Любить лежа не время

Вышла моя колонка на тему скандала вокруг Троицкого раскопа-17.

(медленно снимаю с себя ответственность за заголовок и картинку)

Жюри премии “Просветитель”, к сожалению, решило НЕ включать книгу “В начале было кофе” @istoki_slova в шорт-лист.

В “гуманитарном” списке из четырех наименований, тем не менее, оказалась одна лингвистическая книга: “Три склянки пополудни и другие задачи по лингвистике” замечательных ученых Бердичевского и Пиперски. О трех других изданиях ничего не могу сказать - не читал (но одобряю).

Не знаю, чем руководствовалось жюри. Подозреваю, оно решило, что две книги в шорт-листе на тему языка - это перебор. Если принять это за рабочую гипотезу, то решение все равно выглядит странным.

Я, конечно, лицо заинтересованное, но давайте объективно - какая книга дала больший просветительский эффект: “В начале было кофе”, направленная на широкую аудиторию и (это документальный факт) заставившая массу людей кардинально пересмотреть свои взгляды на язык и на отношение к его носителям, или же “Три склянки…”,труд во всех отношениях замечательный, но это - буквально сборник задач, рассчитанный сугубо на любителей лингвистики и разгадывания задач, т.е. аудиторию по определению довольно узкую?

Точно ли уважаемое жюри выбирало, руководствуясь именно оценкой просветительского эффекта, а не авторитетом уважаемых авторов?

Истины мы никогда не узнаем. Хотя она, безусловно, существует.

Официальное заявление:

Узнал, что ульяновский суд приговорил художника Егора Захарова (Холтова) к штрафу в 100 тысяч рублей за “оскорбление чувств верующих”.
Согласно тг-каналу “Симбирский шугожор”, свидетели в своих показаниях на следствии и прокурор в обвинительном заключении цитировали мою статью "Максимально неуютная Россия Егора Холтова". Адвокат же объясняла, что статья к позиции Холтова отношения не имеет, он ее не писал и не давал комментариев автору.
Статья была опубликована в телеграм-канале “Уютная Россия” в 2021 году и представляла собой авторский взгляд на работы художника. Не совсем ясно, каким образом свидетели, а затем и прокурор могли использовать цитаты из нее в свою пользу. Как можно понять из заметки “Шугожора”, они, судя по всему, приняли интерпретацию журналиста за позицию самого Холтова.
Со своей стороны еще раз подтверждаю, что Холтов статью не писал, комментариев не давал. “При подготовке этого материала нам с ним связаться так и не удалось”, - такая фраза содержалась в тексте.
Лично у меня отношение к Холтову сложное. Уважаю талант, взглядов не разделяю, эстетика не близка - наверно, это наложило отпечаток на текст, хотя старался сохранить объективность. Однако все это не имеет значения, когда в дело вступают активисты-доносчики и правоохранительные органы. Преследование по политическим мотивам однозначно осуждаю. Крайне неприятно, что невольно выступил соучастником такого преследования.
Ни за одно слово, сказанное в статье, мне не стыдно; однако в нынешних условиях я бы не стал ее писать и публиковать. Слишком сильно поменялся контекст.
То же касается и всего проекта “Уютная Россия”. Считаю работу, которую проделали я и те, кто мне помогал в рамках этого эксперимента, в целом хорошей, однако многое из написанного и/или задуманного сегодня кажется наивным, а что-то и вовсе потеряло смысл. Сейчас проект поставлен на паузу, а статья о Холтове удалена.
Может быть, до лучших времен.

“Пикник” у меня прочно ассоциируется с Ульяновском.
Но не только потому, что я первый и единственный раз побывал на концерте группы именно там.
Я учился в Ульяновске во второй половине сытых 2000-х. И даже тогда это был довольно жесткий город. Нищий, депрессивный, криминальный. Враждебный.
Происходило много всякого говна. “Слово пацана” можно было снимать с натуры.
В то же время немногие местные решили, что не будут во всем этом участвовать.
Принципиально.
Пусть вот эта гопота нас побьет - мы не станем драться.
Не станем такими, как они.
Будем ходить с длинными волосами, слушать любимую музыку, заниматься классными вещами - чем-нибудь творческим или общественно-полезным.
Иногда это принимало вопиющие, радикальные формы - нигде я не встречал более убежденных “хипарей” и “толстовцев”, не приемлющих насилия ни в какой форме, чем в самых криминальных районах Ульяновска.
Это были мечтатели, эскаписты. Наверное, в чем-то смешные, наивные. Безусловно, странненькие.
Все вместе они составляли что-то вроде тайного ордена, который не имел ни названия, ни каких-либо других четких внешних атрибутов - но в котором своих узнавали сразу.
Такие прямо вайбы первых веков христианства)
Поскольку это была глухая провинция, то у них не было ни снобизма, ни разборчивости пресыщенного столичного жителя. “Ели” всё, за что их могли бы побить на родных окраинах. Ходили на концерты всех больших музыкантов, которые приезжали в город. “Пикник” в тот раз тоже собрал полный зал - честно говоря, я пошел именно по этой причине: какая-никакая рок-знаменитость. Музыку такую особо не понимал - казалось, что большая часть зала чувствует то же самое.
Сейчас думаю, что “Пикник” как-то особенно хорошо подходит именно ульяновской публике - тому самому “ордену” прекрасных людей.
Песни у Шклярского странные, загадочные даже по меркам русского рока. И, что важно, при этом совсем не агрессивные. Наверное, благодаря этому каждый мечтатель и эскапист находит там то, что ищет. Чувство братства, возможность улететь на время в волшебный мир, чтобы отдохнуть от жуткой реальности и перезагрузиться - для того, чтобы потом дальше заниматься классными вещами, творческими или общественно-полезными.
…В том, что среди первых опознанных жертв теракта оказалось сразу несколько жителей Ульяновска, в том числе знакомые моих знакомых - я вижу чудовищную закономерность.
И судя по тому, что известно о погибших, это были прекрасные люди. Те самые, из моих воспоминаний. Принципиально когда-то решившие, что будут жить какой-то хорошей, правильной жизнью, несмотря ни на что.
Помогать другим, например. Искать пропавших. Лечить животных. Слушать хорошую музыку.
Возможно, это лучшие люди в мире.