солдатский лёд

если завтра война – станет в тысячу раз холодней,
не бросай меня, тень, зажигающей свечи на льду…
для чего мне считать, сколько без вести кануло дней,
если рядом с собой в день последний тебя не найду.

если завтра в окоп, так смотри же сегодня, смотри,
как остывшие крылья поспешно мутируют в горб,
как безжалостный град выжигает сердца изнутри
и сжимается нежность своих, умножающих скорбь.

и, пока не настала пора им тебя хоронить,
а шаманящим свыше под хвост не попала вожжа –
научи их не помнить оттенков горящей брони,
обнимай что есть мочи, люби их, встречай, провожай.

ври взахлёб, что полки поведёт не хмельной генерал,
а бесстрашный герой и не всех принесут на щитах –
видит бог, что походную песню не ты выбирал
и не знаешь количества нот на последних счетах.

если завтра война –
а ведь всех нас, как пить дать, сольют,
в свете споротых звёзд будет трудно подняться со льда.
если ты обречён на почетный прощальный салют…
не сдавайся, солдат.

мы – то же

Сергею Чернышеву

время бредить с разбегу да сеять чудес пелену
в оцифрованном небе считая галактики фиксы
или сны ворошить, в проливном затихая плену
где залётным бореем болеют понурые сфинксы

теплокровные буквы озябли, сбиваясь в стада
затянули в зияющий омут центона весь космос
и дежурный пророк непокорно горит со стыда
замывая следы на затоптанном небе вискозном

за калёное слово казнённых впотьмах октябрят
но с лихвою в палатах уныло вещающих дожей
это всё сквозняки между делом листву теребят
там, где лютые сумерки до искупающей дрожи

там, где первое слово саднит – высоко-высоко
на секунду роняющий свыше покажется ближе
днесь великим могучим едва шевельнёт языком
безутешная речь и, как не было, зарево слижет

и в обугленных прописях – осень усталым ужом
проползая по веку чужому, мы то же – мы тоже
ни словарных запасов запальчиво не сбережём
ни палёных знамений не редко абзацы итожим

да гори оно ясно спускаться в промозглый забой
за падучей рудой, обведённой по памяти мелом
но послушай – звенит безутешно зовёт за собой
что есть мочи по ком бубенец на миру онемелом

16.10.09
Опять с днём, браза💜

Мы вышли из города, полного смутной печали
и ясных надежд,
застревающих в божьем горниле,
но мы говорили слова и за них отвечали,
и ветер, качающий землю, с ладоней кормили.

На стыке веков солнце вечно стояло в зените,
дымящийся купол полжизни держать тяжелее.
А помнишь, как верили – хоть на бегу осените,
и счастливы станем, совсем ни о чём не жалея.

Но ангел-хранитель то занят, то выше таксует,
а наших, как жемчуг, таскает небесный ныряльщик.
Привычка грешить так всерьёз, а молиться так всуе
любую судьбу превращает в пустой чёрный ящик.

Не плачь же со мною про эту безхозную пустошь,
где редкая радость букет из подножных колючек.
Мы пленные дети – случайно на волю отпустишь,
бесстрашно теряем от города новенький ключик.

не рядом

мой сын не рожденный не сгинет на этой войне
чужих сыновей бинтовать мне случится едва ли
я слишком давно на земле – и обидно вдвойне
за маленьких девочек плачущих в тёмном подвале

да те ли молитвы твержу я всю ночь напролёт
да те ли лампада моя освещает иконы
и кто колыбельные в грязных окопах поёт
мальчишкам упрямо идущим на смерть в терриконы

вон – пастбищем боли становится твой чернозём
скажи мне господь что просить где и в чем виновата
что ж медленно медленно медленно слишком ползёт
над грешной землёю несладкая русская вата

густых облаков прикрывающих то ли тылы
балы фейерверки советы господ нечестивых
а то ли мишени для смерти из черной дыры –
отчаянных дерзких до дури святых и строптивых

пока мы в ковчеге своём уплываем в ничто
они с неизменным прищуром следят за снарядом
пока им по следу по свету идти за мечтой
мы будем молиться: не рядом не рядом не рядом

2024

оцифровка

Не сметь оглянуться. Предательски жёлтым
штрихует внезапно ржавеющий август
пустые дороги, которыми шёл ты,
где солнце и ветер, и шелест дубрав густ.

Мечтать, но не верить в заветное завтра –
теперь уж на той стороне ойкумены,
где первое слово баюкает Автор,
где, все ещё живы, себе на уме мы

Рискнули проснуться с косыми лучами,
махали руками последнему стерху –
ах, как мы в хрустальное небо стучали!..
Кто снизу, кто сверху.

В ответ – только эха бескрайние мили:
мол, вон покатилась звезда на тавро вам.
Не плачь, моя радость, о тающем мире –
он весь оцифрован.

Потерянный пиксель, птенец оригами,
хрустящие крылья с годами – как ветошь,
остывшую землю босыми ногами
всё вертишь и вертишь.

август

Воздух пропитан истомой, дождём и хвоей.
Значит ли это, что следует возвращаться?..
Руки, сомкнувшись, печаль увеличат вдвое
То же – для счастья.

Веки, смыкаясь, делают свет кромешным,
но позволяют видеть такие дали,
где наяву уже никогда, конечно,
сколько бы денег в воду мы не кидали.

Круг замыкая, шествует наша осень,
вновь начиная падкой листвы мытарства –
сон золотой бескрайних берез и сосен,
время сырой земли, слюдяное царство.

Слышишь, как изнутри бьются наши люди,
замкнутые в пространство сосновых комнат?..
Бог сам не знает, что с нами дальше будет
Так же и с теми, что нас берегут и помнят.

декаданс

Отыграли по полной, сдаваться пора на милость
песне пыльных дорог, победившей в "что–где–когда".
К перлам первых дождей
раз –
не сразу, но обломилась
тупиковая ветка в простуженный декаданс.

Хоть трава не расти по следам ледяных ристалищ,
кто б там, вестью напрасной махая, не поджидал,
ты с языческой страстью
свой майский букварь листаешь,
тянешь влажный сиреневый вечер, как божий дар.

С подрастающей тенью подробно срастаясь швами,
не крести календарь и знамений не отмечай,
слишком весел и зол к изумленью небесной швали,
а меча не принес – так и сгинешь не от меча.

Спросят – не отвечай, ни за что горизонт заштопал,
ни куда белый свет год за годом перетекал.
Пой, покуда не пойман –
никто не поймет за что пал
под молитвенный щебет с восторгом еретика.

блюз до востребования

хлещет сквозь пальцы черное молоко
ночь уползает прочь, не испачкав губ
вечер не вещий, если убит – сам глуп

спи, если сможешь – это не так легко
каркает ворон – вон он, карай, карай
вольному воля, слышишь – не умирай

плавленый морок, давленый виноград
вправленный ветер вымарал все шаги
тактика в такт, не в атаку ли там враги

это на нас так страстно натаскан град
вести с полей – мол, согнуты, как лоза
шельмой немеченой мечет и рвет гроза

сотую вечность пристально нас пасут
пастыри бродят с бредней наперевес
травка не забирает – тем дальше в лес

знать виноделов не отдадут – под суд
рвешь на бинты который по счету стяг
молча ревешь, а капли свистят-свистят

барин не едет, кто же найдет наш кляп
каменный гость в безбашенном шапито
гулкий сквозняк, крепчающий шепоток

брешь в небесах и только не надо клятв
хлопать холопам нечем – ни рук, ни ног
многие днесь проснулись, да ты не смог

Занавесишь полнеба по осени – и вперёд,
год за годом кочуем, Господи – каковы!!..
Раз ни пуля, ни ты, никто таких не берёт –
надо падать самим, а всюду чужой ковыль,

августейшая степь, а выпадет снег – каюк,
все дороги не к дому, соломы не подстели,
истекают крыла – куда там, как все, на юг –
то не воск уже, а просроченный пластилин.

Занавесишь полнеба по осени – всё, завис,
ни в каких зеркалах на зависть не отразим –
не молись на ветру, не плачь и не отзовись.
Он найдет тебя сам – хоть чем ты ему грози.

То ли ямы воздушные, копи земных пустот,
всё растут и растут под дождичек навесной,
то ли я всё слабее?..
Кто знает ответ, пусть тот
и ответит за всех, не блещущих новизной

отшлифованных перьев. А осень не такова –
вмиг обтреплет по канту всякий императив,
но не станешь же в трубы медные токовать?..
И назад не вернёшься, полполя перекатив.