В течение последних двадцати лет был достигнут значительный прогресс в понимании и лечении предменструального дисфорического расстройства (ПМДР) и предменструального синдрома (ПМС). Эпидемиологические данные указывают на то, что ПМДР и ПМС являются глобальными явлениями, затрагивающими женщин разных культур в различных географических точках мира. Работа Carlini SV et al. представляет собой обзор 194 исследований в области лечения данных расстройств за последние двадцать лет.
Существуют значительные различия в мнениях экспертов и рекомендациях профессиональных сообществ относительно подходящих диагностических критериев для синдромов с клинически значимыми предменструальными симптомами.
К вариативным предменструальным расстройствам относят:

предменструальное обострение имеющихся психических расстройств;
симптомы, возникающие в ответ на введение экзогенного прогестерона;
симптомы, возникающие из-за активности яичников, не связанной с овуляцией;
симптомы, возникающие из-за активности яичников несмотря на подавление менструации.
Основные предменструальные расстройства – ПМС и ПМДР, определяются как психологические или соматические симптомы, которые:

возникают в 14-дневную лютеиновую фазу менструального цикла;
влияют на нормальное повседневное функционирование, учебу, работу или межличностные отношения или вызывают значительный дистресс;
проходят с началом менструации.
В отличие от общепринятого клинического определения ПМС, которое акцентирует внимание на нарушении и не уточняет количество или тип необходимых симптомов, ПМДР строго определяется в Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам 5-го издания (DSM-5). Согласно DSM-5, данное расстройство может диагностироваться, если в большинстве менструальных циклов в последнюю неделю перед началом менструации присутствовали не менее пяти симптомов, которые начинают улучшаться в течение нескольких дней после начала менструации и становятся минимальными или отсутствуют в течение недели после менструации.

Читать далее о симптомах и диагностике, методах лечения:
https://grdoc.ru/material/diagnostika-i-terapiya-predmenstrualnogo-disforicheskogo-rasstroystva/#auth-success

35 лет назад пала Берлинская стена. Она существовала чуть более 28 лет, с 13 августа 1961-го по 9 ноября 1989-го, а значит, Германия и Европа после нее уже прожили дольше, чем с нею. Несмотря на сроки давности, Берлинская стена остается едва ли не главным символом второй половины ХХ века, но для жителей когда-то разделенного Берлина это не символ, а очень конкретное обстоятельство жизни — а часто и смерти.
Стена появилась в ночь с 13 на 14 августа 1961 года. Город резали по-живому: поначалу валиками колючей проволоки — начиная с 15 августа их постепенно заменяли бетонными и каменными конструкциями. В метро появились «вокзалы-призраки» — станции, которые поезда проезжали не останавливаясь. Те, кто жили на улицах, расположенных на самой границе, оказались буквально в антиутопии: солдаты замуровывали окна квартир, выходившие на «западную» сторону, в подъездах дежурили пограничники, проверявшие документы у входящих и выходящих. В некоторых местах граница формально проходила между тротуаром и фасадом — здесь были замурованы и двери. В первое время, пока еще было возможно, жители этих приграничных улиц бежали в западную часть города, спускаясь на простынях с крыш и из окон своих квартир,— кто-то удачно, кто-то со смертельным исходом.
Постепенно Стена «обживалась» в городе, обрастая на своей восточной стороне лагерной инфраструктурой: контрольно-следовые полосы, несколько уровней заграждений, пропускные пункты, собачьи загоны, бункеры, вышки, прожекторы — позже к этому добавятся еще минные поля и самострельные установки. У жителей обоих Берлинов на другой стороне оставались родственники, друзья, коллеги, женихи и невесты, часто — дети или родители, семейные могилы, в конце концов.

К 35-летию падения Берлинской стены — рассказ о том, на что шли люди, чтобы через нее переправиться.

к вопросу о религии

Внешний локус контроля когда во всех бедах в жизни виноваты внешние силы, от родителей до государства, а то и проклятья и тяжелой судьбы соблазнителен тем, что дает хорошее оправдание ничего не менять. Роль жертвы и пострадавшего от злой жизни она всегда дает быстрое и понятное объяснение тому, почему ничего не получается. Минус в том, что пока держишься за это объяснение и развлекаешь себя страданиями, жизнь проходит мимо.

Если работа нервной системы сбалансирована, есть достаточно оперативных сил, человека не изматывают военные действия внутри, то «если лягу на диван и тогда не встану» маловероятно, психика эволюционно заточена под деятельность и интерес к миру.