Часть аудитории, очевидно, не читала книгу, а без этого непонятен контекст ведущегося здесь спора с собой и не только с собой.

Что такое пролетариат?
Найти ответ на этот вопрос можно в предложенной статье:

Часть 1
Часть 2

Также на этом сайте есть много хороших и нужных книг.

Думаю, стоит напомнить об этих статьях.

Применение этого арсенала не ведет к желаемому результату: не формирует историческую субъектность пролетариата, не способствует становлению его классового сознания, его культурной гегемонии, а победы пролетариата тут же превращаются в его же поражения. Если смотреть по результатам  —  буржуазия как класс оказывается сильнее и умнее не только когда пролетариат вообще не борется, но и когда он активно ведет борьбу. 

—  диктатура пролетариата далеко не обязательно “составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов”, она, как мы видели и по истории СССР, и по современному Китаю, может быть переходным периодом к новому капиталистическому витку, развитию и укреплению экономического господства буржуазии и, соответственно, к политической диктатуре буржуазии, а вовсе не к бесклассовому обществу.

Это опять же не значит, что не нужна диктатура пролетариата (отмечаю для тех, кто участвует в конкурсе на сочинение наиболее бредового тезиса, приписываемого Бурик). Это означает, что имеются серьезнейшие проблемы не только с тактикой, но и со стратегией пролетариата.

На языке Гегеля это можно сформулировать так: капитализм оказывается более действительным, чем пролетарская борьба с ним. И как тут не вспомнить тезис о том, что все действительное разумно, а все разумное  действительно.

Зачем я все пишу такие деморализующие посты? — спросит читатель. Да еще и критикую Маркса за оптимизм, на который, согласитесь, он имел полное теоретическое право. Почему вместо пропаганды марксизма критика? Потому, что именно ее марксизму и не хватает для того, чтобы теория реально способствовала тому, чтобы переломить ситуацию. Если Маркс имел право на такой оптимизм, это не означает, что на него имеем право мы. И это вовсе не означает, что открытия, сделанные им, о которых тут идет речь, перестали быть актуальными. Или что Маркс не учитывал, что возможны откаты, отступления и поражения в этой борьбе. В конце концов, он сам был свидетелем как побед так и крупнейших поражений пролетариата. Однако,нам следует признать, что у нас есть все основания полагать, что для того, чтобы обеспечить пролетариату как могильщику капитала в этой борьбе реальную победу того, что у него есть и в практическом, и в теоретическом арсенале недостаточно. Что у современного капитализма есть что противопоставить борющемуся пролетариату, при чем часто гораздо более эффективное, чем его борьба и то, что он в этой борьбе в состоянии сейчас противопоставить капитализму. И если мы сознательные сторонники пролетариата, то должны отдавать себе отчет, что борьба пролетариата может приводить к далеким от желаемого результатам и закончится вовсе не бесклассовым обществом, а допустим, полным уничтожением всякого общества на Земле.

Вот на это я и пытаюсь обратить внимание людей, которым не все равно. В частности, я пытаюсь обратить внимание на ограниченность теоретического подхода, на котором основано это да и любое другое “необходимо ведет”, а то может же и не привести, причем, с не меньшей необходимостью… Такая критика марксизма, а для меня это - в первую очередь самокритика, будет куда большим марксизмом, чем очередное повторение хорошо известных марксистских формул, тем более, что в реальной борьбе их повторение мало что дает, а повторяющие их регулярно оказываются по разные стороны теоретических и практических “баррикад”.

Читать с начала

Марксизм, или оптимизм

“Что касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собою. Буржуазные историки задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты — экономическую анатомию классов. То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов”. (К. Маркс. Письмо Иосифу Вейдеймейеру)

Маркс был очень оптимистичным человеком. Оглянувшись назад мы сейчас понимаем, что есть довольно веские доводы против оптимизма по второму и третьему пункту. 

Можно с уверенностью сказать:

— классовая борьба далеко не обязательно необходимо ведет к диктатуре пролетариата. В современных условиях классовая борьба пролетариата часто укрепляет позиции буржуазии как класса. Она сама является условием и необходимым контекстом воспроизводства господства буржуазии. Буржуазия давным-давно научилась, не только канализировать, но и продавать пролетариям их же протест, извлекая из него прибыль и даже сверхприбыль, научилась использовать протестно-настроенные массы в своих целях. Борьба пролетариата стала условием воспроизводства господства капитала. Игнорировать этот факт значит подыгрывать буржуазии.

Это не означает, что не надо бороться (подчеркиваю специально для любителей  приписывать мне бредовые тезисы и потом их победоносно разбивать). Это означает, что весь имеющийся тактический арсенал в этой борьбе нельзя считать удовлетворительным.

Читать дальше

О смелых и умных

А вы знаете, что читать Ильина нельзя? Он же фашист! Кстати, Гегеля тоже лучше не читать, он — идеалист. А знаете почему их нельзя читать? По той же причине, почему нельзя дураку молиться. Ведь известно, если ты вдруг откроешь книгу, которая не благословлена Марксом, то тебя ждут умственные проблемы. Ты, прочитав её, заразишься вражескими мыслями и превратишься в их апологета. Особенно опасно читать слова «Дух» или «Бог». Они оскверняют материалистическое понимание мира и порой заставляют испытать веру в Создателя, надеть рясы, халаты и начать бодать пол. А этого допустить нельзя!

Мы знаем, что за всякими авторами водятся грешки, стало быть нам, умным и просветлённым, нечему у них учиться. Был Маркс и он во всём разобрался. Вот и читаем Маркса! Правда, сейчас мне самому некогда его читать. Но в целом его читать надо! Не забываем эту мысль.

Ленин, когда писал, что мы должны все стать материалистическими друзьями гегелевской диалектики, очевидно не думал, что мы вдруг начнём и вправду читать Гегеля! Он явно хотел познакомить нас с Корнфортом или на крайняк с брошюрой Сталина. Ленин не хотел же, чтобы мы вдруг стали действительно осваивать «первый источник» — немецкий идеализм.

Ни в коем случае даже не прикасайтесь к книгам идеалистов! К ним можно прикасаться только для того, чтобы бросить их в костёр. После чего необходимо тщательно промыть руки спиртосодержащим раствором, а если были произнесены слова из этих книг, то — и горло. Пусть книги врагов не колеблят вашего ума, но согревают ваше тело. Именно через это (плюс книгу Корнфорта) вам откроется путь в истинный коммунизм-марксизм-материализм.

Нас часто спрашивают, с чего начать изучение диалектики? Вот с этого!

Но у материи в целом такой имманентной границы нет и быть не может. Адекватно мыслить ее в завершенности невозможно, так как она не завершена. Соответственно, завершенная система категорий для ее рассмотрения не подходит в принципе. Более того, если мы признаем, что мышление носит универсальный характер, признаем познаваемость мира, мы должны признать, что и мышление тоже не может быть представлено в виде завершенной системы категорий, то есть философской системы.

Точка зрения системы в конце концов не справляется с идеей бесконечности. А если мы говорим, что наш конец становится началом, то мы просто съезжаем с темы. Представление о мире как о конечном (завершенном) этим не преодолевается, даже если мы декларируем его бесконечность. Если мы говорим, что материя актуально бесконечна, принципиально не завершена, такая логика (логика системы) оказывается недостаточной. Подчеркну: она совершенно необходима, но недостаточна, лишь ограничено верна (ограничена конечным предметом).

Чего же ей не хватает? Не хватает как раз той отрицательности, как утверждения положительного, которая составляет самое сильное завоевание немецкой классической философии. Не частичной отрицательности, которой как раз полно в системах, а отрицательности тотальной. Причем отрицательности субъектной. Точка зрения системы — это точка зрения консервативной стороны деятельности, объективированной по отношению к человеку. Человек встраивается в такую деятельность, но в ней самой, в ее характере принципиально ничего не меняет. Люди сообразуются с объективированной деятельностью, с действием ее объективных по отношению к ним законами. И эти законы конечно же нуждаются в понимании, отсюда и “правда” систем.

Отрицательность же в теории — это концентрация на революционной стороне человеческой деятельности, на отрицании не просто любого конечного предмета, но и любого ограниченного способа деятельности. Через эту отрицательность и выступает реальная связь всего со всем (т. е. единство мира) и реальная роль человека в этом мире. Человек, опираясь на объективные законы, тем не менее, может совершать поступки, что-то реально в этом мире менять. Сама возможность человеческих поступков, таким образом, имеет свое основание в единстве мира (через отрицательность). И вот тут мы подходим к вопросу становления субъекта исторического действия, способного преодолевать независимый от него детерминизм определенной объективной конечной целостности. Причем этот субъект сам создается (развивается) в рамках этой исторической целостности (а иначе ему просто неоткуда взяться). Это, по большему счету, нерешенный вопрос. На мой взгляд, он сейчас наиболее актуальный. В свое время он был гениально решен в теории, но в особенной форме (в “Что делать?” Ленина). Решение это имело колоссальное значение для практики. Но дальнейшие попытки копирования этой практики были и будут очевидным идиотизмом. В лучшем случае вся эта “практика” будут не сильно вредить, складывающемуся исторически, независимо от нее субъекту, в худшем, будет преградой на пути его становления.

Что же касается общетеоретического и общефилософского, а не особенного имевшего место в истории решения, здесь есть ряд мыслей у Маркса, есть ряд мыслей у представителей немецкой классики, особенно у Гегеля, есть ряд современных размышлений. Но не более того. Нет такого достаточного понимания, которое бы позволяло решать проблему становления субъекта исторического действия в общем виде, так чтобы его можно было превратить в инструмент развития такой субъектности. Таким образом, эта чисто теоретическая проблема диалектики как логики и теории познания современного материализма оказывается самой насущной практической проблемой. Без того, чтобы в ней разобраться, невозможна никакая сознательная практика. Отмахнуться от нее, проигнорировать, обойти теория просто не может. А иначе зачем вообще нужна такая теория?..

Читать сначала.

Философская система, прикладная логика и практика

Итак, что такое философская система, и почему я утверждаю, что философская система как таковая не нужна современному материализму, и при этом вовсе не отрицается целостность (единство) мира, и не обессмысливаются категории, развитые в рамках системы (категории логики Гегеля)? При чем имеется в виду не только система, которая бы включала в себе абсолютно все, но и диалектика как логика и теория познания современного материализма в виде системы.

Для Гегеля философия = система, “потому что истинное как конкретное есть развертывающееся в самом себе и сохраняющее себя единство, т. е. тотальность, и лишь посредством различия и определения различий может суще­ствовать их необходимость и свобода целого”. Логика целостности — сильная сторона не только гегелевской философской системы, но и всякого системного мышления. Думается, именно доведение до полного развития возможности представления целостности в виде системы — огромнейший вклад в развитие способа мышления.

Представленная субъективно система, как это было в философии Фихте, является тотальностью субъекта, у Спинозы система — тотальность объекта, где субъект теряется. На это в свое время обратил внимание Шеллинг, и сформулировал это как проблему. Ни тотальность субъекта, ни тотальность объекта его не устраивали. Однако ни сам Шеллинг, ни Гегель так и не решили эту проблему. Гегелевское решение о том, что истина есть единство субъекта и объекта - это не более чем положительный ответ на вопрос о познаваемости мира. Здесь же речь идет не о том, может или не может человек познать мир, а о том, может или не может он изменить его, и если может, то как. Продуктивный путь решения наметился у Гегеля в диалектике раба и господина, в отрицательности как принципе его диалектики.

Но в своей системе Гегель фактически возвращается к точке зрения тотального детерминизма Спинозы, несмотря на то, что в его философии вопрос свободы был поднят как вопрос освобождения, как вопрос борьбы с заранее неизвестным исходом. И Гегель вовсе не случайно обращает внимание на то, что философия, которая для него = система, вообще невозможна без бога как философского принципа. Замечание это совершенно верно. То есть даже если мы бога заменим на природу, функционально природа (материя) будет в системе играть ту же роль, что и идея бога. Бог тотально завершен, он разворачивается в своих определениях совершенно объективно “внутри” себя . Логика Гегеля как раз об этом. Получается, точка зрения системы, будь она материалистической или объективно-идеалистической, в конце концов есть точка зрения тотального детерминизма, представленная в предельно всеобщей форме.

Это также сильная сторона детерминизма. Все закономерно, все обусловлено действием объективных законов. На мой взгляд, точка зрения системы, оказываемся достаточной и совершенно необходимой для понимания любой конечной целостности, то есть для понимания всего того, что можно брать как завершенность, или (что, то же самое) можно изучать со стороны его имманентной границы (например, капитализм). Поэтому любая прикладная логика будет выступать как система категорий. Понятие предмета будет строиться как развертывание его определений, вплоть до выяснения предела самого принципа его существования и развития. Такая система категорий совершенно необходима для понимания всего, что имеет логическое и историческое начало и логический и исторический конец соответственно, особенно если это определенный способ человеческой деятельности (прикладная логика).

Действительно, любой предмет, чтобы рассматривать его адекватно, нужно изучать не просто как набор фактов, а как развертывающееся в самом себе и сохраняющее себя единство, или (что по сути то же самое) брать его в завершенности, как выписывает Ленин в философских тетрадях, “со стороны его имманентной границы”.

Читать дальше

Марк Твен
— лучший специалист по производству хайпового контента Он делится секретами ремесла, не утаивая ничего важного.

Как я редактировал сельскохозяйственную газету

Этот рассказ вспоминаю время от времени, когда смотрю ролики на YouTube.