И актер поворачивается назад...

...Вид света бьет ему в глаза. Снова он вынужден превозмогать. Он видит яркий луч, что не может осознать. Хотя его тело сложено на славу, глаза (Ум) его не готовы к свету. Он опять может уйти назад, притвориться что не видел Его, но Он (дважды Избранный) продолжает свою дорогу. Опаляя свои глаза светом, которым пользуются иные актеры он героически идет прямо на него. Спустя время он увидит этот единый источник, что дает жизнь всему театру. Именно он — начальная возможность создания Всего. И истинного представления, и ложной тени, и зрителей, что как тень от тени наблюдают за профанским выступлением. Выключи этот Источник и будет утеряно Все. Всё.

Дваждыизбранный встает прямо у светящего солнца-проектора и вглядывается в самое сердце света. То ли глаза его выжжены, то ли он привык к нему, но он не чувствует страха и боли, он видит только Его. Свет начинает растворять его тело, пока оное не станет Лучом. Это ощущается как изъятие лишнего, того, что тянуло тебя вниз, придавая плотность. Ощущение себя чистым светом было подобно окрылению, ангелизации. Он подошел к финальной стадии, ныне он свет. Теперь — это его представление. Теперь Он — это Театр. Он — Всё.

= Duo Caelum =

(Иллюстрация в следующем сообщении)

Theatrum.

Зрительный зал наполнен людьми. Они сидят на упругих креслах, им весьма комфортно. Настолько комфортно, что они почти не замечают слабость своих ног и рук, но те жалки на столько, что даже если бы зрители хотели подняться, то они вынуждены бы были прикладывать невероятные усилия. Но им не хочется подниматься, ведь на сцене происходит представление.

На педженте направленные в театр зрители видят ткань, через которую проступает яркий свет из закулисья. Периодически через эту ткань проявляются тени, которые отбрасывают играющие за ней актеры. Они не видны зрителям, но те и не думают заглянуть за ширму, наивно внимая то, что театр теней и есть правдивая версия спектакля. Однако тень не может передать и половины всех красок, деталей и событий, что на самом деле происходят за ней; она даже не способна передать реальный сюжет пьесы, разыгрываемой на самом деле. Кто-то из людей внимательно смотрит спектакль внимая иллюзорные детали, кто-то уныло опрокидывает сцену взглядом, жадно ожидая антракта и бутербродов, а кто-то вовсе уснул на кресле.

Тем не менее находятся и те, кто, видя сюжетный разлад и осколочное, не полное повествование встаёт с мягкого обитого бархатом кресла и начинает шагать кривыми ногами по залу, дабы посмотреть, а туда ли вообще он смотрит. Это Избранные. Чаще, такие люди встают не сами, но их поднимают те, кто посчитал оных достойными. Несмотря на все вероятные крики сопротивления, что доносятся от тех, кого пытаются поднять, поднимающий (движущий) применяет силу и хладнокровно реагируя на супротив себе пытается вытянуть сидящего. Если у него это получается, то он начинает учить зрителя ходить. Ноги зрителя не разработаны, он привык к мягкой сидушке со спинкой. Тот, кто его ведет способен на то, чтобы ходить самостоятельно и, более того, помогать другим, ведь Двигатель ходит уже долго и даже уже взбирался на сценический подмосток. Ученик (бывший зритель) ходит между рядами, осматривая зрителей, зал и сцену. Так он учится ходить, между тем слушая то, что ему говорит учитель. Если у ученика хватит сил и Воли укрепить свои мышцы и не сесть обратно на упругое ложе, то в один момент его ноги выпрямятся, станут твёрже и устойчивей, и тогда он сможет забраться на сцену.

Ступени являются рубежом между площадкой сцены и её подножьем — зрительным залом. Они находятся по бокам от сцены, отчего при вхождении на них постзритель имеет возможность попасть под лучи света и отражение от костюмов актеров, взяв себе часть их сияния. Ученик, продолжая создавать усилие для того, чтобы взобраться наверх начинает замечать истинные очертания фигур во вне тени. Конечно, он поражен. Столько красок, ярких цветов и обворожительных фигур он успевает заметить, ковыляя по ступеням. Пыльная зрительская обитель и недальновидные лица застывших зрителей никогда не давали ему столько чувств, как хотя бы маленький кусочек скрытого представления. Если он не испугается всей той красоты, если она не ослепит его своей глубиной, то он дойдет до конца и сможет в полной мере объять взором истинную игру. Прекрасные актеры повествуют совсем другую, настоящую историю, но Посвященный все еще видит их тени, оттого может осознать истинное значение тех знаков, что он давеча видел из зала в их блеклом облачении.

Ох, как прекрасно видеть это представление со сцены. Сюжет слажен, гармоничен. В этот момент человек находится на пересечении миров. Он видит и зрителей, и тени, и их первоисточник. Он слышит голоса актеров, те зовут играть вместе с ним, творить ту реальность, что видят люди в зале. И он, конечно, присоединяется к общей мистерии. Этот прекрасный и живительный праздник жизни, это буйство волн и огня, что рождают историю. На этом останутся очень многие, столь красивые и светлые Люди там играют. За редким исключением, кто-то из актеров отваживается и спускается в зрительный зал дабы сыскать тех, кого на их взгляд можно пустить (научить) выходить на сцену, прочие же играют. Но, подождите, разве это есть все? Разве источник тени это то, что дает возможность ей существовать? Вовсе нет.

(Иллюстрация в следующем сообщении)

Unum.

Перед нами стоит задача собрать мир заново. Может взрыв его разорвал, быть может медленное гниение превратило его в неузнаваемый пепел, но мы четко видим — перед нами зола, что раскидистее в бесконечное количество раз александрийской библиотеки. Задача порядочного человека, да и человека в целом, заключается в том, чтобы выудить из крупиц выжженности цельные остатки (либо, быть может, найти их в тех местах, которые не успел тронуть огонь невежества и поверхностности), дабы собрать всё заново, с опорой на будущее, с оглядкой на прошлое, короче говоря — в Вечность.

Холистическое мышление — абсолютная особенность человеческой души; взаимообусловленность — её основа. Совокуплять идеи, мысли в поисках общего источника означает работать с масштабным, большим, низвергаемым. Всё что движется к усложнению, то работает с истиной, иное же работает с её обломками, а те обладают лишь блеклой тенью сути их Отца. От того, чем более мы более объединяющи, тем больше мы есть как таковые. Что есть человек без структуры знания, мысли? Мёртвый образ, что гаснет в пустоте в мгновение. И напротив, чем обширнее его мысль, чем она больше приближена к целостности, тем обширнее душа человека, тем она нетленнее.

В конечном счете, даже работая с частностью мы видим её не как самоцель, а как этап для раскрытия чего-то большего, ведь иначе нас ожидает стагнация и смерть. Зависнуть в плену элемента — это страшнейшая прострация, что как узкая клетка сжимает разум, который отказывает себе в расширении знания. Вечность содержит в себе всё и всегда; неделимо, недвижимо, в своей наилучшей (единственно верной) ипостаси, коя включает в себя всё во всех проявленных состояниях, тогда как проявленное состояние находится только в "сейчас". Работать с идеями означает ставить предмет в контекст всевременности и всеобщности, начиная с тех идей, которые наиболее соответствуют этим параметром сами по себе, то-есть с онтологии, гносеологии, теософии, космологии облачая в их контекст все прочие виды получения знания.

Тогда мы начинаем работать серьёзно (с вечностью), тогда мы и сами уходим в вечность, постепенно размывая то, что повергает предметы в хаос. Мы организуем их, тем самым приводя в порядок, а пирамида и иерархия не дает им возможности развалиться и потерять свое место снова. В этом заключается диалектика порядка. Пирамида необходима для того, чтобы сохранять единость миропорядка, но в конечном счете — все заключено на ее верхушке, которая и рождает возможность этой структуры.

Это, по большей мере и есть процесс получение Философского Камня. Система подчинения вещей друг другу, поиск единого начала во всем — да, оно и есть Ртуть Мудрецов. С чем работаешь, тем себя и создаешь. Нетленность тянется к нетленности. Знай это и мысль работать с единичным покажется очень извращенной глупостью, уделом смерти, уделом Ничто. Хотя, Ничто гораздо больше того, что способно распасться. Ничто — источник перевёрнутой пирамиды.

= Duo Caelum =

(Иллюстрация в следующем сообщении)

Шкатулка.

Он нашел это, действительно, полноценно обрёл. Не просто глянул со стороны и осмотрел те формы, но внял то, что внутри. С виду ему казалось, что это пространство слишком мелко, что он его осматривает (способен осматривать). Но на деле всё так — либо он лишь бегает по нему глазами не видя сути, либо оно смотрит его глазами на него же. Ведь то, что внутри, гораздо, гораздо более субъектно чем этот странный искатель. И ему надо будет очень сильно постараться, чтобы хотя бы сравняться с тем, что внутри.

«Усматривай, усматривай, усматривай то, что внутри!», – вещал ему кто-то со всех сторон. И вот он открыл, и, конечно, упал. Неожиданный бросок внутрь; то ли он уменьшился, то ли лишь посмотрев на внутренности можно понять всю величину Бездны. Полёт внутри убивает, он кажется бесконечным. Но это иллюзия, конечно, на деле он просто закручивает себя вокруг центра. Центр этот точки не имеет, а исходит будто отовсюду – настолько велико то пространство. Цикл начинается заново, он оборачивает его вокруг своих темных просторов, сдирает кожу, убивает органы, расщепляет мысль. Оно хочет его принятия, чтобы он овладел им, стал ему равным. Море не хочет вести его односторонне, оному нужен напарник и союзник. Возможно оно его найдет, быть может оно убьет не готового.

Вызов шкатулки столь же темен сколько и пёстр. Через уничтожение к Новой Жизни. Он видит её после всего. Она вылетает и манит его. Но не любовь он испытывает, нет, нет(!); но уважение, бесконечную благодарность и спокойствие. Его расплавили, уничтожили, сожгли. К чему же его счастье? К чему благодарность убийце?

То что там было – это и был он. «Убийца старого себя» – вот надпись на его флаге. Только уничтожив хитиновый жилет извне, он смог смотреть действительно собой. Пожалуй, то что он увидел было квинтэссенцией его самого. Еще никогда он так не с кем ни общался; и не было того, кто бы мог рассказать ему больше в тот момент. «Открыть себя как Делателя (Производящего) – это и есть познать Себя» – вдруг понял Он. Удивительный собеседник из Шкатулки смотрел отныне не только им, но вместе с Ним.

Смотреть вместе со Шкатулкой – смотреть вместе со Всем.

= Duo Caelum =

(Иллюстрация в следующем сообщении)

Лестница.

Однажды мы постепенно начинаем замечать, что что-то не так. Вещи, что доселе казались наиболее важными, не то чтобы теряют свою значимость в иерархии ценностей, но теряют статус вещи вовсе. Будто дырявое отражение неба в луже, посмотрев на которую хочется тот час же обернуться наверх и взглянуть на подлинный небосвод. Вид этих зеркал меняется, если ранее они могли быть страшным хищником, или, напротив, казаться добычей, то теперь это суть призрак, который мы видим в своём обладании (обладании разума). Мы постепенно понимаем, что они подвижны, интерпретируемы, что мы обладаем всеми средствами для их изменения и преобразования, но даже то для нас не то чтобы важно.

В тот же момент появляются новые явления, совершено невиданные ранее. Будто воздух сжался и произвел из себя субстанцию подобную себе же. Оно столь же прозрачно, также невидимо, но ощущаемо и интерпретируемо, воспроизводимо в виде шифра: знака, символа или образа (если твоему таланту хватит сил для образного преображения). В один момент можно заметить, что это что-то является более полной и основательной картиной того, что для тебя исчезло. И оно в себя включает не только тот этап, но гораздо больше вещей, что, кажется, не имеют границы.

Поначалу это, конечно, пугает. Ограниченная ранее душа просто не в силах вместить прообраз обыденной вещи. Более того, она вовсе слепится и валится с ног при виде старшего брата – своего Духа. Он обнаруживается ею везде, и она обнаруживает свой Дух, похожий на прочий. Не в силах понять свою значимость в мире, где ранее она утверждала свою секулярность, утверждала свою отдельность от прочего, а ныне сплавляясь в сопоставлении и аналогии себя со всем иным, она, понимая свое предназначение, уподобляется Духу, раскрывает себя для него, оттого становится легче, и её начинает тянуть дальше, выше, в ещё большую рассеянность и подобность.

Ох, этот наполненный воздух, этот пар вовсе не останавливается. Упорствующий Ум идет дальше, и перед ним появляется новая ступень, новый ещё более прозрачный, еще более чистый воздух в ком всё больше эфира. И вот мы уже видим не дымку, но облако, а за ним ещё и ещё более большое. И все сложнее это обличить в символ, всё выше становятся конструкты для описания, и всё сложнее спускаться обратно. А впереди бесконечность ступеней, но наши ноги, нет, вовсе они не болят, они с каждым шагом, напротив, будто пропадают становясь сами по себе все более воздушными.

В один момент мы оглянемся вокруг и обнаружим – пропало всё кроме свежести, разряженности и высоты. Вибрации почти нет, а свет переполняет нас и всё вокруг. Даже Слова почти нет, структура и так понятна, структура знаема, структура умозрительна. Сзади ступеньки остались, не стоит о них забывать; да и вообще по сторонам надо смотреть зорче и глубже. Впереди же лестница продолжает образовываться.

Давайте посмотрим: с одной стороны нам всё мало, мы хотим больше, мы хотим вовне – мы хотим к целому(!); с другой стороны каждый наш шаг происходит в трепете, удивлении и неуверенности – мы не знаем, что нас ждёт дальше и какое потрясающие открытие мы в очередной раз совершим. Оно и правильно. Очень хорошо, что мы осознаем свое положение.

= Duo Caelum =

#✨?✨?✨?✨?✨?✨?✨?✨

➰ ВК