В Гардиане большая статья про вайбы их давней — с 2000-го года — фэшн-редакторки Джесс Картнер-Морли. Я уже писал про другую исследовательницу вайбов Робин Джойс, пришедшую из музыкальной индустрии, и вот теперь этого слона пытаются ощупать с другой стороны, но приходят к тому же выводу: вайбы можно только почувствовать, их крайне сложно, если не невозможно описать языком.

Меня же эта статья натолкнула на очень простую и понятную метафору: вайбы — это квантовые мемы. Они:
- существуют
- влияют на нашу жизнь (вспомните летнее помешательство на Brat, чуть не повернувшее чашу весов на американских выборах)
- передаются как вирус (отсюда их классификация в качестве мема)
- междисциплинарные (само название содержит в себе волновую функцию)
- не поддаются пристальному наблюдению, а только косому, расфокусированному взгляду и разваливаются на составные части / состояния от взгляда пристального

И все это, естественно, чистой воды экспириенс-дизайн: вайбы рассчитаны на органы чувств, а не на речевой аппарат.

С обратной стороны (и это тоже есть в статье Гардиана), взлет вайбовости — это признак кризиса серьезности, недоверия к фактам и повышенного доверия к тем самым органам чувств.

Жопой чую: будет страшно, но интересно.

Удивительно простой и приятный онлайн-интерфейс для музея — берешь коллекцию, прикручиваешь ChatGPT (или опенсорс-модель), и готово. Наглядно, понятно, разговаривает вполне человеческим языком (хотя я бы подкрутил настройки в сторону лаконичности). Еще один аффорданс онлайн-музея.

На фото (авторства моей блистательной жены) я, в легком охуевозе от того, как у Hayward Gallery получается каждый раз делать сумасшедшие пространства просто расставляя арт по комнатам

Как-то на уроке математики мы получили серию задач о бесконечных множествах, нужно было доказывать про них разные штуки, разобрать серию примеров и теорем, которые усыпили мою бдительность, заставили думать, что это что-то интуитивно понятное, и привели нас к невинно выглядящему вопросу о множестве всех множеств. Я понятия не имел, к чему это всё идёт, и был парадоксом Кантора взят врасплох. И поймал в итоге тревогу, и какое-то время пытался этот парадокс как-то всё-таки разрешить, мою наивную первую интуицию — починить; ничего не получилось. Потом я подумал, что мне очень повезло — и этот растерянный ужас — опыт, который невозможно уже повторить. Если бы мне сразу сказали про парадокс Кантора, я бы, может, никогда бы не имел возможность его испытать. Годы спустя я жил в Петербурге прямо напротив дома на Ваське, где Кантор когда-то жил — и думал о том, что, может быть, его безумие мне немножко понятно.

Есть такой феномен, метастабильный полиморфизм кристаллов: у кристаллов есть разные способы собираться в решётки и они могут друг друга "заражать", заставлять другие кристаллы принимать ту же форму. Один такой под названием "гидрохлорид пароксетина" долгое время кристаллизовался в одной форме "ангидрата", но вдруг в конце 1984 года случайно сделали новую кристаллическую форму - полугидрат. После этого все новые кристаллы этой штуки начали формироваться в виде этого полугидрата. Как не бились в лабораториях, по всему миру получался лишь этот новый полугидрат. Воздух всей планеты был заражен новой формой, и к старой уже почти невозможно вернуться.

Так вот и с разными парадоксами, они вызывают ужас и безумие у одного поколения, привыкшего к препарадоксальному мышлению, но потом оказываются в культурном воздухе и становятся чем-то абсолютно нормальным, от чего невозможно вернуться назад. Это именно поколенческая история, потому что "идеи" в какой-то конкретной голове очень стабильны. "Наука движется вперёд исключительно похоронами", предлагает принцип Планка — научное сообщество адаптируется к новому мышлению сменяя поколение, а не меняя сами живые умы. Именно между поколениями проявляется метастабильность мысли.

То же можно сказать и про моральные и культурные изменения. В этом отличном обзоре рассматривается история этой идеи, "смены когорт" у Патнэма: Культуры не меняется, когда люди меняют свои старые идеи на новые — они меняются, когда люди со старыми идеями умирают, и их сменяют люди, выросшие с новыми. Хайековские "вторичные перекупщики идей" (люди типа меня и многих из вас) играют в этом процессе важную роль — они никого никогда не переубедят, но создают атмосферу, в которой "новые идеи", уже для следующего поколения, становятся чем-то само собой разумеющимся. Даже если эти идеи не нравятся, вернуться к миру без них не получится — можно только придумать еще какие-то другие, им противоречащие или от них защищающие.

Меня интересует в этом всём именно опыт парадокса. Есть парадоксы или открытия, что мне невозможно "пережить", скажем, я с удивлением наблюдал, как молодые люди радуются концептуальным достижениям модернизма или постмодернизма, вдохновенно повторяя, что "теперь" в творчестве можно всё, и сильно им завидовал, потому что с детства ощущал эту "свободу" как уже старую и довольно утомительную идею, а новой никакой у меня не было и нет. Так же я силился и не смог прожить, например, Кьеркегоровский парадокс про веру (зато про повторение у него отличный), и удивлённо завидовал тем, кто может.

В Nature вышла интересная статья (pdf), в ней рассматрели «человеческий язык» как инструмент для передачи информации и пришли к выводу, что это клевый способ для коллаборативной работы нас как вида (и шитпоста в интернете), но язык не нужен мозгу для «мыслительного процесса»

Я никогда не задумывался, как выглядит «мысль» если исключить из нее «язык», поэтому вот пару интересных наблюдений из статьи о том как устроен процесс мышления:

1. Мысли, вероятно, опираются на абстрактные, неязыковые ментальные представления. Это могут быть визуальные, пространственные или другие специфические представления под конкретные задачи и концепции. Как человек, который в любой момент времени может вспомнить любой маршрут по которому я ходил где-то и был трезвый, могу сказать что все так, у меня «карта местности» просто существует в виде образа в голове, как оказалось, так не у всех

2. В голове есть ансамбль нейронок — в статье упоминается несколько «мозговых сетей», участвующих в различных задачах:

— Есть нейронка «множественных требований» для целенаправленного поведения и решения новых задач, она поощряет находчивость при решении проблем, активируется при выполнении когнитивно сложных задач, особенно тех, которые требуют гибкого мышления и адаптации к новым ситуациям. Она же отвечает за планирование и рабочую память;

— Есть нейронка «теории разума» или «эмпатии»: для социального рассуждения и понимания психических состояний – мыслей, чувств, убеждений и намерений других людей. Это та, которая у нас уже хуже чем в GPT4o;

— Есть «Дефолтная нейронка», активируется когда мозг в покое – связана с кучей когнитивных штук, включая: способность мысленно перемещаться во времени (вспоминая прошлое или представляя будущее), пространственное познание, размышление о себе, своих чертах и опыте. Интересно, что повреждение это "сетки" ведет к депрессии или даже шизофрении (в теории).

1. Символическое мышление может происходить без языка как инструмента. Это означает, что мозг может манипулировать абстрактными символами или концепциями, не опираясь на слова или грамматические структуры. Условно, когда вам что-то «пришло в голову из неоткуда», это этот эффект.

2. Рассуждение по специфичным задачам — разные типы мышления (математические, социальные, пространственные и т.д.), по-видимому, задействуют разные мозговые «нейронки», что предполагает, что процессы мышления могут быть в некоторой степени модульными и специфичными для конкретных задач; это как если бы у одной мощной LLM было много Lora натренированных на конкретных задачах датасета, а не единая модель для решения всех задач.

3. Параллельная обработка — все эти «нейронки» для решения специфичных задач (социальные, причинно-следственные, решение проблем и т.д.) могут работать параллельно, получая при этом информацию с разных «сенсоров» тела, а не определяться единой системой, такой как язык.

4. Мы сильно похожи на животных — в статье упоминается непрерывность человеческой эволюции, предполагая, что наши процессы мышления могут быть более похожими на процессы мышления других животных, чем считалось ранее, просто они оказались более сложными из-за наших расширенных когнитивных способностей. То есть, условная собака может оказаться намного ближе к нам по процессу мышления чем мы раньше думали.

5. Культура развивает мышление — хоть это и не прямой механизм мышления, в статье упоминается что передача культурных знаний от поколения в поколение, повышает когнитивные способности человека с течением времени, это уже влияние языка как инструмента.

Короче, все еще ничего не понятно — но на всякий случай продолжайте тренировать лоры ☕️