Eventing, hugging, messing around

Сложно не заметить, как много появляется романов, написанных девушками, чьи героини возвращаются в прошлое лет так на 20, ностальгируют по детству и одновременно узнают страшные тайны, оставленные им в наследство бедовыми родственниками. 

Книжка Евгении Овчинниковой «Сквозь огонь» оказалась у меня благодаря литагентам (которые существуют), иначе я бы ее никогда не нашла на просторах сети. А это было бы плохо, потому что для меня этот триллер становится в один ряд с уже популярными «Под рекой» Аси Демишкевич и «Детьми в гараже моего папы» Анастасии Максимовой. Я бы даже сравнила с «7 способами засолки душ» Веры Богдановой, но как будто тексту Евгении не хватает выверенности, хотя ее книга тоже очень «сериальная».

Так, главная героиня — 35-летняя Саша, возвращается в городок детства в Приамурье после многих лет счастливой жизни в Питере. Цель её визита в родную глушь – похоронить внезапно найденные останки близкой подруги, убитой 20 лет назад. Преступника так и не нашли, и Саша хочет заняться этим вопросом вплотную, постепенно распутывая клубок из видений, тревожных воспоминаний и встреч со старыми школьными знакомыми. 

Саша пишет сценарии для хорроров и выбор её профессии понятен – она умеет «читать» воспоминания людей, просто заглядывая им в глаза. Насмотревшись всякого в потемках чужих душ – грех не использовать это в работе. Овчинникова вводит это фантастическое допущение, чтобы выделить свою Сашу среди реалистичных, постоянно рефлексирующих и самоопределяющихся об свое прошлое персонажей-миллениалов. 

Фоном читателя погружают в красочные дальневосточные реалии – жуткие лесные пожары, разрушительные наводнения, нюансы рыбной ловли, свежевания оленей и поиска в тайге пропавших детей. Иногда эти безумно любопытные штуки отвлекают от сюжета, иногда поддерживают и украшают его, раскрывая персонажей. Но главное – это очень выделяет историю среди похожих. А подобных книг сейчас выходит правда много.

«Сквозь огонь» отличается, пожалуй, кинематографичностью и постапокалиптическим антуражем, хоть и проигрывает вышеназванным книгам по глубине и психологизму. Но сериальный пейдж-тернер получился у Евгении на 100%, так что отложить книгу, не возвращаясь к ней мыслями, очень непросто. Она затягивает, и хотя ты уже ближе к середине догадываешься, что убийца садовник, это не уменьшает желание дочитать до финала.

А вот и контент.
Написали вместе с @miunastya и @sortasorta про 6 книг о сложностях материнства. Каждая книжка достойна вашего внимания, ручаемся, зуб даем.

«Улан-Далай» Натальи Илишкиной – роман, попавший в этом году в шорт Большой книги, и имеющий все шансы на призовое место. Некоторые мои книжные знакомые собираются болеть за эту сагу. Я пока только готовлюсь выбрать фаворита, но уже понимаю, почему Наталья Илишкина, скорее всего, возьмет призовое место – «Улан-Далай» сделан на богатом историческом материале, слишком экзотическом, чтобы остаться в тени. 

Книга посвящёна истории трех поколений донских калмыков (и истории страны, конечно, тоже) – роман охватывает период от 1880 до 1957 года. Герои переживают Революцию, советизацию, раскулачивание и переселение в Сибирь по национальному признаку. Что примечательно – даже имея разные политические взгляды (два брата оказываются по разные стороны баррикад во время Революции), семья не разваливается, а наоборот, становится крепче. Это очень хороший, хоть и немного фантастичный по нынешним меркам посыл, который кажется магистральным в романе. Все пройдет: сменится власть, закончатся войны и репрессии, а семья останется.

Илишкина писала с мужской перспективы: повествование в разные годы передается от одного мужчины к другому. Причем когда возраст героя становится достаточно зрелым, а взгляды безвозвратно костенеют – слово у него навсегда отнимают и передают его сыну. Сначала повествует Баатр (богатырь с калмыцкого), который впоследствии станет отцом семейства, затем Чагдар, партийный и честолюбивый, назвавший всех своих детей в честь советских политиков, а в конце романа – его сын Санька (который вообще-то Йоська, но спецпереселенцу-предателю носить имя Вождя не пристало). 

Мир романа хорошо визуализируется. И это приятно, когда шторы не просто зеленые, потому что зеленые, а потому что отражают что-то важное во внутреннем мире героев. Заиндевевшие вагоны для скота, в которых люди умирали, на пути в Сибирь, цветущая Алма-Ата, где калмыки спасались от раскулачивания, временно релоцируясь (история поразительно циклична) по собственному желанию, разграбленная Элиста, встречающая вернувшихся песчаными бурями и ароматом полыни – все это необходимо тексту и читателю. 

«Улан Далай» (переводится, кстати, как «красный океан» – что-то вроде символа ада, почти как у Маккарти) – вобрал в себя черты «Зулейхи», «Вечной мерзлоты» и «Тихого дона» – и язык, и уровень эпичности, и сами темы – у этих историй много общего. За книгой Илишкиной стоит огромная работа с фактами, архивами и диссертациями. Получилась ли при этом скучная историческая проза – нет. Но если бы в романе можно было что-то улучшить, то это что-то было бы укорачиванием. Пожалуй, единственный минус книги в затянутости. А в остальном – большая литература, что еще сказать.

От «Леса» Светланы Тюльбашевой поначалу ждёшь вторых «Вьюрков» (у них с Дарьей даже фамилии созвучные). Дизайн обложки, аннотация, да и первые страниц 50 – всё обещает провинциальный хоррор. Читаешь дальше, и вот уже веет славянским фольклором и мистикой: лешие водят по лесу, не давая спастись, сидят на пеньках мёртвые старушки, а некоторые эпизоды чуть ли не повторяют кадры «Ведьмы из Блэр». Но вы, пожалуйста, не ведитесь, это всё для красоты.

Всё-таки скажу, хоть и боюсь спойлернуть, что «Лес» – это не новая энциклопедия карельской нечисти, не ужастик, в котором герои – лишь функции, которых при случае пустят в расход. Нет. Перед нами survival-horror, (с двумя хорошо прописанными героинями и одним мальчиком), туго спелёнутый мистической пелёнкой, разворачивать которую перед читателем будут очень неторопливо: каждый дойдёт до разгадки на своём этапе и в своё время. И это правда круто, особенно для дебютного романа. В «Лесу» очень много действий, и мало пояснений, история буквально проносится перед глазами, как увлекательный сериал.

При этом тематически Тюльбашева не выбивается из ряда современников (Поляринов, Вагнер), которые пишут о том, что самое страшное, что с нами случается – другие люди. Выбирая для этого высказывания не автофикшен, не литературу травмы, не трукрайм, а хоррор – Светлана уверенно занимает место в нише качественной жанровой российской литературы. И очень радостно, что в этом году она (хоррор-литература) представлена в коротком списке БК книжкой «Магазин работает до наступления тьмы». Возможно, скоро мы уже придём к тому, что жанровый окрас потеряет для широких кругов негативную коннотацию. 

«Лес» – одновременно хтонический, мистический и реалистичный роман, отдалённо напоминающий по антуражу «Топи» Глуховского. Но если там студенты едут в монастырь, а попадают в лимб посмертия, то у Тюльбашевой на пограничный мир есть разве что намёки. Он всегда где-то рядом с героями и читателем, но по-настоящему бояться стоит только чего-то осязаемого.

Стараюсь не пропускать российских книг о школах, университетах и их обитателях. Недавно писала о серьезной и грустной «Дислексии» Светланы Олонцевой и романе-взросления «Течения» Даши Благовой.

Книжки Аси Володиной и Ивана Бевза – совсем другие. «Цикады» – детективный триллер, написанный по мотивам одноименного сериала (не наоборот!), а «Чем мы занимались, пока вы учили нас жить» – игровой метафоричный роман, где школа – целое государство, и за власть борются почти как в «Игре престолов».

А вы говорите, тридцатилетние пишут только о травме. А вот и нет. Подробнее об этих новинках написала для Театра @teatr_togo

Театр To Go

Тайны школьного двора: две книги о жизни старшеклассников | Театр To Go

В 2024 году писатели-миллениалы Ася Володина и Иван Бевз выпустили книги о жизни школьников. Но само по себе ученичество, знания и оценки в обеих историях не играют почти никакой роли. У Аси получился детективный триллер по мотивам сериала, а у Ивана – игровой…

Сегодня почти весь профессиональный книжный телеграм постит письмо Иры Рочевой. У нас никого, кроме нас. Что-то хорошее может из этого и получиться. У Миши Фаустова в телеге все необходимые контакты.

Telegram

Литература и жизнь

Нужна помощь Ире Рочевой: она пять лет проводила в Туле фестиваль «ЛитераТула», потом два раза подряд его отменяли буквально накануне проведения, а затем спонсор, сорвавший фестиваль в 2021 году, подал на неё в суд и выиграл. Теперь фестиваля нет, а Ира оказалась…

Лиза Биргер дала нам задание выделить 10 важнейших книг, вышедших в последнее время. Штош.

Выбрала книги, написанные на русском языке в последние годы. Попробую кратко объяснить, почему они важны для меня, как для читателя и почему могут стать важными для тех, кто с ними еще не знаком.

«Сезон отравленных плодов» Веры Богдановой
Вера одна из первых начала поднимать тему дисфункциональных семей и травм, передающихся из поколения в поколение. В этом романе подсвечено то привычное и одновременно отвратительное, на что мы не обращаем внимания, потому что оно примелькалось.

Трилогия Оксаны Васякиной
Литература травмы нужна многим из нас, чтобы увидеть, как другие проживали схожий опыт. Книги Оксаны красивы и болезненны, и это узнавание и глубокое сопереживание её автогероине помогает человеку, не привыкшему к такой откровенности в литературе, слегка расширить свои читательские границы.

«Отделение связи» Полины Барсковой
Красиво, пронзительно, невероятно грустно. Одна из самых тонко написанных и самых при этом болезненных книг о Блокаде Ленинграда.

«Смерти.net» Татьяна Замировская
Для меня книги Татьяны всегда про безвозвратность, описанную так мощно, так поэтично и так, порой, недоступно, что начинаешь поскуливать. Ты будто всегда в шаге от разгадки. Но смерти.net не только меланхоличная и ностальгическая, она ещё чертовски смешная.

«Город Брежнев» Шамиля Идиатуллина
Книга, осмысляющая 80-е в Набережных Челнах. Но, вообще-то, эту историю можно приложить ко многим городам Союза. «Город Брежнев» (детальнее, чем «Слово пацана») иллюстрирует то, как росли те, кто сейчас, спустя 40 лет, управляет страной.

«Протагонист» Аси Володиной
Пример не только злободневной и качественной миллениальской прозы, но и адов пейдж-тернер. Роман о безразличии общества, которое при пристальном наблюдении не такое уж и плохое, просто инертное. Однако и инерция бывает губительна.

«Кадавры» Алексея Поляринова
Самый метамодернистский текст Алексея. Каким-то образом ему удалось зашить туда не только ярость, но и кучу смыслов, киношные образы и поговорить о возможном неприглядном будущем без лишних эмоций. Книга, которая не отпускает и заставляет себя анализировать снова и снова.

«Lakinsk project» Дмитрия Гаричева
Можно открыть на любой странице и погрузиться в подмосковные сны, хтонь и размышления об утратах юности. Очень красивый и плотный миллениальскиой текст, автофикшен, который вряд ли кто-то осмелится поругать за отсутствие глубины.

«Руки женщин моей семьи были не для письма» Еганы Джаббаровой
Ещё одна книга с прозой поэта – на этот раз об идентичности, о жизни иностранца в отторгающей тебя среде, о том, где твой дом, о том, как жить с травмой, нанесённой тебе ещё до рождения, но определяющей всю твою жизнь (да-да, так бывает). Очень безоценочно, максимально пронзительно и поддерживающие.

«Вечная мерзлота» Виктор Ремизов
Иногда я задаюсь вопросом – нужно ли в наши дни продолжать поднимать темы репрессий и писать о них на такой дистанции. И тут же вспоминаю Виктора Ремизова и говорю себе, что если писать так – то обязательно нужно.

А какие книги были бы в вашей десятке?

https://teatrtogo.ru/2024/04/01/non-fiction-vesna-2024-hudozhestvennaya-literatura-i-non-fikshn-18-chto-kupit/

Театр To Go

Non/fiction весна 2024: художественная литература и нон-фикшн 18+. Что купить? | Театр To Go

Наша редакция по традиции собрала список лучших книжных новинок, которые стоит поискать на ярмарке. Мы надеемся, что поможем вам не пропустить самое интересное.  Если по какой-то причине издатели не смогут привезти что-то из списка на ярмарку (бывают разные…