Пиписчики, спокойной ночи

Я просто в шоке

Часто он становится еще и духовным наставником, который имеет полное право формировать моральные ценности со своей субъективной точки зрения. Поэтому старшие ваххабиты просто передали свой опыт более молодому поколению, «заразив» его своими идеями.

Про клановость продолжим говорить уже завтра.

К ваххабитам. Сначала разберемся в том, что вообще такое «ваххабизм». Данное движение образовалось в 17-м веке, где вобрало в себя консервативную сторону религиозного воспитания и догматизма. Ваххабиты выступали за отрицание новшеств в исламе, другое толкование исламского правового кодекса (предусматривавшее отказ от всеобщих таклидов в пользу альтернативных толкований), а также за отрицание суфизма. Последний пункт особенно важен, поскольку суфизм получил в РФ свое распространение именно на Северном Кавказе, что дало благодатную почву для нарастания незримых противоречий.

Уже с середины 20 века ваххабизм приобрел свой ярко-радикальный характер, вопреки осуждению от мусульманских авторитетных сообществ из разных стран. Ваххабиты все чаще стали использовать террор и иные способы для «очищения своей веры», что как раз коррелировалось с религиозным консерватизмом. Но если изначально, а именно до 20-го века, ваххабизм можно было назвать (цитата из Википедии) «исламских пуританизмом», то в дальнейшем радикализация данного направления превратила его сторонников в радикалов и в противников самих мусульман.

Влияние ваххабизма на Северный Кавказ обусловлено рядом факторов, каждый из которых эволюционировал в республиках после их присоединения к России. Первый фактор - национально-освободительная борьба. В среде ваххабитов очень популярны личности Шейха Мансура (того самого, который создал союз с Османской империей для обретения Чечней независимости от Российской империи) и Александра Авторханова (про-фашистский идеолог, эмигрировавший из СССР в нацистскую Германию). Популярны они во многом потому, поскольку провозглашают «близкие» ваххабитам ценности единого ислама и фанатичной борьбы «за свою веру». В таком ключе интерпретируются высказывания и работы данных и других деятелей.

Фактор номер два - религиозное соседство как благодатная почва ваххабизма. Ввиду ожидаемой русификации Чечни и Дагестана в ходе покорения Кавказа генералом Ермоловым, в регион было занесено православие. Позже к православию присоединился также иудаизм. Ввиду доктрины ваххабитов об очищении ислама на такой почве «религиозного притеснения» сформировались четкие противники многоконфессионального региона. Это позволяло ваххабитам во времена Советского Союза и Чеченских войн использовать своих проповедников для религиозной агитации, что получалось довольно успешно.

Третий фактор - выборочное дисциплинарное наказание. Здесь я выражаюсь термином Мишеля Фуко - использование публичной казни на некоторых ваххабитах не искоренило явление, а просто дало ему альтернативу подпольного развития и разветвленного существования. Ввиду сложностей в переговорах и непростой ситуации в Чечне во время и после Второй Чеченской войны по ее результатам многие боевики были помилованы в обмен на сдачу в плен, а другие и вовсе сохранили свои посты, поскольку вина их была не доказана. Таким образом, даже несмотря на ликвидацию «ядра» ваххабизма в лице Дудаева, Басаева и других лидеров боевиков их сторонники продолжили действовать в структурах республик, постепенно окружая себя сторонниками. Возможность Чечни иметь свою внутреннюю армию поспособствовала продвижению чеченских полевых командиров в руководящие чины, что сохраняется и по сей день.

Фактор четвертый. Исторически сложившаяся модель обществ на Северном Кавказе также играет на руку ваххабитам. Сразу оговорюсь - клановость в чистом виде (как понятие), несмотря на ее в основном отрицательный характер, сама по себе не может дать толчок к радикализму. Может быть кумовство, родо-племенные пережитки и прочее, однако это не делает клановость автоматически радикальной. Клановость на Северном Кавказе сильно присутствовала еще в Средневековье, поскольку исходила от консервативного образа жизни горцев, а также постоянным распрям между «вождями» горских племен. Постепенно она приобрела и политическое значение, закрепившись в архаике общества Северного Кавказа. Не в силах препятствовать авторитету старших, молодое поколение свято верит и во многом, конечно, подражает более мудрому старшему товарищу.