тлею
заживо
спичечным коробком.

сладкая
меланхолия
обернулась
огнем.

стоит вспыхнуть и
кончилась явь весны.

все сменяется -
клубом горят мосты.

и не выразить,
летний пожар
унес.

если выстоять -
осень укроет сном.

ты - чей-то осадок.

мертвая точка в сердце.
аллегория цвета лета, музыка - фоном ветра.

двоится судьба под взором,
отрешенного
вновь
поэта.

все кажется просто, как мрамор
и сложно,
как ветви древа.

любуясь алым закатом,
стираясь в опилки мрака.
остались там, где когда-то
нечто
внутри
замирало.

моменты красиво вьются,
толпятся событий метры.
вся лестница
к солнцу
жаром,
все слепит и слепит.

всё сознательное существование ищу смысл. но смыслы подобно всему в мире меняют свое обличие - масками. но каждая, дополняя предыдущий, рисует предельно честное послание - живое растворяется в жизни, все внутри процесса и нет конечной станции, которая усыпит вечный поиск. поглощаясь, не зацепиться за мимолетные кадры. скользи.

violence of my soul in the intervals of its silence over the issues of reason.

there is no thin line between them. deafening distances, where a quiet inexplicable choice only makes sense over time.
————
насилие моей души в промежутках её молчания над вопросами разума.

нет между ними тонкой грани - оглушающее расстояние, где тихий, необъяснимый выбор лишь со временем обретает смысл.

дни проходят, слепя душу. и если в этом запечатанном мире есть дыра - то это мы. сквозь и дальше - бездонны.

я пребывала в неком забвении. забвении не мрака, а томного облака, где смеркается всегда теплое, не обжигающее душу солнце.

болезненно просыпаться - врождаться в жизнь, будучи в скорлупе безжалостно доброй яви во вне предельно честных реалий. словно безнадежно околдованная, тупо броситься в ледяное озеро и лишиться некогда питающих чар.

А. смотрела в окно и отчаянно ловила силуэты деревьев и проходящих масс в переулке между цветочной и трассой - это тесное пространство между вмещало краткое содержание вселенной, одновременно тонуло в одинокой бездне.

все напоминало о хрупкости, особенно осень.

автомобили двигались медленно, замедляясь всё, оборачивалось в оживающие детали.

скрытая от обыденных глаз мольба о смысле происходящего щемило нутро волнующим чувством времени. куда все волнуется, пики сменяют дно, все, что способно быть живым каждую секунду уже содержит в себе нечто необъяснимо новое.

и это прекратится и мысли расщепит пространство.

но жизнь поглощает смерть,
а оно в свою очередь заставляет не терять её осадки.

и ближе всего к смерти я был, когда отчаянно убегал от боли.

боль искренна.

вылизанная искренность. поток слов из хаоса, срезанная и окрашенная в подобающее творение. дерзость в угоду прицела боли большинства
растопит,
но утопит
источник.

свобода, оставленная на начальной искре, лишается жизни колючей проволокой сомнений, оставляющей вне воли, в отсутствии эфемерного воздуха - спонтанного всплеска откровений.

в безумстве на миллиметр больше, то, что рвалось на ружу, обреченное на вечное заточение было искусством.

твори.