Четыре проблемы с «Государем» Макиавелли и всей прочей циничной литературой о лидерстве:

1. Люди ненавидят циничных лидеров.
Цинизм — это реализм, и реализм — это эффективность. Отличные новости: на самом деле нет. На практике циничных лидеров нанимают реже, платят им меньше и считают менее компетентными (Spiridonova et al., 2023), (Stavrova et al., 2023). Если человек ходит по офису, скептически щурится и говорит про «этих идиотов», а повышения всё нет, ему стоит попробовать альтернативные теории лидерства.

2. Циничные люди думают, что они умнее. Они ошибаются.Цинизм коррелирует с интеллектом и эта корреляция отрицательная. Чем выше уровень цинизма, тем ниже IQ и хуже академическая успеваемость (Zettler et al., 2018).

3. Если бы люди действительно были лишены морали, писать об этом не было бы никакого смысла.
Циники утверждают, что все люди аморальны. Предположим. Но тогда зачем им это объяснять? Это было бы как писать книгу «Океан мокрый». В том-то и дело, что это не совсем так.

4. Какой смысл верить авторам, которые сами говорят, что врать — это нормально?
Ложь — это инструмент власти, пишут авторы-циники. Но почему мы должны верить им? Они ведь уже сказали, что правду говорить не обязательно. Врунишки.

Попался удивительный пример того, как работает взаимодействие между генетикой и средой. Вопрос: насколько вовлеченность в политическую жизнь определяется генетикой? У нас есть хорошие данные German TwinLife Study (2014–2020, возраст 10–29, n = 6,174). Ответ: в среднем, 38% вариации в интересе к политике у подростков объясняется генетикой, 9-14% общими факторами среды (родительским окружением) и 48-53% уникальным личным опытом (тем, что человек пережил сам). Однако, если выделить отдельно богатые семьи, картина меняется. У детей из богатых семей гены начинают объяснять до 51% их интереса к политике, а влияние воспитания сокращается до 4%. Наоборот, чем беднее семья, тем больше влияние воспитания на политическую вовлеченность детей. Можно спекулировать, почему это происходит, я не знаю точно почему.

https://www.cambridge.org/core/journals/politics-and-the-life-sciences/article/abs/parental-income-moderates-the-influence-of-genetic-dispositions-on-political-interest-in-adolescents/C55464CA4A90492CCDF59683B3271B06

По следам лекции про стресс, почитал немного про ПТСР, постравматическое стрессовое расстройство. Выводы такие:

— Не вполне понятно, что такое ПТСР. Диагноз пересекается по симптомам с тревожными и депрессивными расстройствами, с биполярным расстройством, с пограничным расстройством личности. Насколько это вообще уникальное состояние? ПТСР не имеет четкого нейробиологического профиля. Есть какие-то гипотезы о кортизоле, миндалевидном теле и гиппокампе, но их изменения не уникальны для ПТСР, они встречаются и при тревожных расстройствах, и при депрессии. Хотя диагноз существует с 80-х, диагностические критерии ПТСР все еще не стабильны, они разные в DSM-5 и МКБ-11, это ведет во-первых к сложностям со статистическими подсчетами, а во-вторых к диагностической инфляции, когда слишком много людей получают диагноз, и это снижает и без того невысокую его специфичность. В «комплексном ПТСР» список критериев еще больше расширился и уже вообще непонятно, кому нельзя это поставить. Из-за размытых диагностических критериев создается ощущение «эпидемии травмы».

— ПТСР очень политизирован. Выглядит, как будто это самый политизированный диагноз сегодня. Если в 1970-е капитализм был виноват в шизофрении (см, например, «Капитализм и шизофрения» Гваттари и Делеза), то сегодня капитализм виноват в травме. Много разговоров о том, что ПТСР был придуман как способ медицинской валидации опыта людей, прошедших Вьетнам. Весь травма-нарратив, включая мега-спекулятивные теории вроде «трансгенерационной травмы» является очевидной частью левой повестки. Полностью деполитизированная психиатрия невозможна, но есть какая-то грань и для меня это несколько за гранью.

— До сих пор не ясно, какая у этого диагноза ценность с точки зрения результатов терапии. Появился целый рынок vanity credentials, где одни люди продают, а другие покупают какие-то «травма-информированные» сертификации, однако польза от них не очевидна. EMDR или КПТ работают при ПТСР, они также работает при депрессии и генерализованном тревожном расстройстве. Если мы назначаем одну и ту же терапию и получаем одни и те же результаты, в чем смысл плодить диагнозы? ПТСР часто рассматривается как что-то более тяжелое и более хроническое, пожизненное даже. В США некоторые люди с ПТСР могут получать пожизненные выплаты. Если их состояние улучшается, они теряют пособия. Это создает мотивацию оставаться «больным», а не выздоравливать. Понятно, что людям важно признание их жизненных трудностей, но психология как наука не должна себя полностью в этом сострадании терять. Само по себе сострадание не помогает, к нему должна прикладываться реальная помощь.

Итого: выглядит так, что ПТСР — это политизированный подтип тревожного расстройства. Отдельный разговор о нем возможен скорее в контексте политики, чем в контексте психического здоровья. Тревожные расстройства и депрессия в целом ужасно важны, это колоссальная проблема стоимостью порядка триллиона долларов. При этом, каждый вложенный в терапию доллар приносит четыре за счеты повышения работоспособности людей (обе оценки — ВОЗ, я не проверял их подсчеты). Даже при том, что терапия не работает фантастически хорошо, это все еще довольно осмысленная деятельность.

Я понимаю, что услышать «вашего диагноза не существует» для многих людей может быть обидно и наверное даже потянет на отдельную «травму». Но разумеется, у меня нет цели никого обижать. Я в целом открыт к контраргументам, но за ругань в комментах буду банить.

Давайте потихоньку закругляться с этим годом? Практика благодарности — одна из немногих практик для повышения субъективного благополучия (счастья) с хорошо доказанной эффективностью, и она выглядит в конце года потрясающе уместно.

Если есть какая-то одно событие, за которое вы благодарны этому году — что это за событие? Лучше даже не одно, лучше три. Это может быть ваше личное достижение, случайное совпадение, а может быть чей-то подарок. Не принципиально.

Для меня событие №1 этого года — возможность поучаствовать в подготовке выступления на конференции WebSummit. Пожалуй это пик моей карьеры спичрайтера (вот запись, если интересно https://www.linkedin.com/feed/update/urn:li:activity:7276973542095638529/). За это я больше всего благодарен Даше Рудник, которая лет 15 назад привела меня работать в Йоту — там я познакомился с Настей Мельниковой и дальше был путь через Яндекс к JetBrains.

Я благодарен за возможность, начиная с июля, посвящать две трети рабочего времени работе над книгой. Это конечно огромная роскошь. Я благодарен гостеприимному Лиссабону, в котором оказалось невероятно уютно, за все его виды, музеи, улицы, парки, паштельки и людей, которых я тут встретил. Сейчас тут зима и холодно (+13), но уже вижу впереди весну и цветение жаккаранды. Всех с наступающим Новым годом! С наступающей весной!

Вы наверное видели, как иногда вместо твердого знака люди используют апостроф. На старых домах вместо ПОДЪЕЗД №1 иногда бывает написано ПОД’ЕЗД №1. Но больше так не делают, ставят твердый знак. А знаете, почему? Захватывающая история. До революции и до реформы орфографии твердый знак широко использовался. Это редуцированная полугласная буква (раньше она называлась «еръ»), которая во многих словах исчезла из произношения, но осталась на письме. Во всех словах, которые на согласные заканчивались, она ставилась: миръ, врачъ и т.д. А в каких-то славянских языках при этом она наоборот, стала полноценной гласной, как например в българском. Но в русском почти изчезла из произношения. Еще до революции ее хотели убрать из слов, где она давно уже не звучит — но как-то все не доходили руки. А после революции дошли. Календарь поменяли, ну и орфоргафию заодно.

Проблема была в том, что люди-то всю жизнь учились писать «правильно». Полагается твердый знак, будем ставить. И ставили! Тогда большевики стали твердый знак из типографских касс изымать. На многих печатных машинках твердого знака долгое время не было. Но из алфавита-то букву не убрали. В некоторых словах твердый знак по-прежнему нужен. Решили заменять апострофом. Довольно быстро стало ясно, что ломать слово апострофом — это не очень правильно и в 60-е стали массово возвращать твердый знак обратно. Но к тому времени уже выросло поколение людей, которые привыкли к новой норме! Они тоже хотели писать «правильно», а не правильно — не хотели. Да и не было у них на печатной машинке такого знака, даже если бы они хотели. И десятки лет потом апостроф появлялся в несчастном «ПОД’ЕЗДЕ», ломая слово пополам.

Лирическое наблюдение: с любыми изменениями, личными или организационными, ситуация такая же. Мы хотим чтобы люди делали что-то по-другому, но они же всю жизнь учились ровно так не делать. Окей, давайте им запретим делать по-старому и даже возможность такую отнимем. Уберем кнопочку из интерфейса. Но у всех запретов есть непредвиденные последствия, всегда. Хорошо, давайте разрешим обратно. Ой, стало еще хуже, давайте обратно запретим. Любые изменения, кроме самых-самых плавных — проходят через такой маятник. Не получается у нас «зону ближайшего развития» нащупать теоретически, только экспериментально. Мы всегда слишком оптимистичны.

Википедия становится все более бессмысленным проектом. Раньше я постоянно ее открывал, но сейчас я просто задаю тот же вопрос нейросетке. Encyclopedia Britannica, при этом, превратилась в AI-компанию и собирается выходить на IPO с валюэйшеном в ярд. Как стремительно меняется мир.

У нас во вторник на встрече возник разговор про физические наказания для детей и это еще одна тема, по поводу которой в популярнй психологии есть огромный консенсус, при этом в эмпирической психологии такой консенсус отсутствует.

Многие уверены, что физические наказания травмируют детей долгосрочно. Нельзя сказать, что для этого нет никаких оснований. Дети, которых чаще наказывали физически, действительно чаще вырастают в невротичных взрослых. Но корреляция — не значит зависимость. Нейротизм наследуется, у невротичных родителей рождаются невротичные дети. Невротики чаще бьют своих детей, и невротичных детей тоже чаще бьют, потому что они более импульсивные и агрессивные. Таким образом, мы не можем утверждать, что человек вырастает невротичным только из-за наказаний. Там точно есть какой-то вклад генетики. Какой? Дискуссия по этому поводу до сих пор идет, мета-анализы дают конфликтующие результаты. В последнем мета-мета-анализе утверждается, что физические наказания объясняют меньше 1% расхождений в результатах.

Из этого НЕ следует, что физические наказания безвредны для детей. Ни в среднем, ни уж тем более в индивидуальных случаях. У нас сейчас недостаточно доказательств, чтобы это утверждать. Из этого следует, что наша уверенность по этому поводу не оправдана. Эта уверенность скорее основана на моральном чувстве, чем на научном фундаменте.

Из этого также НЕ следует, что детей можно наказывать физически.Это отдельный вопрос — и вопрос скорее этики, чем психологии. Понятно, что когда детей бьют, это вызывает у нас сильную эмоциональную реакцию. Но способность «расцеплять» моральные эмоции и эмпирические наблюдения — примерно основной навык критического мышления. Это в точности то, что мы пытаемся на таких встречах воспитать: не увлекаться крестовым походом за спасение детей, а спокойно смотреть на публикации.

https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/01494929.2024.2392672

Важный критерий научности исследования — его воспроизводимость. Можем ли мы повторить эксперимент и получить хотя бы примерно похожие результаты? В психологии с воспроизволимостью плохо, лишь около половины экспериментов удается воспроизвести. Это не проблема исключительно психологии, похожие цифры мы получаем смежных дисциплинах, в медицине и экономике. Воспроизводимость выше для новых исследований и исследований с большой статистической мощностью, то есть мы можем примерно судить о качестве исследования по дате публикации и по размеру группы. Сотни людей — хорошо, десятки — плохо.

Но если психологическое исследование один раз не реплицировалось — значит ли это, что все, на нем можно ставить крест? Теоретически, не значит. Не получилось воспроизвести в этот раз, возможно, получится в следующий? Теоретически, после неудачной попытки мы не должны считать эффект нулевым. Мы должны просто оставить вопрос открытым.

Однако на практике большинство попыток «спасти» результаты повторной попыткой репликации не заканчиваются успехом. Меньшинство (меньше трети) повторных попыток все-таки обнаруживают эффект, однако оказывается заметно меньшим, чем изначально предполагалось, и существенным лишь статистически, а не практически. В подавляющем большинстве случаев разумно «слезть с мертвой лошади».

https://online.ucpress.edu/collabra/article/10/1/125685/203892/Estimating-the-Replicability-of-Psychology

Сегодня в 19:30 по Мск будет практикум по критическому мышлению, заходите.

https://us02web.zoom.us/j/83563479208?pwd=ryyTw1OBc6HtbIJfenUjbiOrGQOfh0.1#success

По поводу конструкта Grit (упорство+страсть) Анджелы Дакворт, кто-то спрашивал в комментах. Скорее всего, это просто переупакованная добросовестность + экстраверсия. Несмотря на популярность, особой пользы в нем нет, он не объясняет ничего сверх пятифакторной модели и IQ. Исследования Дакворт сделаны на студентах элитных университетов и спортсменах, которые уже прошли тщательный отбор по интеллекту (элитные спортсмены тоже довольно умные). Конечно, когда интеллект у всех одинаковый, начинают иметь значение какие-то другие факторы. Но это у тебя плохая выборка. Она же вообще-то не карьерный ученый. Она в Маккинзи работала. Выглядит, как будто она принесла в науку стандарты исследований из консалтинга.