На мой курс в Свободном пришло 126 заявок (больше в этом семестре было только у Дмитрия Львовича Быкова). Это очень ценно! И тем тяжелее мне было выбрать всего 25% от этого количества.

Однако для тех, кому политическая философия интересна больше, чем анализ данных, я могу порекомендовать курс своего товарища по учёбе в ЕУСПб Сергея Коретко «Политическая философия XX века»

Это более 40 часов лекций и семинаров по политической истории и философии + исходя из мотивационных писем Сергей распределяет три бесплатных места, а ещё делает скидки за хорошие заявки.

Подробности (включая всю информацию о курсе и лекторе) в посте по ссылке.

Дедлайн: 14 октября

Ошибки быть не может
Сегодня опять без сносок на исследования, сорян, но считаю важным слегонца побомбить касательно восприятия научного знания.

То, что ни одна статистическая модель не выдаёт железных 100% предсказаний, вроде уже стало понятно. Однако из этого почему-то делают вывод, что нужно полагаться именно на самый вероятный исход.

Скажем, страна А с 80% вероятностью автократизируется, а с 20% – демократизируется. Значит ли это, что нужно готовиться только к автократизации? Нет. 20% – вполне вероятный исход, и о нём надо говорить, о его последствиях надо думать.

Только когда популяризатор:ки начинают этим заниматься, людьми это воспринимается как обещание. Следовательно, если демократизации не происходит, их начинают обвинять (абсолютно несправедливо) в несбывшихся прогнозах и некомпетентности.

«Когда в России в таком-то году произошло событие X, я сразу понял:а, к чему всё идёт» – так говорят люди, совершенно не понимающие, как устроены любые социальные процессы. В их представлении одного или нескольких условий достаточно, чтобы на 100% предопределить любой исход.

Но это не так: политическое меняется каждый день, каждые несколько лет образуются крупные развилки, и их итог никто не в состоянии предвидеть.

Когда у нас есть 200 стран, манёвр для прогноза больше, это заложено центральной предельной теоремой: страны распределятся более-менее равномерно вероятностным прогнозам.

Когда у нас всего одна страна, мы можем знать только то, что с очень высокой вероятностью не произойдёт + шансы разных исходов, но никогда не их результат. В голове это держать полезно.

«Всё не так однозначно. Всей правды мы никогда не узнаем»

Новая статья ? Завадской и Алюкова подтверждает эмпирически то, что цель авторитарного режима не в том, чтобы насадить свою точку зрения гражданам, а в том, чтобы окончательно отбить у них желание разбираться в событиях.

3k опрашиваемых из РФ разделили на несколько групп:

- одним дали прорежимные новости и антирежимное опровержение, а другим наоборот:
- антирежимные новости и прорежимное опровержение.

А ещё было две контрольных группы, которым опровержения не показывали. После этого все 4 группы (на самом деле больше, там было ещё две темы + контрольная, кому вообще ничего не показывали) попросили рассказать, на кого они возлагают ответственность за происходящие события (было две темы: военные действия и инфляция). И вот неожиданность, в группах с опровержением процент определившихся был гораздо ниже, чем в контрольной группе.

Получается, что использование дезинформационного дискурса (так этот процесс называют автор:ки) как со стороны пропаганды режима, так и со стороны оппозиционных СМИ снижает воспринимаемую достоверность разоблачаемых новостей и повышает вероятность того, что субъекты откажутся возложить ответственность за вторжение на какую-либо из сторон.

Дезинформационный дискурс представляет собой эффективный ответ на угрозу, исходящую от авторитарного правления со стороны избранной медиа-среды. Хотя авторитарный режим может эффективно контролировать крупные национальные телевизионные сети и ключевые интернет-СМИ, граждане по-прежнему сталкиваются с информацией, которая бросает вызов режиму через социальные сети или более мелкие средства массовой информации, которых слишком много, чтобы их можно было контролировать.

В таком насыщенном медиапространстве авторитарная пропаганда не может полагаться только на предоставление неверной информации или цензуру. Дезинформационный дискурс — это следующий шаг в эволюции пропаганды, позволяющий автократам реагировать на вызовы перенасыщенного медиапространства.

Авторитарная пропаганда, упреждающе опровергая альтернативную информацию, может снизить ее авторитет и ввести в заблуждение, а лавина противоположных утверждений и обвинений в дезинформации, опровергающих эти утверждения, снижает способность граждан брать на себя ответственность за политику режима, как в соответствии со стратегической идеологией режима, так и против нее.

Ssrn

‘It's Not that Simple, We Don't Know the Whole Truth’: The Effects of Disinformation Discourse in Wartime Russia

Following the rise of disinformation spread via social media, references to disinformation have also become a ubiquitous feature of elite discourse. From Donald

Вас уже ? 1488 ? (и даже немного больше). Спасибо вам!

В честь достижения столь занимательного числа я напоминаю, что разбирал целых две статьи про Гитлера:

1) The consequences of a trade collapse: Economics and politics in Weimar Germany" (2023) статистически проверяет связь между голосованием за нацистов и ухудшением экономики в регионе (спойлер: её нет, зато повлияла риторика нсдап по выходу из кризиса)

2) Ordinary Economic Voting Behavior in the Extraordinary Election of Adolf Hitler (2008) также показывает отсутствие экономического положения, зато значимым оказывается фактор профессиональной принадлежности: нсдап поддержал не рабочий класс, а средний: фермеры, ремесленники, владельцы малого бизнеса.

Мне важно не просто делать посты из разряда «в статье говорится это и это, ноука докозала!!1», а совместно с вами подвергать исследования сомнению. Однако это можно делать только в том случае, если ты можешь рассказать, как именно они сделаны, а не просто пересказать результат.

Так что… Ожидайте от меня разборов новых работ политической науки. Си ю лэйтер!

Telegram

Political sins

Кто выбрал Гитлера? Тема, весьма популярная в политической науке 80-90х вдруг вновь всплыла в статье "The consequences of a trade collapse: Economics and politics in Weimar Germany" (2023). Утверждается в ней интересное: популярность НСДАП была вызвана…

Поддержка Путина – искренняя или из страха?Отвечают одни из моих любимых политологов-русистов Т. Фрай и Дж. Ройтер в своём свежем исследовании "Is Putin’s popularity (still) real?... (2023)" ?

Чтобы измерить, насколько респонденты отвечают честно на вопрос о поддержке Путина, учёные разделили их на две группы. Одной дали список из трёх рандомных политиков, другой – точно такой же список, но с четвёртым человеком – добавили к списку Путина. Обе группы попросили назвать лишь количество политиков из списка, которых они поддерживают. По результатам опроса исследователи посчитали разницу средних значений в каждой из групп, которая показывает поддержку Путина без фактора страха за свою безопасность при нежелательном для властей ответе, поскольку называть конкретных политиков не требовалось, было необходимо указать лишь количество.

Разница между средними составила 0.65, что можно интерпретировать как 65% поддержки Путина без фактора давления и страха, что не сильно отличается от результатов опросов по типу "Каких политиков вы поддерживаете?" Политологи приходят к выводу, что "Популярность Путина была близка к историческому минимуму в 2020–2021 годах и заметно возросла после полномасштабного вторжения России в Украину в 2022 году"Как вам кажется, надёжные ли это результаты? Похожий метод использовался в статье про выборы в Ливане. Я тогда писал, что к этому методу есть вопросы – не является ли он сам по себе искажающим мнение респондентов? Фрай и Ройтер будто услышали меня и провели дополнительные тесты, заменив Путина сначала на Фиделя Кастро, потом на А. Навального.

Почему именно на них? Первый политик является максимально нечувствительным для респондента – властям всё равно, поддерживают ли россияне Кастро или нет, второй же случай максимально противоположный, поскольку честный ответ про поддержку Навального может вызывать определённые риски. Если бы поддержка Кастро сильно отличалась от обычного опроса, или если бы поддержка Навального совсем не отличалась, можно было бы говорить, что метод искажает предпочтения опрашиваемых. Однако в результате всё оказалось предсказуемо: Кастро не был чувствительной политической фигурой для респондентов, Навальный был, поскольку разница в средних отличалась.

Дополнительные тесты, на мой взгляд, весьма убедительно доказывают, что многие россияне отвечают на вопросы о поддержке Путина (по крайней мере, при открытых вопросах) вполне искренне, а не потому что боятся политического преследования. Однако стоит помнить, что важна не только степень искренности, но и то, как сформированы политические предпочтения россиян, какие смыслы они вкладывают в политические фигуры. Мем про то, что "Путин как зеркало" вполне реален, поскольку монополия на СМИ и отсутствие политической конкуренции приводят к идеализации лидера. Однако при изменении баланса политических сил эта искренняя поддержка вполне может смениться таким же искренним разочарованием.