Негативный нарциссизм, который в широком смысле слова
охватывает, на мой взгляд, все проявления нарциссического
удовлетворения через не-удовлетворение объектного желания,
которое считается более желательным, нежели удовлетворение,
подчиненное зависимости, объекту, его случайным вариациям,
как и его реакциям, всегда несостоятельным в сравнении с надеждами,
которые он якобы реализует, как представляется, сви-
детел ьствует об этом: voi ch ’entrate...
6. Все эти двойственные проявления сходятся в понятии нарциссического
объекта и нарциссического инвестирования. Врагом нарциссизма
является реальность объекта и, наоборот, объект реальности,
а имен но — его функция в экономии Я. Объект находится
в привилегированном положении, чтобы служить опорой в этом
вопросе. Дело в том, что для Я объект является одновременно
и внешним, и внутренним, так как он необходим для становления
Я и для формирования нарциссизма. Тезис о первичной
любви к объекту базируется на недопонимании, которое следует
по возможности устранить. В самом деле, изначально первичная любовь к объекту накладывает важный отпечаток на жизнь младенца.
Вместе с тем, с точки зрения ребенка, объект включен в его
нарциссическую организацию: этот феномен Винникотт справедливо
называет субъективным объектом, а Кохут — Я-объектом.
Путаница возникает из-за того, что с монистической точки зрения
или, даже можно сказать, монадологической - воображаемой
идентификации с ребенком, произошла подмена дуалистического
взгляда как продукта наблюдения, осуществляемого
третьим лицом из райского сада детской любви. Следовательно,
нет оснований отрицать наличие первичного нарциссизма ради
утверждения первичной любви к объекту; это два взаимодополняющих
подхода, которые базируются на двух различных постулатах.
Андре Грин

ИМ НУЖНЕЕ

“Я должна заботиться о других”

Вообще, заботиться о своих близких да и далеких. - совершенно нормально. Мы социальные существа и выживаем через взаимопомощь.

Все дело в мере.
Иногда альтруизм кажется безграничным, а внутри живет уверенность, что нельзя заботиться о себе, ведь всегда "кому-то хуже", "кому-то нужнее".
Вплоть до того, что человек может чувствовать вину и считать себя эгоистом, если возьмет что-то для себя, реализует свои потребности или даже просто озвучит их.

Такая чувствительность к бедам других могла возникнуть как результат недостаточной заботы или потерь в детстве. Если родитель стыдил ребенка за его желания или потребности: «как не стыдно попрошайничать», «ты расстроил маму своим нытьем», ребенок обретает табу на свои потребности, и заодно высокую чувствительность ко всем, кого он может расстроить.

Так формируется Ловушка Жертвенности - требующая принести себя в жертву интересам других.
Всегда заботиться о них, и никогда - о себе.

Часто это ловушка старшего ребенка в семье, на которого родители переложили ответственность за воспитание младшего, или сиблинга ребенка больного, с диагнозом, инвалидностью.

Ловушка Жертвенности толкает нас жить по принципу «твои нужды важнее моих». Она работает через запрет на любое проявление собственных потребностей. Это "удобные" люди - они пытаются не доставлять затруднений другим, всегда первым предвосхитить, подхватить, предложить помощь. Они могут испытывать чувство вины, что «доставляет неудобства» самим своим существованием.

Принесение себя в жертву изнутри переживается как совершенно искренний порыв, даже смысл существования, дающий чувство собственной значимости. Это - психологическая защита "спасатель", которая формируется, чтобы не сталкиваться с болью отказа себе в том, что на самом деле нужно.

Так, избыточная самоотдача может превратиться в демонстративное навязывание своей жертвенности, что может восприниматься как фальшь, приторность и даже пассивная агрессия. Часто включаются дополнительные защиты - агрессия к тем, кто "позволяет себе", обида к тем, кто "не видит и не ценит".

Ловушка Жертвенности часто толкает на то, чтобы взять на себя ответственность за всех, вынести и вытерпеть что угодно, потому что «они этого не переживут». Это может быть как замалчивание своих потребностей "из заботы", так и прямое вторжение в чужие решения и ситуации, навязчивая забота. Такой «защитник» воспринимается как бестактный, вторгающийся в решения, на которые его не уполномочивали. При этом сам человек может ощущать себя все понимающим, стойко перенося неприятие окружающих, не желающих принимать его жертв и участия.

По сути Ловушка Жертвенности вынуждает нас давать больше, чем получать. Постоянный внутренний дисбаланс и дефицит, возникающий в результате, вызывают обиду и горечь, чувства, что окружающие не видят, не ценят.

Суть этой ловушки в том, что оне дает позаботиться о собственных потребностях, выразить свои настоящие желания, и формирует ожидание, что это как-то должны сделать другие. «Я обо всех забочусь, почему же обо мне никто не думает?». Приходя к такому конфликту, человек в Ловушке Жертвенности не может его разрешить, ведь Ловушка запрещает ему высказать свои потребности. Поэтому он продолжает удовлетворять потребности других ценой собственного счастья, копя обиду и гнев, что может приводить к психосоматическим заболеваниям, хроническим болям.

Часто эти накопленные чувства толкают человека к разрыву отношений. «Раз они не понимают, на что я готов ради них, значит проживу без них!». Но даже прекращение жертвенности не приносит того, в чем он страстно нуждается - быть увиденным и услышанным в собственных потребностях.

Ловушка Жертвенности находится в домене внутренней опоры Самовыражения - она перекрывает одну из пяти базовых эмоциональных потребностей: выражать свои настоящие чувства и желания.
И выходом из нее является смелость начать говорить о том, что мы чувствуем и в чем нуждаемся. Несмотря на то, что "им нужнее".
Ольга Нечаева

Как работает обесценивание во взрослой жизни
Я уже говорила, что обесценивание является защитным механизмом психики от непереносимых чувств. Когда-то эти чувства испытывали родители рядом с нами. Им было, к примеру, стыдно за нас - когда мы корявенько так рассказывали этот стишок или неуклюже так пытались изобразить этот танец. Им было стыдно перед другими родственниками, пришедшими посмотреть, и родители пытались заглушить этот стыд: «ну, все, Дашенька, не будет из тебя певицы, нечего этим заниматься». «Петенька, зачем тебе это нужно, слезь с табуреточки».
Или зависть, например, была непереносима. А дочка-то какая красавица выросла, не такая, как я была в молодости! И кудри золотистые, и тонкий стан. Хм... Ну и что из этого? Ничего в этом такого нет, обычная себе, как все. И говорит мама: «Ты как все, обычная». Или «Вон, у Людки пятый размер, а тебе такое декольте не идет, сними это платье!».
Эта вся внешняя картина, если мы в ней росли, становится нашей внутренней. И теперь эта выросшая девушка считает себя корявенько читающей стихи, неуклюже танцующей и обычной «серой мышкой». Хотя, ей могут говорить совсем иное, восхищаться ее декламационными способностями, отмечать ее красоту и уникальность. Но ей это все - хоть бы хны, она не верит! А кому верит-то?... Конечно, той маме и тому папе - в прошлом.
Мы защищаемся от собственных чувств, которые нам кажутся непереносимыми, как когда-то их пытались остановить в себе наши родители. Мы не осознаем и не можем долго находиться в стыде, или в зависти, или в отвращении. Нам кажется, мы этого не вынесем, ведь наши родители не могли этого выносить там и тогда.
То, что я описала, во взрослом возрасте работает бессознательно и в автоматическом режиме. Обесценивание просто срабатывает как какой-то клапан и «бац» - мы уже в неприятном для нас состоянии, ничего не хотим, никуда не стремимся, и места себе найти не можем. Нет нас и все. И ценности в нас никакой тоже нет.
В процессе терапии можно постепенно размотать этот клубок бессознательных процессов, сделать их очевидными, попробовать посмотреть на них уже взрослыми глазами, возможно, перепроверив, не устарели ли, случайно, эти автоматизмы?
Действительно ли я ничего не стОю? Действительно ли я - никчемный человек? А, может, я столько всего интересного и полезного могу? Ведь это я придумала эту программу, которой успешно пользуются люди, ведь это я написала ту книгу, которую с удовольствием читают. Это со мной дружат те и те люди, доверяя мне свое время, свои мысли, чувства и эмоции и внимательно относясь ко мне. Это я так очаровательно пишу картины и так искренне люблю вон того мужчину (ту женщину) и у нас такие прекрасные и талантливые дети!
Это все будет невозможно, если вы, к примеру, запрещаете себе переживать радость и удовольствие от того, чего достигли. Если вы боитесь присвоить сегодняшние достижения, опасаясь в будущем не смочь «держать марку» и попасть тем самым в свой токсический стыд. Если вы привыкли все время сравнивать себя с кем-то, у кого обязательно найдется что-то лучшее. Если обесценивание себя настолько автоматически и повсеместно работает в вашей голове, что и сейчас, прочитав эти строки, вы думаете: «Ну, да, легко это все вот так написать, это все и так понятно! А попробуй сделать, измениться!».
Архисоматика

гештальт-терапевты фокусируют свое внимание (а значит и свои терапевтические усилия), на компетенции человека создавать контакт - продуктивную, адаптивную и целостную коммуникацию Я с окружающим миром.

для того, чтобы справляться с этой задачей лучше, гештальт-терапевты описали эти компетенции «своими словами» и выделили признаки, по которым можно их распознать.

ощущения и побуждения к действию, которые переживает гештальт-терапевт во время встречи, дают ему информацию об этих признаках, о том, какая из компетенций развита лучше, а каким недостает поддержки, о том, в каких отношениях закрепились привычные способы жить и как именно они воспроизводятся сейчас.

и тогда отношения, чувствительность и открытость новому опыту становятся китами ориентирования-и-терапии, которая связана с созданием и разрушением гештальтов.

когда гештальт-терапевт устал, опустошен и испытывает стресс - он, как любой другой человек, хочет закрыться, побыть один и наполниться чем-то, что не страдание.

он не хочет совершать усилие и присутствовать для другого, быть чувствительным к боли, гневу, стыду и отчаянию, чувствовать импульсы к саморазрушению и быть вовлеченным в бессмысленность и тоску.

он не хочет состоять в отношениях полных ненависти, токсичной вины и презрения - как любой человек. умирать от ужаса вместе с умирающими, горевать с теми, кто прощается, констатировать разрушения, по крупицам снова и снова собирать жизнь.

и тогда гештальт-терапевт может закрыть себя для другого, потерять собственную спонтанность, отклбчить чувствительность и минимизировать ощущения на границе с окружающим миром.

хорошо, если временно.

и тогда сохранение чувствительности, спонтанности, открытости к новым отношениям, способности быть искренним и гибким, ясным и реалистичным становится метазадачей осуществления гештальт-практики.

наряду с пополнением внутренней библиотеки концептуальных форм.

наряду с заботой о собственной безопасности, благополучии детей и прочих немощных родственников.

вместе с реализацией амбиций, поисками своего места в мире и прочими бытийными и экзистенциальными данностями.

и это, конечно, довольно трудная задача.

особенно, когда война.
Нина Соловьева

в идее мести есть ожидание удовлетворения, свободы и этого пресловутого «закрытого гештальта», а по факту удовлетворение не наступает и гештальт не «закрывается», остается только сожаление от потраченных нервов и переживаний

#психотерапевтическое

Предательство многолико. Сексуальная измена – лишь одна из его форм. Я регулярно встречаю людей, которым блюсти сексуальную верность проще всего, даже если они изо дня в день нарушают свои супружеские клятвы множеством других способов. Жертва измены не всегда жертва брака.
Естел Перель

из многих лет работы в управлении вынесла следующий опыт: мужчины чаще халатнее относятся к работе, ожидая что им и так все сойдет с рук и всегда запрашивают большую зарплату, в то время когда женщины более ответственные, внимательные к деталям и выдерживают большие нагрузки спокойно

#мысливслух

Поначалу Снайдер и Перг искали ответ на вопрос о том, каким образом героин, морфин и прочие опиаты воздействуют на мозг. Они и некоторые другие ученые предполагали, что опиаты могут быть агонистами специфических рецепторов нейронных мембран. Чтобы проверить это, они воздействовали радиоактивно меченными опиатными соединениями на мембраны нейронов, изьятых из разных частей головного мозга. Если в мембране присутствуют специфические рецепторы, то меченые опиаты должны были связаться с ними. Вот что удалось установить. Радиоактивно помеченные наркотики отмечали специфические места на мембранах некоторых, но не всех, нейронов мозга. После открытия опиоидных рецепторов исследования были направлены на поиски эндогенных опиатов, или эндорфинов, природных нейромедиаторов, воздействующих на эти рецепторы. Вскоре из мозга было выделено два пептида, энкефалина, которые и оказались опиоидными нейромедиаторами.

люди, не способные чувствовать боль, создают чудовищные ситуации.

иногда - только для себя. иногда - для всех.

это может быть результатом биологического нарушения организма, и тогда хронические инфекции и травмы становятся атрибутом всей его жизни: в отстутствии боли человек получает минимум сигналов о том, что ситуация вредоносна, и тогда не может принять решение, которое способствует адаптации: остановится, убрать руку с горячего, выпить лекарство.

это может быть нарушением функций среды, в которой организм развивается, таких отношений в которых боль не признана, не возможна к переживанию, иногда даже не названа. не существует.

возможно боли было слишком много, и окружение не справилось с ее переработкой, а может быть кто-то близкий был источником боли, потому что сам не мог ее переживать, и передал эту форму человеку: я бью тебя, а ты бей других.

передай дальше, передай дальше, передай дальше.

насколько дальше распространится эта неспособность человека чувствовать боль, но трансформация ее в действие - заранее неизвестно.

возможно боледействия нанесут вред только физической оболочке самого человека: разрушат ее спазмами, язвами, паническими атаками, бессонницей или алкоголем.

возможно, несуществующая в восприятии боль станет болью кого-то другого: ребёнка, соседа, целой другой страны.

последствия - в любом случае - будут.

потому что способность чувствовать, переживать боль и действовать сообразно ее наличию - биологически необходима и является базовым фактором формирования эмпатии, а значит и терпеливого, внимательного, сострадательного отношения.

к себе и другим.
Нина Соловьева

The reality is that you will grieve forever. You will not ‘get over’ the loss of a loved one; you will learn to live with it. You will heal and you will rebuild yourself around the loss you have suffered. You will be whole again but you will never be the same. Nor should you be the same nor would you want to. Elisabeth Kubler-Ross
(Book: On Grief and Grieving)