Сохрани эту ночь у себя на груди,
в зимней комнате ежась, ступая, как в воду,
ты вся — шелест реки,
вся — шуршание льдин,
вся — мой сдавленный возглас и воздух.

Зимний воздух и ветер. Стучат фонари,
как по стеклам замерзшие пальцы,
это все — наизусть,
это все — зазубри,
и безграмотной снова останься.
Снова тени в реке, слабый шелест реки,
где у кромки ломаются льдины,
ты — рождение льдин,
ты — некрикнутый крик,
о река, как полет лебединый.

Сохрани эту ночь, этот север и лед,
ударяя в ладони, как в танце,
ты вся — выкрик реки, голубей разворот
среди белого чуда пространства.

Леонид Аронзон 1959

Нет последнего прощания. Я всегда говорю: «Мы встретимся в пути».

Сравню ли с летним днём твои черты?
Нет, ты милее длительной красою.
Злой вихрь играет нежным лепестком,
Весна проходит кратко полосою.
Светило дня то шлёт чрезмерной зной,
То вдруг скрывается за тучей мрачной.
Нет красоты, что строгой чередой
Иль случаем, не стала бы невзрачной.
Твоя ж весна не ведает теней,
И вечный блеск её не увядает.
Нет…
Даже…
Нет, даже смерть бессильна перед ней!
На все века твой образ просияет.
Пока есть в людях чувства и мечты,
Живет мой стих, а вместе с ним и ты!

Земля кочевников, 2020

бухта Позитано, 1927