Можно ли перестроить американскую империю, не разрушая саму империю?
В США готовится принять власть новая администрация. Их риторика вызывает симпатии не только внутри страны, но и у многих за ее пределами. Президент, который ненавидит Вашингтон. Министр обороны, который ненавидит генералов и военно-промышленный комплекс. Директор Национальной разведки, под которую копали спецслужбы и которую Хиллари назвала предательницей. Министр здравоохранения, который ненавидит медико-индустриальный комплекс. Эти люди хотят перестроить американскую империю, и получили на это мандат избирателей.

Претензии к управленцам империи сводятся к тому, что те перестали работать в интересах всей метрополии, а работают в основном на себя.

Войны загоняют страну в долги и приносят прибыль только элитам.

Машина пропаганды промывает мозгии американцам, и жителям всего остального мира.

Деньги американских налогоплательщиков идут в бюджеты разведок, те через прокладочные НПО направляют их на покупку элит в других странах, а элиты поставленных под контроль стран затем откатывают часть денег обратно в Вашингтон.

Администрация Трампа в принципе не против империи, но хочет, чтобы империя работала в интересах всей страны, а не узкой группы элиты. Можно это ли это сделать?

Это будет очень непросто. У сотрудников Белого Дома, ЦРУ, Пентагона и Госдепа не такие уж большие зарплаты — попробуй удержи от соблазна откатов, когда через них проходят такие бюджета. Одно дело, когда империя открыто контролирует колонии. Другое дело, когда империя скрытая, управляемая через спецслужбы. Это по умолчанию непрозрачно и сильно повышает риск злоупотреблений.

В таких условиях трудно перестроить империю на службу своей родине, не разрушая саму империю.

О будущем Сирии и Ближнего Востока

Четыре года назад я публиковал пост о том, почему радикальный ислам — безальтернативная идеология модернизации для арабов. На тот момент движение было в своей низшей точке за несколько десятилетий. Ведущие исламистские организации были разгромлены силами двух международных коалиций, а их лидеры — убиты.

Текст заканчивался следующим выводом: *"Конец? Вовсе нет. Идея жива, организации уцелели, а реставрация талибов воодушевит воинов ислама и, возможно, даст им ресурсную базу. У исламистов еще будет шанс. В идеале им надо получить контроль над крупной страной (Саудовской Аравией или Египтом), а Россия и США при этом должны быть выведены из игры в результате войны, экономического кризиса или по другим причинам. Тогда будут реальные шансы на халифат. Сейчас это кажется маловероятным сценарием, но все может измениться в момент.

...

Ортодоксальные исламисты вряд ли имеют будущее. Их идеология закрывает доступ к специалистам и технологиям, которые нужны государству для выживания в современном мире. Шансы на успех выше у тех, кто сможет сочетать радикальные цели и методы борьбы с более современным подходом к организации общества"*.

Так и случилось. Сирийские исламисты перестроились и впервые в истории захватили власть над целым государством.

Дальнейшую судьбу Сирии предсказать трудно. Но можно оценить ситуацию с точки зрения базовых принципов.

На Ближнем Востоке конкурирует несколько имперских проектов: арабский, турецкий, иранский. Есть еще израильский, но это особый случай. Израиль де-факто претендует не только на Палестину, однако трудно представить, что он сможет значительно расширить территории за счет окружающих его арабских государств.

Проект Ирана только что потерпел поражение. Может быть, в будущем Иран договорится с новыми властями Сирии, но это лишь предположение.

Самым сильным игроком в текущей ситуации выглядит Турция. Не исключено, что Турция напрямую или опосредованно получит контроль над Сирией. Если это случится, то дальше Турция приберет к рукам и Ливан.

В результате Турция выйдет на границы Израиля. Они неизбежно окажутся в конфликте, и на борьбу с Турцией Израиль снарядит своего ручного слона в посудной лавке — США. Крайне интересно будет посмотреть на такой сценарий, если он реализуется.

Какой должна быть новая идеология

Российские элиты давно и без особого успеха заняты поисками идеологии. «России нужна идеология», — звучит из каждого медиа-утюга.

Первая ссылка в Google выдает описание идеологии правящей партии, из которой следует, что идеологии у нее нет. Вторая ссылка ведет на статью одного парламентария, из которой понятно, что ничего непонятно.

Так есть ли у России сейчас идеологии? Нужна ли она? И если нужна, то какая?

Часть 1
Часть 2

(продолжение)

Во-первых, безопасность. Передовые вооружения повышают шансы на выживание и даже на победу в ядерной войне. Здесь дела обстоят неплохо: мы обладаем достаточно современными и кое-где даже уникальными (крылатая ракета «Буревестник», ядерная торпеда «Посейдон») вооружениями.

Во-вторых, большие угрозы помогают мобилизоваться на решение больших задач — демографии, инфраструктуры, промышленности. Нужно всерьез готовиться к постядерному миру и чтобы выжить после его наступления, и чтобы жизнь становилась лучше здесь и сейчас.

Если ядерная война означает быструю гибель миллионов или десятков миллионов человек, то надо больше населения для быстрого послевоенного восстановления.

Если ядерная война означает разрушение городов, надо менять подход к строительству жилья и инфраструктуры. Во время войны в самом уязвимом положении окажутся жители высоких многоквартирных домов. Большие дома находятся ближе к возможным точкам ядерных ударов, а после войны выжить в них будет трудно. Что делать на десятом этаже в городе без света, воды, канализации, связи и снабжения? Жители малоэтажных и особенно частных домов окажутся в более выгодном положении. В частном доме быстрее добежать до подвала, а после ударов — проще выжить за счет собственных источников еды, воды и энергии. Малоэтажное жилье создает меньшую плотность, положительно влияет на рождаемость, да и просто комфортнее. Человейники выгодны только застройщикам и связанными с ними общими интересами властям.

Крупная ядерная война где-нибудь когда-нибудь случится, но жизнь продолжится и после нее. При должной подготовке последствия такой войны будут преодолены относительно быстро.

Можно ли выиграть крупную ядерную войну?

В последние полвека мир всерьез поверил, что крупномасштабную ядерную войну выиграть невозможно, а если она все же случится, это будет концом света. Такой обреченный настрой распространен повсеместно и транслируется с самых высоких трибун.

Крупную ядерную войну без катастрофических последствий выиграть можно. Ядерное оружие — это просто еще один инструмент ведения войны. Как и любой инструмент, его можно нейтрализовать. С 1950-х и по наше время США и СССР/Россия не смогли достичь друг перед другом преимущества, которое позволило бы уничтожить противника без фатальных последствий для себя. Но это не значит, что цель в принципе недостижима. Это просто особенность определенного исторического периода. Те, кто всерьез верит в невозможность победы в крупной ядерной войне — жертвы выученной беспомощности.

Трезвая оценка перспектив и последствий полезна, потому что крупная ядерная война более чем реальна. Дело не в том, что люди безнадежны, война никогда не меняется или еще по какой-то глупой причине из ленивой фантастики. Это вопрос вероятности. Значение вероятности зависит от набора переменных:
— Количество стран — обладателей ядерного оружия (в будущем — не только стран);
— Размер ядерных арсеналов;
— Качественные характеристики ядерного оружия и средств доставки;
— Баланс сил в мире;
— Глубина и острота противоречий между обладателями ядерного оружия;
— Внутренняя нестабильность ядерных стран.

Этих переменных десятки, и почти все они возрастают. Сверхдержавы пытались договориться между собой о взаимных ограничении и до сих пор пытаются сдержать расползание ядерного оружия по миру, но они только оттягивают неизбежное. Если ядерное оружие есть у Израиля, то будет и у Ирана. Если будет у Ирана, то будет у Саудовской Аравии и Турции. Если бомба будет у Турции, то следующими в очереди окажутся Греция и Египет. Если вооружится Египет, то подсуетится Эфиопия. И так по нарастающей.

На достаточно длинном отрезке времени вероятность крупной ядерной войны приблизится к 100%. Никто не знает, когда и где она будет. Но против такого сценария есть только две убедительные причины: если воевать будет некому или если ядерное оружие устареет до того, как его успеют применить. Боялись ядерной бомбы? А как вам бомба из антиматерии?

Хорошая новость в том, что крупномасштабная ядерная война не будет концом света. В России даже по самым пессимистичным оценкам после массированного ядерного удара большая часть населения выживет и не умрет потом от похолодания. Ядерная зима — наукообразный миф, придуманный для воздействия на население и политиков. Угроза ядерной зимы сыграла положительную роль. Она испугала политиков и подтолкнула их договариваться о правилах игры и сокращении стратегических вооружений. Но к реальности она отношения не имеет. Выдающийся физик Фримен Дайсон, критиковавший ядерное оружие, однажды высказался в том духе, что концепция ядерной зимы не выдерживает никакой критики, но ученые не хотят ее развенчивать, чтобы не выставлять себя сторонниками ядерной войны.

Однако не все лидеры настолько доверчивы. Среди военно-политического руководства наших противников достаточно людей, которые понимают, что крупную ядерную войну без катастрофических последствий для своей страны выиграть можно. США несколько раз всерьез обдумывали нападение на нас: в конце 40-х — начале 50-х, когда у СССР было мало ядерного оружия, не было МБР, а бомбардировочная авиация была слабой, и в начале 2000-х, когда американцам казалось, что можно добиться количественного и качественного превосходства и обезоружить Россию одним ударом, преимущественно неядерным оружием.

Это означает, что к ядерной войне надо готовиться не по принципу «да какая разница, все равно потом все умрут», а всерьез. Что это даст?

(продолжение ниже)

Почему Америке нужно усиление президентской власти

Одна из особенностей американской политической культуры — паранойя перед сильной федеральной властью. «Никаких королей и королев. Мы бежали от них из Европы и не хотим повторять этого в новом мире». По опросам, большинство американцев считает слишком опасным расширять полномочия президента.

И все же независимо от мнения населения власти у президента США станет больше.

Основатели США создали очень разумную систему. Но эта система спроектирована для небольшой республики с сельским хозяйством в качестве основы экономики, со скромными внешнеполитическими амбициями и относительно однородным населением родом преимущественно из Британии.

В любом государстве по мере роста размера и разнородности роль центральной исполнительной власти усиливается. Это связано с тем, что чем выше неоднородность коллектива (парламента), тем сложнее ему договариваться.

В Древнем Риме принципат установился в I веке до н. э., когда республика разрослась на все Средиземноморье.

В России разнообразие ниже, чем в СССР, но достаточно высокое, чтобы сделать парламентскую форму правления пока невозможной.

Европейские страны создали обширные империи, но в большинстве случаев держали колонии на особом статусе. Если бы представители Индии были полноценно представлены в парламенте в Лондоне, Британская империя пошла бы на дно еще раньше. Первый индус появился в парламенте в 1890-х, но их старались не баловать.

В США доля белого населения снизилась c 69% в 2000 году до 57% в 2020-м и продолжает снижаться дальше. Нарастание политической нестабильности в США объясняется не только ростом неравенства, но и ростом неоднородности населения.

Американской элите все труднее договариваться между собой. Усиление президентской власти широко не обсуждается, но среди правящего класса созрело осознание, что это необходимо. Трампу больше власти нужно было для того, чтобы взять под контроль полуавтономные агентства, такие как Федеральная торговая комиссия и Федеральная резервная система, и развязать себе руки для более свободной замены чиновников и распоряжения бюджетом. Среди демократов звучит такой аргумент, что более сильная президентская власть поможет бороться с «популизмом» («неправильно» голосующим населением).

В любом случае способ найдется. Не исключено, что вместе с усилением президентской власти в США возникнет монополия одной политической силы, а это ведет к диктатуре одного человека.

Сходства притягиваются

В физике одноименные полюса и заряды отталкиваются. Отсюда могла появиться расхожая фраза «противоположности притягиваются». Но насколько это правда для социальных структур?

Слишком разным людям трудно ужиться друг с другом. Один любит гулять шумной компанией, а другой предпочитает уединение. Один за прохладу и свежий воздух, а другой поднимает крик при едва открытой форточке. Один лучше потюленит на пляже, а другому хочется приключений.

Притягиваются похожие люди:

— При создании пары люди предпочитают партнеров с похожими вкусами, политическими и религиозными взглядами. Согласно исследованиям, при сравнении по 22 признакам совпадения достигают 82-89%.

— Более привлекательными кажутся лица, напоминающие собственное лицо или лица родителей.

— При выборе друзей люди чаще предпочитают тех, кто похож на них генетически, на уровне дальних родственников.

— Не знаю, есть ли такие исследования, но, по моим наблюдениям, матери чаще отдают предпочтения детям, которые больше похожи на них.

— Внуков реже любят так, как детей. Может быть, из-за большего генетического расстояния.

— Между близнецами устанавливается настолько близкая связь, что им часто приписывают телепатию.

— Уровень вражды между разными народами может по крайней мере частично объясняться их непохожестью. В Северной Европе к русским относятся хуже, чем в Южной Европе. С Швецией и Финляндией логику можно понять, мы воевали. Но когда мы угрожали Дании или Норвегии? Скандинавов русские раздражают, они активно поддерживают войну против нас и участвовали в подрыве балтийских газопроводов.

Сходство, а не разнообразие придает силу социальным структурам. Семьи крепче, когда они состоят из похожих людей, а воинские подразделения боеспособнее, когда набраны из людей общего языка и культуры.

В будущем люди наверняка будут не только заводить детей, но клонировать себя и своих любимых родственников. Обычные дети — это генетическая рулетка. Никогда нельзя предсказать, что них получится. А копия самого себя — это понятный предсказуемый вариант. Клонирование домашних животных уже поставлено на поток.

Второй шанс для погибших

На Украине приняли закон о бесплатном хранении репродуктивных клеток украинских военных в криобанках. У нас в России некоторые его высмеивают. На Украине людоедская власть, и понятно, как эта инициатива воспринимается в контексте мобилизации. Но к этой идее стоило бы присмотреться.

На фронте погибает много людей. Биотехнологии — это шанс для погибших и покалеченных. Нашим военным тоже не помешала бы возможность бесплатно хранить репродуктивные клетки.

Хорошо бы задуматься и о крионике — замораживании тел до тех пор, пока наука не научится возвращать умерших жизни. В больших масштабах крионирование будет стоить недорого.

Что наука позволит воскрешать людей лучшие умы понимали еще сто лет назад. Ленина забальзамировали по инициативе Леонида Красина, наркома внешней торговли, а в прошлом инженера и топ-менеджера российского филиала Siemens. В 1921 году Красин сказал: «Наука, не останавливаясь на том, чтобы только лечить, восстанавливать здоровье заболевшего организма, уже ставит вопрос о произвольном создании пола, об омоложении и т.д. Я уверен, что наступит момент, когда наука станет так могущественна, что в состоянии будет воссоздать погибший организм. Я уверен, что настанет момент, когда по элементам жизни человека можно будет восстановить физически человека».

Век назад наука была еще далека от воскрешения человека. Сегодня эта перспектива гораздо ближе. На этой неделе Bloomberg Businessweek посвятил целый выпуск компаниям, которые занимаются омоложением и крионикой. В эти технологии вкладывают миллиарды долларов, и со временем будет результат.

Как построить капитализм с человеческим лицом

В России высокое неравенство. Это тормозит развитие и создает риски социальных взрывов. Богатство должно быть распределено более равномерно и справедливо. Но одного перераспределения мало.

В классическом акционерном обществе капитал крайне подвижен. Если просто отобрать акции и распределить среди народа, то спустя время снова произойдет концентрация капитала. Деньги идут к деньгам. Нужно менять модель владения и управления.

Как это может выглядеть? Становишься сотрудником — получаешь долю в прибыли и возможность голосовать в пределах своей доли. Уходишь из компании — теряешь долю.

Эта модель легко внедряется в сырьевых и промышленных компаниях. Основа их богатства — недра и инфраструктура, построенная общими усилиями.

Но это может работать не только в «простых», но и в высокотехнологичных отраслях. Говорят, подобным образом организована компания Valve, разработчик игр Half-Life, Counter-Strike, Portal, Dota и сервиса Steam. По сообщениям СМИ и бывших сотрудников, основателю компании Гейбу Ньюэллу принадлежит только половина Valve, а остальное распределено среди коллектива, и сотрудники имеют голос в решениях.

Какие показатели у компании? Valve выпускает немного игр, но почти все они становятся суперхитами. Выручка Valve оценивается в $13 млрд.

Может ли Европа сохраниться единой?

Мы ведем борьбу против чрезвычайно сильного противника. Трудно вспомнить, когда против нас была такая широкая коалиция. Даже Европа в одиночку, без США, по совокупной мощи превосходит нас во всем: вооруженные силы, экономика, демография, наука и техника. Единая Европа всегда будет угрозой.

Но есть и хорошая новость: без США единая Европа вряд ли сохранится.

Формально ЕС и НАТО независимые организации. На деле они неразрывно срослись друг с другом. В НАТО руководят Штаты, и в ЕС де-факто тоже рулят Штаты, хотя формально не состоят в этой организации. Если США ослабнут, в ЕС обнаружат, что они больше не часть американской империи, а конечные инстанции — Германия и Франция. Будут ли они этому рады? Одно дело — принимать команды от американцев, и совсем другое — снова оказаться под соседскими Германией или Францией. Европейские народы тысячелетиями отбивались от включения в германские и французские империи. К тому же Германию откровенно не уважают: Польша требует от нее репараций, а украинский посол открыто оскорбил немецкого канцлера. Если США ослабят хватку, в Европе может начаться новый передел.

Вопрос в том, что должно случиться с США. Для потери контроля должно сократиться американское военное присутствие в Европе, а роль Америки как торгового партнера должна снизиться. Для этого нужно прямое участие США в крупной войне против сопоставимого противника (товарищ Си, когда Тайвань брать будете?) или внутриамериканский кризис.