Командой снова рассказали о прочитанном за неделю, и этот формат, похоже, прижился как рубрика. Как он вам, кстати?

А еще, кажется, настало время читать Торина – меня отовсюду атакуют положительные отзывы на «Птиц», да и из зоны комфорта (дискомфорта в моем случае) выходить иногда надо. Хотя я уже сделала шаг в этом направлении и рассказала в воскресной подборке о турецких комиксах. В общем – посмотрите.

А вот вам еще подборка года от финалистов Литблога (номинации придумывали сами) и вообще все крайне субъективно, но любопытно. Спасибо Книжному рейву за инициативу ❤️

Сложно не заметить, как много появляется романов, написанных девушками, чьи героини возвращаются в прошлое лет так на 20, ностальгируют по детству и одновременно узнают страшные тайны, оставленные им в наследство бедовыми родственниками. 

Книжка Евгении Овчинниковой «Сквозь огонь» оказалась у меня благодаря литагентам (которые существуют), иначе я бы ее никогда не нашла на просторах сети. А это было бы плохо, потому что для меня этот триллер становится в один ряд с уже популярными «Под рекой» Аси Демишкевич и «Детьми в гараже моего папы» Анастасии Максимовой. Я бы даже сравнила с «7 способами засолки душ» Веры Богдановой, но как будто тексту Евгении не хватает выверенности, хотя ее книга тоже очень «сериальная».

Так, главная героиня — 35-летняя Саша, возвращается в городок детства в Приамурье после многих лет счастливой жизни в Питере. Цель её визита в родную глушь – похоронить внезапно найденные останки близкой подруги, убитой 20 лет назад. Преступника так и не нашли, и Саша хочет заняться этим вопросом вплотную, постепенно распутывая клубок из видений, тревожных воспоминаний и встреч со старыми школьными знакомыми. 

Саша пишет сценарии для хорроров и выбор её профессии понятен – она умеет «читать» воспоминания людей, просто заглядывая им в глаза. Насмотревшись всякого в потемках чужих душ – грех не использовать это в работе. Овчинникова вводит это фантастическое допущение, чтобы выделить свою Сашу среди реалистичных, постоянно рефлексирующих и самоопределяющихся об свое прошлое персонажей-миллениалов. 

Фоном читателя погружают в красочные дальневосточные реалии – жуткие лесные пожары, разрушительные наводнения, нюансы рыбной ловли, свежевания оленей и поиска в тайге пропавших детей. Иногда эти безумно любопытные штуки отвлекают от сюжета, иногда поддерживают и украшают его, раскрывая персонажей. Но главное – это очень выделяет историю среди похожих. А подобных книг сейчас выходит правда много.

«Сквозь огонь» отличается, пожалуй, кинематографичностью и постапокалиптическим антуражем, хоть и проигрывает вышеназванным книгам по глубине и психологизму. Но сериальный пейдж-тернер получился у Евгении на 100%, так что отложить книгу, не возвращаясь к ней мыслями, очень непросто. Она затягивает, и хотя ты уже ближе к середине догадываешься, что убийца садовник, это не уменьшает желание дочитать до финала.

«Улан-Далай» Натальи Илишкиной – роман, попавший в этом году в шорт Большой книги, и имеющий все шансы на призовое место. Некоторые мои книжные знакомые собираются болеть за эту сагу. Я пока только готовлюсь выбрать фаворита, но уже понимаю, почему Наталья Илишкина, скорее всего, возьмет призовое место – «Улан-Далай» сделан на богатом историческом материале, слишком экзотическом, чтобы остаться в тени. 

Книга посвящёна истории трех поколений донских калмыков (и истории страны, конечно, тоже) – роман охватывает период от 1880 до 1957 года. Герои переживают Революцию, советизацию, раскулачивание и переселение в Сибирь по национальному признаку. Что примечательно – даже имея разные политические взгляды (два брата оказываются по разные стороны баррикад во время Революции), семья не разваливается, а наоборот, становится крепче. Это очень хороший, хоть и немного фантастичный по нынешним меркам посыл, который кажется магистральным в романе. Все пройдет: сменится власть, закончатся войны и репрессии, а семья останется.

Илишкина писала с мужской перспективы: повествование в разные годы передается от одного мужчины к другому. Причем когда возраст героя становится достаточно зрелым, а взгляды безвозвратно костенеют – слово у него навсегда отнимают и передают его сыну. Сначала повествует Баатр (богатырь с калмыцкого), который впоследствии станет отцом семейства, затем Чагдар, партийный и честолюбивый, назвавший всех своих детей в честь советских политиков, а в конце романа – его сын Санька (который вообще-то Йоська, но спецпереселенцу-предателю носить имя Вождя не пристало). 

Мир романа хорошо визуализируется. И это приятно, когда шторы не просто зеленые, потому что зеленые, а потому что отражают что-то важное во внутреннем мире героев. Заиндевевшие вагоны для скота, в которых люди умирали, на пути в Сибирь, цветущая Алма-Ата, где калмыки спасались от раскулачивания, временно релоцируясь (история поразительно циклична) по собственному желанию, разграбленная Элиста, встречающая вернувшихся песчаными бурями и ароматом полыни – все это необходимо тексту и читателю. 

«Улан Далай» (переводится, кстати, как «красный океан» – что-то вроде символа ада, почти как у Маккарти) – вобрал в себя черты «Зулейхи», «Вечной мерзлоты» и «Тихого дона» – и язык, и уровень эпичности, и сами темы – у этих историй много общего. За книгой Илишкиной стоит огромная работа с фактами, архивами и диссертациями. Получилась ли при этом скучная историческая проза – нет. Но если бы в романе можно было что-то улучшить, то это что-то было бы укорачиванием. Пожалуй, единственный минус книги в затянутости. А в остальном – большая литература, что еще сказать.

От «Леса» Светланы Тюльбашевой поначалу ждёшь вторых «Вьюрков» (у них с Дарьей даже фамилии созвучные). Дизайн обложки, аннотация, да и первые страниц 50 – всё обещает провинциальный хоррор. Читаешь дальше, и вот уже веет славянским фольклором и мистикой: лешие водят по лесу, не давая спастись, сидят на пеньках мёртвые старушки, а некоторые эпизоды чуть ли не повторяют кадры «Ведьмы из Блэр». Но вы, пожалуйста, не ведитесь, это всё для красоты.

Всё-таки скажу, хоть и боюсь спойлернуть, что «Лес» – это не новая энциклопедия карельской нечисти, не ужастик, в котором герои – лишь функции, которых при случае пустят в расход. Нет. Перед нами survival-horror, (с двумя хорошо прописанными героинями и одним мальчиком), туго спелёнутый мистической пелёнкой, разворачивать которую перед читателем будут очень неторопливо: каждый дойдёт до разгадки на своём этапе и в своё время. И это правда круто, особенно для дебютного романа. В «Лесу» очень много действий, и мало пояснений, история буквально проносится перед глазами, как увлекательный сериал.

При этом тематически Тюльбашева не выбивается из ряда современников (Поляринов, Вагнер), которые пишут о том, что самое страшное, что с нами случается – другие люди. Выбирая для этого высказывания не автофикшен, не литературу травмы, не трукрайм, а хоррор – Светлана уверенно занимает место в нише качественной жанровой российской литературы. И очень радостно, что в этом году она (хоррор-литература) представлена в коротком списке БК книжкой «Магазин работает до наступления тьмы». Возможно, скоро мы уже придём к тому, что жанровый окрас потеряет для широких кругов негативную коннотацию. 

«Лес» – одновременно хтонический, мистический и реалистичный роман, отдалённо напоминающий по антуражу «Топи» Глуховского. Но если там студенты едут в монастырь, а попадают в лимб посмертия, то у Тюльбашевой на пограничный мир есть разве что намёки. Он всегда где-то рядом с героями и читателем, но по-настоящему бояться стоит только чего-то осязаемого.