Продолжаем рубрику «Три крутых и одна отстойная вещь в игре N». Сегодня поговорим о Vaesen — ещё одной игре, которую я надеюсь однажды увидеть на русском языке.

Первое, что привлекает внимание в книге правил, — потрясающий визуальный стиль. В конце концов, основой игры стал бестиарий Nordiska Väsen, созданный художником Юханом Эгеркрансом. Однако помимо красивой картинки Vaesen предлагает самобытный сеттинг и необычный подход к жанру охоты на чудовищ.

Но переходим к конкретике — вот три вещи, которые делают Vaesen отличной НРИ:

• Подход к жанру. Чудовища, за которыми охотятся герои Vaesen, — это не непознаваемый ужас и не бездумные твари, которые просто жаждут крови. Их появление — следствие глобальных изменений в мире игры. Некогда мифическая Скандинавия проходит через индустриальную революцию, и слом вековых традиций оказывается тяжёлым испытанием не только для людей, но и для нечисти. Несмотря на чуждость этих созданий, их мотивы понятны и познаваемы. Это добавляет игре эмоциональной глубины и заставляет поломать голову над решением проблемы каждого приключения, а не обращаться к банальному насилию (что почти всегда будет плохим выбором).

• Великолепный бестиарий. Хотя сами существа в бестиарии вполне типичны (русалки, оборотни, мстительные духи и т.д.), формат их описания хочется заимствовать во все другие игры про охоту на чудовищ. Каждый монстр здесь — это заготовка для целого сценария, а не просто машина для фигурной нарезки героев. Описание существ содержит исходящие от них угрозы, слабости, секреты и идеи для будущих приключений.

• Конструктор сценариев. Книга правил не только содержит добротное руководство по построению сценариев, но и представляет набор конкретных инструментов: структуры, счётчики и таблицы. Вкупе с яркими деталями из бестиария это служит великолепным подспорьем для ведущего при подготовке игры.

«Отстойная вещь» в Vaesen, которую я упомяну, — это пресловутый навык расследования. Здесь он используется и для поиска вещественных улик, и для сбора информации, и для интерпретации найденных зацепок. Причём в системе не предусмотрен механизм fail-forward или иные средства предотвращения нелепых провалов. В этом отношения игра убийственно традиционна: провалил бросок — ничего не узнал.

Причём математика Year Zero Engine безжалостна: игроки будут проваливать броски. А если они не хотят этого делать, придётся отмечать состояния персонажей, что может выглядеть довольно странно в рамках конкретных игровых ситуаций.

#нри #детектив #обзор

Благодаря чудесной Дори в НРИ-телеграмме снова случилось перекрёстное опыление сообществ, а значит, пора обновить пост с приветствием и рассказать, что это за канал и чего от него ждать.

Меня зовут Александр Семыкин, в НРИ-сообществе известен как Вагрант. Я нарративный дизайнер Owlcat Games, а ещё разработчик, переводчик и ведущий ролевых игр.

Это мой персональный канал, в котором я пишу об интересных мне вещах и выкладываю наработки по текущим проектам. Записи здесь могут показаться несколько сумбурными, поскольку я задумывал «Приоткрытую дверь» как площадку с минимальной модерацией. Если вы предпочитаете более тематический контент, можете заглянуть в каналы других моих проектов:

🎙 «Деконструкторское бюро» — подкаст о дизайне НРИ, в котором мы с Арбаксом анализируем разные игры, системы и механики.
🚪 «Запертая комната» — блог про детективные ролевые игры.
🕵️ «СЫЩИК и другие детективы» — чат про НРИ на основе правил СЫЩИК.

Ещё раз приветствую всех и добро пожаловать! 👋

По наводке лида начал читать сборник эссе Against Worldbuilding, and Other Provocations от Алексиса Кеннеди, разработчика Fallen London, Sunless Sea и Cultist Simulator. C 2015 по 2021 годы он вёл авторские колонки на геймерских порталах, а затем скомпилировал их в пару тематических сборников.

Первое же эссе оказалось посвящено НРИ и их влиянию на видеоигры. К счастью, оно не сводится к трюизмам в духе «Без D&D не было бы у нас cRPG», а скорее предлагает взглянуть на развитие индустрии как на эволюционный процесс. У процесса этого действительно есть отправная точка — выпуск фэнтези-дополнения для Chainmail в замшелом 1974-м году. Это событие определило бурный рост популярности фэнтези-произведений в духе Толкина, появление в нашем лексиконе терминов вроде leveling up и формирование привычного набора ролей танк/дэмаггер/хилер. Даже ландшафт киберспорта сформирован именно им: без D&D не было бы Diablo и Warcraft, а значит, и Blizzard в целом.

Однако Кеннеди идёт дальше и пробует представить альтернативную версию развития событий. В конце концов, на D&D свет клином не сошёлся: если бы не выстрелила она, выстрелило бы что-то другое. Например, Traveller. Игра всего на три года младше D&D, при этом новаторских элементов в ней тоже хватало. Вероятно, в этом случае акцент в играх делался бы не столько на возможностях отдельных героев, сколько на их пути от рождения до смерти. В центре повествования находились бы целые сообщества: племена, команды, семьи. Концепт «гринда» считался бы странной экзотикой, а без него весь жанр ММОRPG мало напоминал бы то, что мы понимаем под этой аббревиатурой сейчас. Космическая фантастика наверняка обрела бы большую популярность. Кто знает, возможно, Питер Джексон экранизировал бы «Дюну» вместо «Властелина колец», а «Светлячка» никогда бы не отменили…

Все эти рассуждения — не более, чем спекуляция и упражнение в альтернативной истории, однако эссе подталкивает к занятному выводу: облик целых индустрий может определяться небольшими инди-проектами, созданными парой нёрдов в своём подвале. Мысль одновременно пугающая и завораживающая.

#нри #видеоигры

Мемы по играм — лучший контент!