и на сон грядущий маленькая, глупая и немного смешная (надеюсь) зарисовка💫

не спрашивайте, зачем и почему —
визовый центр-ау? визовый центр-ау🤌…

телеграф

масенькая внеплановая зарисовка, которую мне просто очень захотелось написать, поиграться с буковками💫
https://telegra.ph/Odna-na-dvoih-10-08-3

🌦краткий прогноз погоды или что нас тут всех ждёт в ближайшее время (наверное… кто знает (я нет, плохой из меня синоптик)

☀️третья, заключительная часть ангельско-демонской аушки (внезапная, но тем не менее! первые две части сейчас лежат в сборнике «неважные вещи» на фб, после будут выложены отдельной работой)

🌤 глава в стардью про Альба и маленького Дилюка

⛅️модерн-зарисовка про шум моря

🌧стекловата про один из дней рождений Дилюка

🌨sickfic (хотя это ничего не объяснит, но надо бы его уже закончить)

🌩гп-ау? гп-ау… (и хочется, и колется)

🌚🌝всем замечательной среды, уже скоро можно будет резать тыквы, ура!

Над городом — ночь.

Нитями шелка ложатся на крыши переборы лир, бьется в окна людской смех, стучат в танце каблуки по каменным облакам улиц. Смех бьет по ним градом, крошится под подошвами.

Они выходят из города, и Кэйа держит за руку человека, имя которого — что искры в кузнечном горне.

Поля и ущелья затоплены белым туманом; пить бы его через соломинку, да никак не напиться. В лесу шепчет им древние, позабытые песни листва, и лунный свет сквозь кроны деревьев ложится, бликует на алых волосах — словно бы над ними течёт в небе река, не имеющая ни берегов, ни начала.

Течёт она, эта река, и плывут в ней звезды, обещающие новые встречи, и качается лодка, и кончается чья-то история, да где-то вдали сразу же начинается новая. Кэйе на это наплевать. Его история — здесь, и нет ничего главнее, чем смахнуть с волос и лица лунно-звёздные блики, проследить, впитать пальцами каждый серебряный луч, не серебро должно быть на них, лишь только тёплый, самый тёплый огонь. Смотреть в глаза, где разгорается яркий, живой рассвет, и таять, и тлеть, и подставляться под прикосновения.

Слова где-то там, сияют на кончиках травы сладкой росой. Так иногда бывает — что не нужно уже никаких слов.

И бурлит над ними млечная река, сотканная из созвездий и тишины, без края и конца. Кэйа вдруг понимает, как похожа она на их жизнь:

ведь у любви их тоже нет — ни конца, ни края.

Было несколько вопросов про любимые книги, поэтому отвечу без скринов, иначе не влезает :/

как человек, который последние годы ставил себе цель читать ~100 книг в год, я вам щас такого насоветую, заткните меня кто-нибудь. классику не трогаю, она отдельная история

Константин Паустовский - если кто и повлиял на меня очень сильно, так это он! У него есть маленький рассказ «Соранг», очень рекомендую

"Имя Розы" Умберто Эко, "Медовые дни" и "Тоска по дому" Эшколя Нэво, "Симон" и "Манюня" Наринэ Абгарян, "Голландский дом" и "Свои-чужие" Энн Петтчет, "Опоздавшие" (не помню автора), "Все умерли, и я завела собаку" Эмили Дин, Небожители, конечно, "Опосредованно" и "Петровы в гриппе..." А. Сальникова, книги Ф. Бакмана (хотя цикл про медвежий угол мне не очень зашел), "Случайный турист" Энн Тайлер, книги Селесты Инг, "Волхв" Фаулза...

Макс Фрай, "Сказки старого Вильнюса" (особенно второй том, рассказ "Какого цвета ваши танцы?" вообще однажды послужил нежданным посланием-спасением) и цикл про Эхо

Пулмановские "Темные начала" - дождемся ли мы продолжения...

Дом, в котором - ах, эти вайбовые годы, когда были активны стаи!

Жареные зелёные помидоры в кафе «Полустанок» и недавнее продолжение - почти уже классика, очень вайбовая книга с таким тёплым, летним вкусом и тенью ностальгии (я закончила ее читать в метро, в наушниках попалась А. Варум "Городок" и, бож, меня тогда так размотало)

«Чума в Бедрограде»

ещё я очень люблю хорошо написанные детективы, поэтому вот чисто по авторам: Тана Френч (Ирландия), Луиза Пенни (Канада), Фред Варгас (Франция), Джейн Харпер (Австралия) + «Долгая ночь» Цзы Цзиньчэня (Китай), Роберт Гэлбрейт (Англия)

отдельная моя рекомендация - цикл «Дети Великого шторма»! Замечательные книги, шикарный мир, моря и пираты, живые корабли, кланы, названные по именам птиц и кастующие их магию (там есть феникс и совы, и всякие цветы во мраке, понимаете)

ФУХ (а ещё я люблю поэзию, но в это болото мы сейчас не полезем)

что будет, если возделывать свою ферму 100 часов?.. можно починить лодку, найти еноту жену, умереть в пустынных пещерах, вырастить инопланетянина...

Кэйа же только недавно переехал на ферму и пока не успел соприкоснуться с всеми прелестями этой долины. В один дождливый вечер он слышит стук в дверь - и главное из чудес называет ему свое имя.

Этим постом мы с Мари начинаем сборник историй о Кэйе и Дилюке в сеттинге игры Stardew Valley. От первого (не первого) знакомства до кулона русалки - мы пройдем с ними весь этот путь, держа в руках попкорн и джоджа-колу. Присоединяйтесь и оставайтесь с нами!

Первая часть уже на фикбуке и фикусе!

А у Мари вы найдете картиночки-портфолио к нашей римской империи!

#кэйлюкивстардью

новое слово! Cafuné (бразильский португальский) - проводить пальцами по волосам любимого человека (с) Кэйа гладит Дилюка по волосам. Пропускает сквозь пальцы тяжёлые, непослушные пряди, бережно распутывает узелки на пушащихся кончиках. Даже в вязкой темноте…

новое слово! Cafuné (бразильский португальский) - проводить пальцами по волосам любимого человека (с)

Кэйа гладит Дилюка по волосам.

Пропускает сквозь пальцы тяжёлые, непослушные пряди, бережно распутывает узелки на пушащихся кончиках. Даже в вязкой темноте осенней ночи его волосы сияют ярче огня.

Голова Дилюка лежит у него на коленях. Кэйа гладит его по волосам, а сам всматривается в знакомое до последней детали лицо. Никогда он не устанет на него смотреть, никогда.

Мягко-колкие ресницы сомкнуты, они похожи на лепестки махровых тюльпанов, что по весне продаёт в своей лавке Флора.

Кэйа смотрит, смотрит и смотрит, не может прекратить. Морщинки вечной усталости и беспокойства наконец-то сбежали с изнеможденного лица. Дилюк спит — и ему не надо никуда спешить, никого спасать.

Рядом шумит, осыпаясь невидимой в ночи позолотой, осенний лес. Листья падают на бледную щеку, и Кэйа наклоняется, чтобы смахнуть их.

Руку серебрит тоскливый лунный свет, высвечивает на ней что-то чужое, грязное. Кэйа подносит их ближе и вздрагивает.

На его ладонях — тёплая, ещё живая кровь.

Он не может пошевелиться. Внутри нарождается немой птицей страх.

Становится холодно, дыхание срывается с его губ едва уловимым паром. Кэйа опускает взгляд — и умирает быстро, в секунду.

Одежда Дилюка вся изорвана в клочья, на груди, где должна быть кожа цвета лепестков жасмина, темнеет дыра.

И лицо его — не нежный покой спящего, а вечная маска смерти, дарующая лишь вечность забвения.

Кэйа просыпается рывком, с сердцем, пронзённым затупившимся, ржавым мечом с острыми зазубринами. Дышит, но никак не может вдохнуть в себя живительный воздух, слепо шарит по кровати: скорее, скорее сжать до царапин на пальцах не-свой глаз бога, прижать его к щеке, почувствовать мерное, едва уловимое тепло…

Он его не находит.

Кэйа сгибается пополам от невыносимой боли. Она поднимается откуда-то изнутри, мощными челюстями ломая кости, откусывая от плоти кровоточащие куски.

Чужая смерть убивает Кэйю хуже его собственной.

Даже крикнуть, выпуская из себя тоску и страх, у него не выходит. Получается лишь приподнять голову и невидяще смотреть в сумеречную темноту спальни. Ему нужно, обязательно нужно запомнить тот миг, когда душа его затухла свечой на ветру, больше не защищенной заботливыми руками. Эту дату не высекут на надгробии, никто о ней не узнает, кроме этой хмурой осенней ночи. Но сам он теперь будет отсчитывать дни, недели, годы до того момента, как все закончится по-настоящему.

В чем измеряется утрата? Кэйа думает, что это то количество шагов, которые человек сможет пройти, пока не разобьётся вдребезги.

И тут его взгляд зацепляется за вещи, которых не должно, просто не может здесь быть. Неприметный плащ с капюшоном, небреженно брошенный на спинку стула; совиная маска на прикроватной тумбочке; знакомый меч, прислонённый к подоконнику и ловящий на себе янтарные капли уличных фонарей.

Кэйа вспоминает: засыпая, он оставил окно приоткрытым, и тот, для кого он это сделал, растолковал это безмолвное приглашение правильно.

Подушка рядом примята. Стоит прикоснуться к ней пальцами — и на ладони остаётся тихое, успокаивающее тепло.

Кэйа встаёт, собирая себя по острым осколкам, выходит из спальни — и в нос бьет запах крепкого кофе, корицы и поджаренного хлеба.

Дилюк здесь, не умирающий на его руках, а живой и здоровый, чуточку уставший от бессонной ночи. Он стоит у плиты, закутавшись в старый безразмерный халат, зорко следит за закипающей туркой — Кэйа даже не помнит, откуда он взялся в его квартире, это издевательство над модой и вкусом, все хотел выкинуть его в мусорку, да никак не доходили руки. Как хорошо, думает Кэйа, что все-таки не дошли.

очень сыро, совсем не вычитано, написалось буквально за пару часов, но я должна была...

новое слово о любви, немного жаркого итальянского лета и случайные встречи, которые могут вырасти в что-то большее❤️ и первого опыта статьи на телеграфе, да
Koi No Yokan (японский) - чувство, когда встречаешь кого-то и понимаешь, что вам судьба быть вместе (с)https://telegra.ph/Odnazhdy-v-Italii-04-28

Telegraph

Однажды в Италии

Наглая стрекоза села ему на колено. Поводила острыми крылышками и улетела куда-то вдаль. Повезло ей — иметь крылья, а значит возможность лететь куда хочешь.