Австрийский писатель Йозеф Рот создал роман о жизни и смерти в отеле ровно сто лет назад. В польскую Лодзь как в бочку набиваются прибывающие с фронтов Первой мировой и с улиц революционной России все виды и классы мигрантов и беженцев, заблудшие души Центральной и Восточной Европы. Савой — кафкианский замок, попадая в который, люди теряются насовсем, растворяются в роскошных интерьерах первых этажей, погибают от испарений прачечной на последних. Кто-то кутит на чужие, кто-то торгует собой, счастье и несчастье едут в одном лифте бок о бок, все герои едины в галлюцинаторном одиночестве. Легкий по форме (почти заметки на полях и впервые опубликованный, кстати, в газете) настроенческий опус понравится тем, кто много времени проводит в гостиницах или испытывает ностальгию по временам, когда гранд-отели были гранд. Много интересных (и грустных, и смешных) подробностей про гостевой быт начала прошлого века: постояльцы и тогда прятали от горничных спиртовки, а у тех, кто не платил по счетам, могли арестовать багаж.

Засидеться за полночь на даче у друзей, где на крепком деревянном столе — ароматный домашний хлеб, свежая малина, молодые колючие огурцы, картошка с лисичками, которые собрали утром, букет ромашек от синеглазого карапуза — и вспомнить полжизни за вечер. Расшитые салфетки, подаренные хозяевам на свадьбу, тоже слушают историю венчания на греческом острове: с грозой, ослом, ракией и большим накалом чувств. Такси пропахнет дикой мелиссой, а снится будут пироги с ревенем и разбитые в детстве коленки. Простые истины. Не пропустите лето. ❤️

Обожаю эти наборные тексты на главной лестнице в Подписных изданиях. Такое междумирье с коллективным настроением то ли редакции, то ли всего города. Эти строчки, кстати, из Ирины Богушевской. И есть красивое продолжение: Я — городская чайка. Я — городская птица.

The one ?

Внутри общества всегда есть люди-ниточки, создающие и обеспечивающие непрерывные связи между совершенно разными слоями и мировоззрениями. Их имена могут быть не такими известными, как у великих политиков, ученых или куртизанок, но на их челночном беге держатся вереницы судеб и рисунок столетия. Гинда-Нека Шиевна Фишман, она же Надежда Евсеевна Добычина после замужества — героиня книги искусствоведа Ольги Муромцевой, чемпионка в этом виде неблагодарного спорта. Первая влиятельная русская галеристка, страстный куратор и коллекционер, связующее звено между меняющейся властью, художниками и покупателями, не лишенная авантюризма женщина: небогатой еврейской девушке из Орла стать главной героиней арт-сцены Петербурга, полагаю, без риска, бесстрашия и чудачеств было невозможно. Что бы ни происходило вокруг (а больная туберкулезом Надежда открывала и закрывала выставки во время революций и войн), девиз хозяйки Художественного бюро Добычиной оставался неизменен: придумай новые формы и живи! Достойно подражания.

В стабильной рубрике печать номер Weekend про стабильность. Здесь много хорошего кино — от советского с цензурой и ее возможностями до современных сериалов про семейные конструкции; классно проанализирован ‘Ревизор’ Гоголя; а Александр Миндадзе дает интервью о катастрофах. Как всегда, читать обязательно: все лучшее и относительно свободное КоммерсантЪ выставляет в эту витрину в конце месяца. На обложке кадр из ‘Догвилля’.