Такое всеобъемлющее и в то же время утратившее былую фатальность понятие как этикет способно добавить вам очков в глазах других, но в то же время может выдать ретроградность. Главное – пройти по тонкой грани, не погорев на мелочи.

Те, кто постарше, наверняка помнят анекдот про водителя, извиняющегося за то, что сидит спиной, однако ресторанный этикет куда более многообразен и витиеват, выходя далеко за пределы того, что каким ножом и вилкой есть (но правило, что при сервировке нескольких приборов одного типа, нужно в первую очередь брать те, что по внешним краям, всё ещё работает). Упавший прибор, к слову, не принято поднимать, нужно дождаться нового. Говорят, что в методичке инспекторов Мишлен прописаны лимиты времени, которые отводятся сервису на то, чтобы заметить упавший прибор и заменить его.

Я встречал совсем уж чудаковатые правила вроде того, что салаты положено есть лишь вилкой, даже если к салату подан и нож тоже. А как же капрезе? Вопреки некоторым фильмам и мультфильмам, тканевые салфетки, заправленные за ворот, выдадут в вас консерватизм – для особенно опасных блюд ресторан предложит специальную бумажную салфетку-фартук, например они есть у нас в «КрабахКутабах». Тканевую же салфетку предписано класть на колени, но не ранее, чем вам принесут напитки.

С другой стороны, есть правила этикета, которые применимы в одной социокультурной среде и совершенно не работают в другой. Многострадальный капучино, который в Италии заказывать после полудня – моветон, в России бьёт рекорды продаж именно во второй половине дня.
Если уж мы заговорили об Италии, то отдельный камень преткновения – ложка для пасты: битвы здесь такие же жаркие, как у остроконечников и тупоконечников Джонатана Свифта. Ответ здесь достаточно прост и зависит от региона и в определенной степени среды обитания.
Весь юг Италии, а также сельские местности едят пасту с ложкой. Приличная итальянская маммина где-нибудь в Калабрии даст своему сыну ложкой по голове, если он будет есть пасту без ложки.
А в Милане или Венеции если вы жеманно будете накручивать пасту на ложку, на вас будут активно коситься со всех столиков рядом и смотреть как на деревенщину.
Отдельное место занимает Нью-Йорк: ещё 15-20 лет назад вы не могли бы увидеть интеллигентного человека, который ест пасту без ложки – ответ здесь кроется в очень простой истине: первые мигранты в Нью-Йорке были с Сицилии, где все ели пасту с ложкой, поэтому и в Нью-Йорке в ресторанах было так заведено.
В принципе, во многих странах сельский этикет отличается от городского. Например, в Таиланде палочками едят только в деревнях, а в крупных городах, таких как Бангкок и другие, палочками никто не пользуется, как, кстати, и ножом. И все обходятся только вилкой и ложкой, а нож на столе воспринимается как символ опастности и угрозы.

Я недавно писал о ресторане-японской шкатулке Ayu, так вот суши и там в том числе можно и нужно есть руками, или вовсе не макая в соус (потому что шеф уже смазал рыбу соусом настолько, насколько нужно для идеального вкуса), а если уж макая, то только той частью, где рыба. Так косвенно можно определить уровень аутентичности ресторана: в уважающих японскую традицию местах суши готовят так, что рыба полностью закрывает рис и даже оставляет «хвостики» – их-то и нужно макать в соус, если это необходимо.
Кстати, в Японии и в Китае воткнуть палочки в миску с рисом уже считается ужасающей приметой.

Ну и вишенка на торте: что делать, если вам не понравилось блюдо? Просто, попробовав его, сообщите о своих впечатлениях официанту. В первоклассном ресторане блюдо из счёта уберут, но, конечно, не стоит этим злоупотреблять.

Когда мы создавали мясной ресторан «Воронеж», решили, что первый этаж особняка на Пречистенке – идеальное место для мясной кулинарии с главными гастрономическими хитами со всех уголков света. Референсом, конечно, служил Katz’s Deli и его главный конкурент Carnegie Deli, который, увы, почил в бозе, не выдержав испытания временем. Во всех этих забегаловках первой волны еврейской эмиграции конца 19 века главными блюдами были пастрами и корн биф (corned beef). 9 лет назад движение пастрами в Москве только набирало обороты и мы были одними из первых, кто хотел агрессивно поддержать этот тренд. Не только потому, что пастрами – одно из моих любимых блюд, но и потому, что интересно наблюдать за круговоротом продуктов в природе: зародившись в еврейских местечках в глубинках Российской империи, пастрома пересекла океан, превратившись в пастрами и став, наряду с бейглом, одной из визитных карточек Нью-Йорка. Совершив кулинарный кульбит, пастрами вернулась в Россию – уже не на окраину, а в самый что ни на есть центр.
Наши обычные для открытия любого ресторана дегустации часто превращались в настоящую вакханалию, а на последней стадии мы даже возили пастрами из Нью-Йорка, чтобы вслепую убедиться, что вкус нашей пастрами не уступает оригиналу.
Для воплощения идеи закусочной мы искали таких же безбашенных людей, как мы сами, и австралиец Себби Кеньон, который с самых юных лет готовил пастрами в ресторане у отца в Квинсленде, показался идеальным кандидатом. Окончательно убедиться в этом мне предстояло весьма необычным способом: в ходе финальной стадии переговоров мне в 4 утра позвонили из отделения полиции – это двухметровое чудо бегало голышом по Тверской и неистово орало «Спартак – чемпион» или что-то в этом духе. В этот момент я понял, что мы точно сработаемся.

О двоюродном брате пастрами – корн биф – расскажу в следующий раз.

В мае в уже ставшем культовым chef’s table Gimpel я готовил гастрономический ужин «Кахетинское царство».
Тогда же во время традиционной прогулки в Дом творчества писателей «Переделкино» Игорь Ланцман, владелец Gimpel, а по совместительству сын моего друга детства Бориса, показал мне местную достопримечательность — две телефонные будки 1956 года рождения. В них, согласно легенде, однажды повздорили Евтушенко с Вознесенским за место в очереди. Игорь предложил создать на базе этих будок точку питания. Как говорил Вольтер: «Все жанры хороши, кроме скучного». Мне эта идея показалось более чем веселой. И в середине августа, сразу оговорившись, что это будет временный проект, мы запустили pop-up эклерную «АллоАлло», в меню которой было только 6 эклеров и шампанское.

В это воскресенье мы продали последний эклер. Pop-up проект закрылся. За полтора месяца работы (корнер был открыт три раза в неделю) было продано 10 000 эклеров, нас посетило около 3 500 человек. За это время о нас вышла 91 публикация, из которых 85 было положительных, 5 нейтральных и 1 отрицательная. Это был действительно очень веселый и радостный проект. Позитивный, яркий и насыщенный.

Большое спасибо, Катя, Маша, Сергей и все причастные.

Аллё, Игорь!