(Впрочем, оговорюсь, что солженицынскую «литературную коллекцию» будет любопытно почитать подряд именно с целью понимания Солженицына — не для того же, чтобы с его помощью приблизить к себе творчество Липкина, Лиснянской, Светова и других, к которым Солженицын относится гораздо теплее и снисходительнее, если не любовнее, чем к своему соседу но Нобелевке)...

Читайте статью полностью в книге Натальи Борисовны Ивановой "Текст и контекст. Работы о новой русской словесности" -

и приходите не презентацию на выставке Non/fictio№26, которая пройдет в Москве в Гостином дворе с 5 по 8 декабря 2024 года

Презентация состоится 6 декабря, в пятницу, в 18:15 на площадке "Литературное Кафе"

Издательство "Время" и интернет-магазин БММ представляют масштабное собрание работ за несколько десятилетий Натальи Борисовны Ивановой, вышедшее в издательстве "ВРЕМЯ". В 900-страничный том вошли статьи, исследования, выступления нескольких десятилетий от начала 1980-х к середине 2020-х. Пристально прослежена литературная жизнь в ее разных проявлениях и институциях. Издание осуществлено при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации. Книга будет продаваться на стенде № F30 (Metamorphoses / BMM)

Ждем вас!

Два русских нобелевских лауреата, два изгнанника, поэт и прозаик, Иосиф Бродский и Александр Солженицын, — а разделяющего их больше, чем объединяющего. Хотя объединяющее — континент русского языка, благодаря которому существует и русская литература, и, как ее частность, русские нобелевские лауреаты. Русский язык многосоставен, таит в себе множество путей, дорог и тропинок, по которым можно путешествовать. Здесь могут жить, практически не встречаясь, даже гении и титаны, как не встретились Толстой и Достоевский. Такая невстреча была, казалось, предназначена Солженицыну и Бродскому. По крайней мере, при жизни Бродского никакой встречи, ни очной, ни заочной, за исключением одного письма, о чем недавно написал Лев Лосев («Солженицын и Бродский как соседи». — «Звезда», 2000, No 5), не было. Но вот прошло несколько лет после безвременной кончины поэта — и случилось событие неожиданное и литературно неординарное: Солженицын встретился с Бродским. Внимательно перечитал его стихи при подготовке своей «Литературной коллекции».
И Бродский ему не понравился.
Не понравился настолько, что, обычно тщательный и аккуратный, даже педантичный в ссылках и оговорках, Солженицын допускает — случайно ли, намеренно — неточность, даже фактическую ошибку, приписав поэту составление книги 1989 года — «Часть речи. Избранные стихи 1962—1989». На самом деле сборник составлен не самим поэтом (не слишком любившим, как известно, это занятие), а Э. Безносовым. Специальным значком © указано, что права на композицию, на состав принадлежат не автору, а издательству, выпустившему рассыпающийся в руках том тиражом 50 000 экземпляров, — «Художественной литературе».
«Этот томик избранных, если читать весь подряд... Тут остановлюсь. В каком порядке стихи расположены? Не строго хронологически, этому порядку Бродский не вверяется», — пишет Солженицын в первом абзаце своей статьи (из «Литературной коллекции») «Иосиф Бродский — избранные стихи» («Новый мир», 1999, No 12).
В письменной и устной речи Солженицына случайности исключены — не случайно он употребляет эпитет «строго»: словечко, что вырвалось, на самом деле определяет позицию автора статьи. Автор строг, он с самого начала выбирает позицию не читателя, даже придирчивого, вникающего и старающегося понять, а строго спрашивающего с поэта: ответьте, почему и в каком порядке ваши стихи расположены? Дальше следует еще один вопрос — уже с последующим предположением, допущением: «Значит, он нашел какую-то иную внутреннюю органическую связь, ход развития? Тоже нет, ибо видим: от сборника к сборнику последовательность стихов меняется. Стало быть, она так и не найдена». Учитель — ученику: садись, два. Ответ неудовлетворительный. И нет дела учителю, что ученик и даже тень его давно уже вышли из класса, а скорее всего, вообще в нем никогда и не были. И к предмету — «составу» сборника, по поводу которого последовали столь строгие вопросы — «ученик» не имеет никакого отношения.
Но это — метод полемики распространенный, часто избираемый неординарными, «монологическими» личностями. Если нет основы для полемики, если не за что для начала зацепиться, а какая-то фигура явно занозила душу, вызывает скребущую неприязнь, то для того, чтобы оттолкнуться и поплыть, основу надо вообразить. Так Солженицын начинает полемизировать с воображаемым Бродским, неправильно, с точки зрения Солженицына, составившим свой сборник.
И дальше — Солженицын в роли критика по той же модели. Воображая и домысливая объект своей критики и полемики. Объект, что говорить, сильный и яркий, и отношение он вызывает
у Солженицына соответственно энергичное.
Энергично отрицательное. Солженицын Бродского не принимает. Что ж, это дело вкуса, скажете вы. Но это первая сторона.
Вторая, и более существенная — Солженицын Бродского разоблачает. И это самое интересное, потому что на самом деле в этом разоблачении, очень страстном и энергичном, вырисовывается не столько объект критического преследования, но и портрет критикующего, ниспровергающего и разоблачающего.
Статья — не только и не столько портрет Бродского, сколько авто портрет Солженицына.

Скоро выходит в свет!
Иванова Н. Б. Текст и контекст. Работы о новой русской словесности / Наталья Борисовна Иванова. — М. : Время, 2024. — 904 с. — («Диалог») - ISBN 978-5-00112-240-1 Аннотация к книге: В книгу вошли избранные статьи, заметки, выступления нескольких десяти- летий. Принципом авторского отбора текстов стала демонстрация движения словесности от начала 1980-х к середине 2020-х. Первая часть отдана работам, написанным еще в застое, но в атмосфере пред- чувствия изменений, а начиная с 1986-го, — во времена перестройки и гласности. Во второй части представлена смена литературного языка и полемические работы. Третья часть посвящена проблемам разрушения и формирования канона между эпохами, жанровому репертуару, фикшн и нон-фикшн, автобиографической прозе, а также таким явлениям, как дефолт и девальвация литературы. Пристально прослежена сама литературная жизнь в ее разных проявлениях и институциях. Героев много — от Юрия Трифонова и Фазиля Искандера до Андрея Битова, Владимира Маканина и Георгия Владимова, Александра Солженицына и Владимира Войновича, Татьяны Толстой, Виктора Пелевина, Михаила Шишкина, Владимира Шарова... ряд длинный. Антигероев тоже хватает. Герои и антигерои, персоны и персонажи литературной сцены рубежа ХХ—ХХI веков уходят в небытие — или переходят из текста в текст, продолжаясь во времени. Издание осуществлено при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации. Оформление: Валерий Калныньш

Отрывок из книги:

«МЕНЯ УПРЕКАЛИ ВО ВСЕМ, ОКРОМЯ ПОГОДЫ...» Александр Исаевич об Иосифе Александровиче