Мой фамильяр, карманный филологический кракен, уже давно со мной: когда-то меня многое прям настолько бесило в книжках, в авторах, в книгоблогерах, в литпроцессе, что я писала об этом злобные весёленькие посты — сначала в одной там квадратной соцсеточке, а потом и здесь, а не просто выступала с гневными монологами за семейным, скажем, обедом.

Однако где-то с год, наверное, я даже если и грожусь выпустить кракена по тому или другому поводу, чот всё не выпускаю. Маринуется бедолага. Скучает.

Возможно, мне просто надоело бухтеть — ведь это просто сотрясение воздуха, это ни на что не влияет: стрёмные книги продолжают выходить, люди продолжают читать жопой, и всякая прочая дичь существует и ничо ей не делается. К тому же, злые тексты, пусть и доставляют радость — pardon my French — в моменте (и их автору, и некоторым читателям), всё ж не несут в себе почти (sic!) ничего конструктивного. Кракен мой просто добавляет в мир ещё немного хаоса и печали.

К тому же, соцсети так сократили дистанцию между ~~сердитым~~ читателем и автором, что мне, я заметила, будто бы неловко ругать книгу — пусть и правда фиговатую! — человека, который, не знаю, спасает котиков, усыновляет детей, страдает депрессией или преодолевает другие (ментальные) сложности. Вдруг этому светлому человечку™ (чувствуете, кракен-то здесь, машет тентаклем) просто нужно ещё немного опыта и поддержки, и он выдаст-таки реальную шедевру, а тут ты со своим филологическим моллюском возьмёшь и всё испортишь. Нехорошо.

И не лучше ли ~~бесконечно писать про немецких романтиков~~ рассказывать что-то интересное, чем фырчать на всякую ерунду?

Лучше, наверное.

Но мы с кракеном — тоже своего рода светлые человечки (что? да!), у нас тоже есть чувства (вот чувство прекрасного, например), и какого фига нам сдерживаться, если некоторые авторы сдерживаться нужным не считают?

Так решили.
До скорых встреч!

я живу в библиотеке
я гуляю между строк

нынче римляне и греки
завтра анненский и блок

я люблю совсем простое
то что воздух сам пропел

поле белое пустое
интервал абзац пробел

Вячеслав Попов

#ПоПоПо
#поэзия_по_понедельникам

Увидела на одном канале среди многочисленных «уникальных» предложений и такое: индивидуальное обучение мифологии. Описание этой чудесной услуги отсутствует, само собой

И что это? Как это?

Ты заносишь денег, а тебе пересказывают мифы?
«С Муз, геликонских богинь, мы песню свою начинаем»?
«Конунг Гюльви правил тою страной, что зовётся теперь Швецией?»?
Вот такое вот и всякие прочие «скипидары бога»™?

Для тех, кто читать не умеет, что ли? Или там предлагаются «научные комментарии» по ходу пьесы? Загадка.

Впрочем, в тележке продают даже «мем-сопровождение вашего канала», чего уж.

Вот не тем я занимаюсь, не тем.

#уцарямидасаослиныеуши

Я: Давайте-ка я расскажу о Гуннаре с Конца Склона.

Также я:
✅перечитываю Сагу о Ньяле
✅пишу о ней всякие глупости
✅пропадаю из тележки
✅возвращаюсь
✅пишу о
• немецких романтиках
• советских филологах
• переводе
• теории рецепции
✅пишу о Гарри, мать его, Поттере

Гуннар: Ну да, ну да, пошёл я на хер.

Я: А хотите я выпущу кракена на одну там подростковую книжку?

Гуннар вышел из чата.

На аттракционе неслыханной щедрости купила подростковую повестушку — этническо-фантастическую — про девочку, которая сначала не принимала своё цыганство, потом принимала, а потом просочилась в канализацию™ и всё заверте…

Читаю вот и уговариваю себя не джипсилилить. Но как?

#уцарямидасаослиныеуши

В октябре в комментах поговорили о ГП, и меня спросили, почему у меня от этой истории случается именно вот профессиональное подгорание, а я обещала забацать пост. Вот, стало быть, и он.

Здесь, конечно, просится заголовок:

Гарри Поттер и профессиональное подгорание

По-человечески у меня от ГП тоже подгорает, так-то (но не настолько, чтоб не читать фикло иногда, хаха). С филологической же точки зрения можно было бы, наверное, разобрать всё очень дотошно с тысячью примеров и каким-никаким литературоведческим анализом, но я на этом уже один раз застопорилась.

Было дело, я в очередной раз фырчала, что некоторые там психологи лезут со своим инструментарием в художественные тексты и называют это самым верным их истолкованием, в которое филологи, дураки, типа не умеют. И на этой вот волне наобещала ещё в запретнограме, что расскажу о героях ГП именно как литературовед: то есть ч т о же там на самом деле написала о них Роулинг, а не то, что сыграли Рикман с Фелтоном, нахэдканонили всем фандомом или углядели психологи из соцсеточек.

Но я запорола этот ультрамегапроект прямо на старте. Просто мне стало скучно читать ГП с карандашом (да и без карандаша, чего уж). Так что, в этот раз я решила ГП не перечитывать, это ж всего лишь пост в тележеньке, а не научная статья, да и без углублённого изучения текста у меня есть ответ, от чего ж это у меня подгорает прежде всего.

ГП стал универсальным прецедентным текстом, вытесняя другие. Не, эти другие всё ещё существуют (ура), но всё-таки куда больше привязаны к языку, культуре, социальной страте, you name it. История же долбанного мальчика-который-выжил (со всеми — pardon my French — метатекстами etc.) — это будто бы готовый набор заезженных метафор, сравнений и шутеек для ленивых (жителей западного христианского мира). Цитата или отсылочка к ГП машинально выскакивает там где надо и где не надо (и мне кажется, сейчас не надо уже вообще нигде), как «внезапный Гитлер»™ в иных сетевых ~~срачах~~ дискуссиях.

Да, можно закатывать глаза и просить прочесть уже другую книгу наконец, можно даже тэг завести #readanotherbook, а толку? Пугает-то и бесит не это, а то, что отсылочки благополучно сыпятся даже из всяких там сильно начитанных ребят — на автомате прямо. Я замечала за собой, за дружочками и коллегами, как все эти “After all this time” и «страницы 394» слетают с языка быстрее, чем успеваешь осмыслить этот факт или ~~процитировать Достоевского~~ придумать нормальный ответ — вот как у карикатурных бабулек, у которых на каждый случай есть в запасе поговорка.

Но поговорка — это всё-таки некая милая часть родной культуры, память предков, их (странноватый) жизненный опыт и дурацкий юморок, а вот это всё — кусочки из пусть не плохой, но вообще довольно посредственной книжки, которая благодаря ряду обстоятельств буквально въелась в наши мозги, хотели мы того или нет.

Эдакий инвазивный вид текста получается.

Как филолога меня это очень огорчает. Такие дела.

Перед снегом

И начинает уставать вода.
И это означает близость снега.
Вода устала быть ручьями, быть дождём,
По корню подниматься, падать с неба.
Вода устала петь, устала течь,
Сиять, струиться и переливаться.
Ей хочется утратить речь, залечь
И там, где залегла, там оставаться.

Под низким небом, тяжелей свинца,
Усталая вода сияет тускло.
Она устала быть самой собой,
Но предстоит еще утратить чувства,
Но предстоит еще заледенеть
И уж не петь, а, как броня, звенеть.

Ну а покуда — в мире тишина.
Торчат кустов безлиственные прутья.
Распутица кончается. Распутья
Подмёрзли. Но земля ещё черна.
Вот-вот повалит первый снег.

Давид Самойлов

#ПоПоПо
#поэзия_по_понедельникам

Чем удобна теория рецепции, так это тем, что она будто бы выдаёт читателю индульгенцию на абсолютно любое восприятие прочитанного: понимать, что — pardon my French — хотел сказать автор; не понимать, но любить, или вовсе наоборот; вычитывать спрятанные автором смыслы и вчитывать свои собственные etc. Всё это — жизнь художественного произведения во времени, без читателя её проживать сложновато.

Но если так, чего же я офигеваю от разных там книжных отзывов в своём потешном и душном канале? Так рецепция же, ну. Если читатель сформулировал свои впечатления в письменном виде и «захотел поведать о них миру»™, то и я могу прийти и п р о ч е с т ь их как угодно, в общем-то. В прочтении этом я могу с подписчиками совпасть, а могу и нет. Это норма™. И субъективная модальность в широченном своём смысле.

Иногда несовпадение восприятий порождает замечательные (и пока, по счастью, добродушные) дискуссии в комментариях. Вот недавно, например, пока «я был занят и болел»(с), подписчики, среди прочего, поговорили о том, насколько это инфантильно — ассоциировать себя с рассказчиком при чтении. Я же всю неделю нет-нет да возвращалась в мыслях к этой теме: очень уж она (филологически) скользкая и интересная.

Тут у меня, конечно, профдеформация. Первое, чему учат личинку литературоведа: персонажи — это не «живые человеческие люди»™, мир художественный не равен миру реальному, пусть даже и списан с него во всех подробностях. То, что в жизни выглядело бы, скажем, глупостью, в литературе так или иначе работает на авторскую идею.

Гёте сочувствовал Вертеру по-человечески (потому что в прямом смысле been there, done that, только без романтическо-трагической развязки), но как писатель не мог его не убить, сам в этом признавался. Как не мог Пушкин не убить Ленского, например. И как спустя сто лет Ремарк не мог не убить Ленца — ведь тот «последний романтик», ~~и должны же эти романтики когда-нибудь закончиться уже.~~

Правда Ленский и Ленц погибли от чужих рук, а вот Вертер всё сделал сам. Ну и вы наверняка знаете, что потом пошло не так. Настолько не так, что именем Вертера теперь называется синдром.

Молодые — конечно же, тонко чувствующие — чуваки по всей Европе, начитавшись Гёте, массово кончали с собой (кто-то даже с томиком «Страданий юного Вертера» в руках). Можно назвать это протестом и художественным высказыванием (хотя самоубийство~~, если ты не Мисима,~~ — хреноватый какой-то перформанс), но мне видится в этом как раз такое вот инфантильное слияние читателя с рассказчиком на максималках (и тут надо отдать должное Гёте: он описал все эти страдания так — pardon my French — в е р и б е л ь н о, что сам боялся перечитывать свою книжку, мало ли).

Можно (и нужно, в общем-то) сопереживать героям книг, любить их или ненавидеть, размышлять о них и даже — в пределах разумного! — подражать им, но напрочь забывать о том, что все они выдумка и — по большому счёту — созданы исключительно для того, чтобы развлечь автора, а вместе с ним, если повезёт, и читателя, наверное, всё же не стоит.

Нивы сжаты, рощи голы,
От воды туман и сырость.
Колесом за сини горы
Солнце тихое скатилось.

Дремлет взрытая дорога.
Ей сегодня примечталось,
Что совсем-совсем немного
Ждать зимы седой осталось.

Ах, и сам я в чаще звонкой
Увидал вчера в тумане:
Рыжий месяц жеребёнком
Запрягался в наши сани.

Сергей Есенин

#ПоПоПо
#поэзия_по_понедельникам

В силу обстоятельств и некоторой жизненной турбулентности Штаны побудут на паузе какое-то время (надеюсь, совсем не долгое). В этот раз без картинок и стишков (но это не точно).

Не расходитесь, пожалуйста❤️