Как терапевтка и как обладательница таких частей я пришла к выводу, что помогать им в некотором смысле вообще не нужно.

Более того, само это желание помочь, сама постановка вопроса - это повестка других частей, тех частей, которые есть у нас всех и которые хотят никогда не испытывать страданий. или если уж испытывать, то недолго и не сильно. или хотя бы чтобы были гарантии что это точно закончится.

Парадоксально, но помощь нужно в первую очередь этим, вторым, — в том, чтобы смириться с неизбежностью боли, потому что боль это часть жизни. В том числе боли сильная, затопляющая, практически невыносимая. Помочь научиться с ней иметь дело. Помочь расстаться с иллюзией, что есть гарантированные способы такой невыносимой боли избежать, что сейчас мы Отрастим Опоры, научимся Находиться в Моменте, увеличим Энергию Селф и нам больше никогда не будет ТАК больно.

А довербальным страдающим частям нужно совсем другое.
Им нужно соприсутствие, а не помощь. потому что чтобы им стало легче, им нужно обнаружить что их боль их не убивает - и что их не отвергнут потому что им больно, как всегда отвергали. Что не со всем можно помочь, но все можно разделить. А это такой опыт который каждый должен получить сам.

В IFS есть расхожее выражение, что части, освобожденные от бремени, приносят дары. Я же думаю, что чаще всего бремя и дар - одно и то же, как бы парадоксально это не звучало. И что именно потому, что какое-то знание и переживание было извергнуто во тьму бессознательного, и больше не принадлежит системе, система и не может принять обратно и часть-изгнанника, и ее мертвого лося Алешу.

В данном контексте мертвый лось - это знание/опыт одиночества, отверженности и боли. и ключ к работе с такими состояниями - осознать, что изганники которые с этой болью живут десятки лет, не просто могут с ней иметь дело, а ежедневно с этой болью живут. поменяться нужно не им, а тем частям которые считают что эта боль ненормальна и недопустима и ей не место в нашем вохуенном внутреннем мире.

Проблема в том, что мейнстримный IFS подход транслирует идею, что исцеленная система это такая система в которой куда-то убрали все противное, болезненное и отвратительное, все уродливое, тленное и невыносимое, и что достигается это тем, что всемогущее Селф избавляет изгнанников от бремени, и они все такие беленькие и чистенькие присоединяются к дружной Self-led семье. а мертвого лося мы куда-нибудь засунем. можно например привести ритуал и всучить его духам предков. или утопить в реке. или сжечь. Дай тебе Боже, что нам негоже. И в этой парадигме эта ситуация правда принципиально неразрешима, потому что полностью избежать страдания невозможно.

Я в идеале некого райского состояния, в котором происходит сплошное благорастворение воздухов, а боли нет, и затянувшихся конфликтов между частями нет, и конфликтов с другими людьми нет, и все разрешается мирно и конструктивно и с любовью всемогущим селф, даже если тебе бомбы падают на голову я вижу то, что православная аскетика зовет "прелестью", – грандиозный блевотный самообман. И меня от него тошнит.
Как сказал поэт - "Повинні ми любити всіх підорасів, злодіїв, убивць. Бо кожний з них - народ, всі - богоносці!"

Вдобавок эта конструкция воспроизводит именно такую травму, которая собственно и привела к возникновению этих изгнанников - травму условной любви с чудовищным условием - не испытывать страданий. Не быть перепуганным, жалким, плачущим, не корчиться от боли и не кричать от злости. превратиться в пластикового пупса с отлитой в пластике улыбкой, у которого не режутся зубы, не протекает памперс, который не кричит и не срыгивает. которого каждому легко и приятно взять на ручки.

Вроде как все мы понимаем, что семья, в которой дети никогда не ссорятся и не дерутся и все постоянно излучают благость и лучезарное счастье - это семья с такой чудовищной изнанкой, которой врагу не пожелаешь. Как можно этого дерьма хотеть для своей внутренней семьи - я ума не приложу. но многие хотят, и ладно бы самим себе, так нет. другим. Впрочем, это уже не имеет отношения к исходному посту, это отдельная большая тема.

Анна Михель написала про страх невидимости, и про части-изгнанники, сформированные травмой невидимости:

“Отсутствие эмоционального контакта в раннем детстве проживается как исчезновение себя.
Твой отклик на меня - это мое отражение в тебе, и если я его не вижу, то исчезаю, то есть, умираю.
А это очень страшно, особенно, когда ты ребенок.

Поэтому эти маленькие, часто довербальные изгнанники окружены самыми мощными и несговорчивыми защитниками. Аффект, который они несут, такой силы, что воспринимается, как крайне опасный, способный разрушить человека.
Но при этом, даже сквозь разнообразные щиты защитников, эти части постоянно фонят тревогой и страхом, иногда активируясь в самых неожиданных ситуациях.

Казалось бы, задача терапии здесь не то, чтобы проста, но понятна: исцелить эти части, избавив их от бремени невидимости. И долгое время мной владела отдающая всемогуществом идея, что это возможно (привет Перфекционисту и Нарциссу).
Но работая над этим, в том числе, в личной терапии, я обнаружила, что исцеления в присутствии Селф и разгрузки этим частям не всегда достаточно. Безусловно, им становится существенно легче, но только на время. Потом либо обнаруживается новое бремя, либо новый изгнанник обремененный чем-то похожим, и все надо повторять заново

[…]

И вопрос о том, как помочь этим частям, для меня по-прежнему остается открытым”

Узнала, что сегодня день психического здоровья из поста в ленте о том, что психическое здоровье это не повод для шуток, а мемы про психотерапевтов это обесценивание профессии.
В комментариях отдельные специалисты хвастались, что отучили своих близких присылать им мемы про терапию, и теперь они относятся к теме психического здоровья с подобающей серьезностью.

А вот один мой знакомый ходил на терапию пока у него не обвисли усы, а потом явилась какая-то морра и съела его. И он лежал в морровом брюхе, весь такой проработанный!

Кажется, одно из самых больших изменений, которые со мной произошли в терапии - это постепенное смещение фокуса со "что" на "как".

Первые... много лет я была страшно озабочена разными целями, которых мне отчаянно хотелось достичь и желательно поскорее. Стать нормальным человеком как все нормальные люди. Поумнеть. Чтобы окружающие были мной довольны и перестали ругать и обижать. Зарабатывать больше денег. Отличать хороших мальчиков от мудаков всяких с расстояния снайперского выстрела. Никогда не лежать в кровати грустной тряпочкой и не хотеть выйти в окно. Полюбить себя пламенной любовью. Понять все что я не понимаю. Не беситься когда бесит. И так далее.

Не то чтобы я этого всего совсем перехотела, нет. И не то чтобы у меня не было миллиона желаний помимо этих - я вообще, как это часто бывает у людей с СДВГ, хочу много, страстно, и желательно одновременно.

Просто это перестало быть настолько важно. Важнее стало то, что я хочу обращаться с собой бережно и спокойно. не хочу никуда бежать с выпученными глазами, не хочу терпеть всякое дерьмо, в первую очередь от себя самой. не хочу выворачиваться себя наизнанку и обрабатывать напильником.

Раньше я относилась к себе скорее как к куску мрамора, из которого нужно срочно вытесать шедевр. А сейчас скорее как к дереву - я конечно могу там подрезать ветку, сям подвязать, но в целом куда растет, туда и растет. и когда я перестала тщетно пыжиться, чтобы мои ветки росли именно так как мне приспичило, тревога смирилась* любопытством. я не знаю, что у меня получится, а что нет, и как именно я поменяюсь. но мне интересно и хочется узнать.

• вообще-то я хотела написать "сменилась", но так даже лучше

Думаю о том, что Денетор, Боромир и Фарамир - это абсолютно классическая схема из нарциссичного родителя и golden child/scapegoat. И что Толкин великий не только потому что невероятно чутко чувствовал такие вещи, но и потому, что он сумел показать, что при всем своем нарциссизме, Боромир - не плохой человек, и даже Денетор не плохой человек. Более того, они оба по-своему герои. И одновременно - заложники собственного бессознательного, которые хотят хорошего, но делают то что этому хорошему вредит, потому что не могут иначе. Не способны. И их одновременно и жалко, и очень ощущается насколько это самоподкрепляющаяся и безвыходная по большому счету история. Что их судьба вряд ли могла сложиться иначе.

На днях с удивлением осознала, что уже не могу вспомнить, когда последний раз мне пришлось поправлять или опровергать что-то, что Лев узнал в интернете. Много лет.

То есть ребенок в свои почти 11 лет, с кучкой собственных девайсов, и доступом в интернет, ограниченным только встроенными возрастными ограничениями Гугла - мы не ограничиваем ни время, ни контент, который постоянно смотрит всякие ролики на Ютубе и читает там комментарии, каким-то образом вырастил себе встроенные фильтры буллшита, и постоянно узнает оттуда что-то новое и интересное, и при этом всякая чушь к нему не липнет. Более того, он умеет найти несколько разных точек зрения по интересующим его вопросам и выбрать самую логичную

Если бы я знала, как мы это сделали, я бы открыла курсы для взрослых и обогатилась, лол.

Кроме шуток, я думаю, что информационный иммунитет работает так же как физиологический - мы не можем его намеренно дать детям, но это и не нужно - у организма есть все, чтобы его сформировать, нужно только создать правильные условия - достаточную как в смысле объема так и в смысле разнообразия экспозицию. и не вмешиваться в то что само работает без веской необходимости

І окреме питання до україномовної читачів - чи є запит на вебінари українською і суто для україномовної авдиторії?

Скажите, а на какие темы вам было бы интересно послушать мой вебинар? У меня есть кое-какие задумки, но хочу сначала послушать вас

Из-за убийства Навального у меня в ленте наплыв постов с нормализацией горевания - о том, что растерянным быть нормально, и плакать, и тупить, и бояться. и хотя это все и правда нормально, и хотя нередко бывает, что самое невыносимое в боли - переживание, что не должно болеть, что раз болит, значит ты какой-то не такой, поломанный, и тогда нормализация очень помогает, бывает и так, что от нее только хуже.

потому что когда тебя поедают крокодилы, а кто-то с берега кричит - ну знаешь, в этой ситуации нормально быть в ужасе и орать благим матом, то это не помогает. потому что бывает выносимая боль, а бывает невыносимая - и этот предел у каждого свой. потому что когда мы у стоматолога говорим "ай, больно" мы хотим дополнительную анестезию, а не сообщение, что ну да, кариес болит, это нормально.

в нормализации неизбежно есть элемент позиции сверху,
оценивания за другого, что для него нормально, особенно когда это говорит специалист. и мы часто незаметно для себя принимаем, интернализируем эту норму, которая, может быть, нам вовсе не подходит в текущей ситуации.

Да, горевать нормально, но хотеть никогда не испытывать такого горя и такого отчаяния нормально тоже. а еще бывают обстоятельства, когда просто не можешь позволить себе горе. иногда нам нужна анестезия, отвлечься, отключиться, переждать. И это тоже нормально.