Под конец общения с Путиным на Валдае встал вот этот человек из Алжира и сказал, что, по словам отца алжирской боксёрши и олимпийской чемпионки Иман Хелиф, она не мужчина. А Путин, мол, намекнул на обратное. Путин сказал, что, значит, говорил не про неё. Но в целом она всё равно скорее мужчина.

Ради этого стоило посмотреть.

Американский политкомментатор Ричард Спенсер, 8 лет назад со сцены кричавший ”Hail Trump”, проголосует за Камалу Харрис, потому что она 1) однозначно проукраинская и 2) гораздо менее, чем Трамп, произраильская.

Поддержка ВСУ и антисионизм в одном человеке — настоящая головоломка для российской пропаганды. Правда, бейджик «неонацист» на Спенсере закреплён, можно сказать, суперклеем, что для неё — пропаганды — всё-таки перебор.

Это не безумная история идеологической трансформации, а скорее выбор меньшего из зол, о чём и говорит сам Спенсер. Большие претензии к сионизму Трампа у него были давно, и фанатом Харрис Спенсер не стал. Это даже не позиция «чем лучше — тем хуже», что было бы в духе акселерационизма и вообще весело. А просто голос за более этнически однородную, чем Россия, Украину и против евреев-сионистов (или аккуратно против всех евреев сразу).

Антиизраильская позиция радикалов слева и справа в Америке — не новость, а за переходом всё большего числа правых американцев со стороны России на сторону Украины с 2022 года было смотреть интереснее. Сначала почти повальная поддержка России: потому что за Украину был весь политический мейнстрим США. Затем, спустя месяцы, многие правые удивились пёстрому этноконфессиональному составу российской армии и подметили более близкий им славянский трагизм в фенотипах солдат ВСУ. И часть американских правых бросили Россию.

Впрочем, для кого-то аргумент про влиятельных олигархов еврейского происхождения на Украине оказался сильнее, и они остались с Москвой. Ведь про Ротенбергов и Абрамовича, судя по темпам освоения правыми из США постсоветского пространства, они успеют узнать, только если конфликт продлится ещё лет пять.

Партия «Грузинская мечта» вообще не особо пророссийская. И, судя по тому, какими сценариями отношений с Россией грузинские мечтатели пугают своих избирателей, их можно назвать или реалистами, или даже критиками РФ. Зависит от вашей политической позиции.

«Грузинская мечта» последние парламентские выборы, на которых она победила, подавала как референдум о войне и мире. Мол, если выборы не выиграем мы, на наше место придут прозападные силы (солдаты НАТО) и спровоцируют Россию на определённые шаги. А она — Россия — возьмёт и спровоцируется. То есть РФ изображается как страна, склонная вестись на провокации и решать проблемы не самыми деликатными методами.

«Грузинская мечта» фактически торгует русской угрозой. Будь «Мечта» пророссийской партией, ни о каком референдуме о войне и мире она бы не говорила. Какая вообще может быть война с участием России, если Россия такая замечательная, всё разруливающая по-мирному страна? Примерно так бы выглядела пророссийская риторика.

Понятно, что «Мечта» критикует украинскую власть, иногда они даже стараются избегать слова «Украина» (хорошо хоть не говорят «страна 404» или что-то вроде того). Понятно, что их после победы на выборах приехал поздравлять венгерский премьер-министр Орбан — руководитель, вероятно, самой прокремлёвской страны ЕС. Понятно, что главный спонсор «Мечты» все свои большие бабки заработал в России в 1990-х — но кто из богатых уроженцев Грузии старше 45-50 лет заработал их не там.

Тем не менее главный тезис «Мечты» звучит так: мы живём рядом с большим и не всегда безопасным соседом, и если он захочет с нами что-то сделать, то нам конец, ведь Запад всё равно в итоге нас кинет. Ну, если эта партия пророссийская, то разве что по логике «боятся — значит, уважают».