Нета Соркин

Перевод Евгении Соркин

посреди открытой местности
с томером и долевом но
дело происходит сегодня
просто они живы

ясный день
пустая совершенно дорога
да и мы без машины
гуляем себе
как здесь очутились непонятно

дорога тянется по холму
она заасфальтирована а холм не застроен
это очень пологий холм
но всё как на ладони

по сторонам
спереди и сзади
на слабом удалении
всякая пастораль с черепичными скатами
и здесь же
справа от нас и чуть впереди
прямоугольник пыльного
заводского комплекса

мы гуляем вразброд но так
чтобы переговариваться не возвышая голоса
всё спокойно и всем спокойно
вдруг по территории завода проходит мелкая дрожь
и он превращается в горизонтальную руину

плохой завод
в один голос восклицают мои спутники
нажимая на второе слово
и я смекаю что он какой-то особенный
этот завод
и его поэтому так называют

деревня позади него проваливается вослед
как нос боксера

и эта
что перед ним
ближайшая к нам

и всё что слева от нас
падает на колени
от самых дальних построек
и всё ближе и ближе

мы начинаем отступать
поворачиваем было обратно
но тут же и с этой стороны начинается апокалипсис
как будто бы только и ждал
чтобы мы посмотрели в его сторону

мы не знаем куда направиться
всё происходит вроде бы и не вплотную к нам
но в таких масштабах и так стремительно
что реагировать невозможно
можно только смотреть

практически ни одно действие для нас не лучше
чем бездействие

почему-то мы знаем что это не землетрясение
а война
по нам ударили каким-то невидимым оружием
тотально-избирательного поражения

израиль лёг
в один голос произносят мои спутники

я достаю откуда-то и надеваю
маску
надежды

Мая Добровольска
Перевод Всеволода Николаева

ИЗ СБОРНИКА "ОДЫ НА ОСВОБОЖДЕНИЕ ПОСЁЛКА МАРТОВО́Е ВОЙСКАМИ ВСУ"

Время от времени – чёткие знаки
о том, что я под особым вниманием
русской разведки.
Ветки елей наклонены
в мою сторону.
Иней в погребе собирается
в недвусмысленные узоры.
Звонки по ночам с одного и того же
российского номера.
Но это, допустим, я знаю, кто.

Серафим Вайль
Перевод Всеволода Николаева

ИЗ СБОРНИКА "РАБОТА СО СЛОВОМ ВСЕГДА ОДОБРЯЛАСЬ ФЮРЕРОМ"

Наконец-то ночь,
снежная ночь,
долгожданная.

Разорвало́сь Рождество,
разорвало́сь внутри
некрасивой розочкой.

Всё как тогда
когда началось
в Судетах:

сердце шепчет –
вот здесь
я тебя и оставлю, мой милый друг.

Юрий Соломко
Перевод Ильи Мирошниченко

1
перед этой войной
коты были задумчивы и кротки

2
перед той зимой
домашние псы
сбивались в стаи

3
после этой войны
появятся собаки
сменившие по два-три имени

4
после той зимы
появятся коты
побывавшие в разных странах
и вернувшиеся в чужие жилища

Нета Соркин
Перевод Евгении Соркин

все эти консервные банки
все эти упаковки
мертвой хваткой вцепившиеся в свое содержимое
тычущие вспоротой жестью
колючим пластиком
так узнаваемо подражают противо-
динозавровым защитным поверхностям
всех этих ананасов
и этих кокосов
в доконсервном виде
и кактусов разумеется
и дикобразов с ехиднами
да и самих динозавров

мне кажется я однажды
отращу предлинные натуральные ногти
и столь же натуральные каблуки
сформирую шиповидные заклепки на кожанке
и медленно оглянувшись
только один раз
навсегда скроюсь в папоротниково-хвощовых дебрях
бескрайнего супермаркета

Андра Манфелде
Перевод Сергея Морейно

КУЛДИГА

перламутрово-салатовый мерседес,
двери распахнуты,
трепещут лилиями на ветру, он
курит ваниль
улица вся жёлтая, август
прохожу мимо, немею и
вдыхаю мыльные пузыри, стóит
вглядеться, и цыганка, широкая,
плотная, укутана по самое
не балуй, гордо несёт этот
город в грубой калёной черепице,
спелёнатый пепельной кисеёй
в шагах звенят пики и бубны,
и сверху видно
небо здесь чересчур низкое,
цепляет макушки церквей, сейчас
на катрине часы
забьют и, должно быть,
растреплют облачный пух
с чего бы ещё тени домов
столь сладки и вязки, как взбитый
малиновый мусс, сочатся
сквозь пальцы и герой остаётся,
связан по рукам и ногам
проклятым местом, ах вчера был
субботний вечер
пиво слаще хлеба
пощёчина честнее губ
оттого ль воскресенье бледно,
что улица эта паноптикум, настоянный
на тёплом и пряном мороке,
тот славный дядька с путеводителем
в руке никак
не отыщет реку,
всей курземе гордость и красу
где лосося руками ловят
и лебеди в водопаде бултыхают
белые блюда, бренча
золотыми камушками, что целковыми,
не осчастливив пока никого
репортёр, первый парень города,
и тот поверяет
беды свои детской тетради в линейку
суёт в бутылку
и мечет хвостатой кометой с моста
пусть простаки думают – там звездопад
и как же хочется
убраться отсюда

Богдан Ставицкий
Перевод Дарины Тесленко

СОЛНЕЧНО ВОЗЛЕ СПОРТКЛУБА «ТЕМП»

Быстрый старушечий голос лучше медленного.
Может быть, бодрость и энтузиазм никогда её не покинут
даже в... аду? раю? Точно — моей памяти,
проходившего рядом бородатого дядьки хрена-
тидесьти лет. Что ему та старушка?
У подъезда, где в двадцать втором убило мужчину.
Что прилетело, не помню: так и не выучил
средств поражения нас. А старушка бодра,
хороший день, может, побывала в Европе, вернулась,
может, вернёмся и мы когда-то в себя
и к себе, тем прежним?

(Нет, ничего не вернётся. Кроме лета, конечно.)

Луиза Глик
Перевод Андрея Сен-Сенькова

ЗАУТРЕНЯ

Светит солнце; рядом с почтовым ящиком собраны
листья раздвоенной березы, складчатые, как плавники.
Под ногами полые стебли белых нарциссов – «айс вингз», «кантатрис» —
и тёмные листья диких фиалок. Ноа говорит,
депрессивные ненавидят весну, такой дисбаланс
внутреннего и внешнего мира. Я
не такая депрессивная, но в каком-то смысле страстно
вживлённая в дерево, моё тело даже
свернулось в расколотом стволе, я почти в покое, под вечерним
дождём, почти способна почувствовать,
как поднимается пенный сок: Ноа говорит, что
все депрессивные отождествляют себя
с деревьями, а счастливые шелестят
по саду опавшими листьями – не целое,
а лишь часть.

Серафим Вайль
Перевод Всеволода Николаева

ИЗ БРАТИСЛАВЫ В ГРАЦ

Здесь можно увидеть как до войны
мы проехали из Братиславы в Грац
через Вену где нас и застали сумерки.
Можно увидеть что кто-то из нас

в дальнейшем продолжил двигаться
и даже расти новых
высот достигая, а другие посы‌пались
и посы‌пались и уже никогда

назад не вернулись. Можно увидеть
огромную грозову‌ю тень
висящую над долиной и в этой тени,
в долине – тебя, поющую.

Олена Пырнай
Перевод Лины Карагоз

ПОСЛЕДНЕЕ СВИДАНИЕ

Мы носили секонд, покупали б/у,
сидели на запасной скамье мира;
не были ни реальностью, ни шоу,
были тенью, а не темнотой или светом:
очертаниями отсутствующих предметов,
уликами дела, по которому вышел срок,
случайной услугой за мелкие деньги.
Уставший ребёнок оступился в никуда.