Смотрич вслед за Бен-Гвиром требует включить его в состав кабинета войны. Такими темпами этот форум (которого, по идее, вообще не должно было существовать, если бы не расширенный - в угоду политическим интересам - до неприличных размеров "узкий кабинет" по вопросам безопасности) действительно скоро себя изживет. Ведь это уже вторая параллельная правительству структура. Но есть нюанс: не будет его, не будет и правительства.

Саару придётся объединяться - с Беннетом, Коэном, не знаю с кем. Но сам он не вытянет.

Первые опросы после раскола в Гослагере дают Ганцу от 30-и до 34 мандатов, а Саару пять-шесть. Старт так себе.

Кибуц Беэри официально сообщил о том, что двое израильских заложников - Итай Свирский и Йоси Шараби - погибли в плену ХАМАСа.

Белый Дом делает два заявления:
1. США ведут интенсивные переговоры в Катаре по новой сделке по освобождению заложников.
2. Израиль, с точки зрения Вашингтона, снизил интенсивность боевых действий в Секторе Газе и перешел к локальной операции.

В армии опасаются возвращения ХАМАСа в северную часть Сектора Газа после вывода оттуда наших войск. Начальник Генштаба Герци а-Леви заявил, что ЦАХАЛу, возможно, придется вернуться в Газу с более мощными силами уже в недалеком будущем.

А потому что “день после победы” - это не сценарии, которые обсуждают ботаники в тинк-танках, а интегральная часть войны. Но наше правительство до сих пор так и не начало даже обсуждать этот вопрос. Ведь если обсуждать его профессионально, без политических лозунгов, в итоге мы придем к ситуации, в которой придется признать определенные реалии. И именно на них по прежнему у нас предпочитают закрывать глаза…

Блинкен: Нетаниягу дал обязательство не проводить политику поощрения миграции из Сектора Газа.

👆
Но есть еще один аспект у любой войны. Это не только армия, но и общество. И тут я вновь возвращаюсь к Первой ливанской войне. Ее активная фаза - первые несколько месяцев - прошла относительно гладко в том смысле, что больших дискуссий вокруг нее не было (при том что изначально эта военная операция под названием “Мир Галилеи”, которая проводилась на фоне гражданской войны в Ливане - вызывала немало вопросов…). Они стали звучать громче, когда солдаты-резервисты начали получать повестки в Ливан. Сегодня резервисты тоже могут стать фактором давления. Не потому что они не хотят служить в Газе. Никто не сомневается в правильности и необходимости этой войны, равно как и в том, что на выполнение поставленных задач уйдет время - возможно весь этот 2024-й год. Разница в том, что Израиль - едва ли не впервые в своей истории - воюет так интенсивно и так долго, а основное бремя этой войны ложится как раз на резервистов. Которые сегодня теряют бизнесы, находятся далеко от своих семей, иногда уже не в состоянии их прокормить - мы видим и слышим эти свидетельства на заседаниях финансовой комиссии Кнессета. А у правительства до сих пор нет четкого плана действий - как им помочь. Это важная история, на самом деле, поскольку она вписывается в те вопросы, которые есть и которые задавать сегодня считается неприличным: как вела себя армия в первые часы и дни этой войны? Как события 7-го октября вообще стали возможными? Это политическая дискуссия будущего, и это будущее уже здесь, с нами. Ну и, конечно же, главное - это заложники. Ведь эта война действительно может продолжаться еще целый год, но у наших людей в плену ХАМАСа нет столько времени.

А следовательно, нужен четкий план действий. Понимание той цены, которую мы готовы заплатить за выполнение целей. А говорить на камеры “мы уничтожим ХАМАС и не остановимся, пока не выполним эту цель” - это уже не совсем работает. И пока нет этого плана, Газа превращается в болото, которое может затянуть нас так, как затянул почти на два десятилетия Ливан.

Вчерашнее ЧП, в результате которого погибли шесть военнослужащих ЦАХАЛа при попытке взорвать тоннель ХАМАСа в центральной части Сектора Газы - это не только сама по себе трагедия, но и тревожный знак. Тоннельная война будет продолжаться еще очень долго, и это уже другой вид боевых действий - та самая “третья фаза” наземной операции, о начале которой объявило наше военно-политическое руководство. Это будет другая война. Длительная. На измор. И мы это уже проходили однажды.

Когда мы говорим о войне 7-го октября, часто возникают параллели с Войной Судного дня - настолько они очевидны с точки зрения “провала концепции”. Но если говорить о перспективе, то уместнее перенестись на девять лет вперед и поговорить о Ливанской войне, которая началась в 82-м, номинально продолжалась несколько месяцев, но по факту завершилась только в мае 2000-го, когда Израиль вышел из Южного Ливана. Исторические параллели, конечно, всегда ограничены, но тогда эта была война против Организации освобождения Палестины, боевики которой обстреливали Израиль. И по ее итогам, верхушка группировки, включая Арафата, перебралась из Ливана в Тунис. После чего в Южном Ливане была сформирована так называемая зона безопасности, где Израиль находился следующие 19 лет.

Сегодня, после трех месяцев активных боевых действий в Газе, ЦАХАЛ постепенно выводит оттуда свои войска и переходит к локальным операциям. И при том что вопрос о послевоенном устройстве Сектора остается открытым, никто не сегодня не сомневается, что в том, что касается сферы безопасности, контролировать Газу будет израильская армия. А это значит - создание зоны безопасности и постоянное присутствие наших сил на территории Сектора.

И тут главная опасность - это повторение все той же истории, когда армия относительно легко захватывает вражескую территорию, но не покидает ее. И таким образом появляется инерция: достижений в военном плане меньше, сама армия становится менее подвижной и таким образом превращается в легкую цель для местных партизанов. Или террористов. Короче говоря, армия выигрывает битвы, но проигрывает войну - если нет четкого плана действий. Это очень важный момент. И мы как раз в нем сейчас и находимся.

Вообще, все эти разговоры и заявления нашего военно-политического руководства о переходе к следующей фазе войны в немалой степени стали результатом американского давления. Терпение администрации Байдена и его лично уже на исходе, и нам нужно подать четкий сигнал, что мы не будем еще долго так интенсивно действовать в Секторе. Кроме того, это еще и сигнал Хасану Насралле (в надежде на то, что он его услышит), что если Хизбалла будет воевать с нами все то время, покуда мы воюем в Газе - то вот вам пожалуйста, мы уже не так сильно там и воюем. Хотя, конечно, шансы на то, чтобы как-то договориться с Насраллой, тают с каждым часом…

Переход к третьей фазе в Газе - это не только жест в сторону американцев, но и осознанная необходимость. Если в Хан-Юнисе еще идут бои, то в Джебалии и Бейт-Лакии, по заявлениям армии, достигнут оперативный контроль и смысла держать столько дивизий в Газе уже нет. Это еще не означает, что там будет все тихо - как раз та самая партизанская война местных террористов в таких условиях, как правило, и начинается, но тут что две дивизии, что три - террористов-одиночек они не остановят.

Что остановит? Да, собственно, на сто процентов ничего. Не придумали еще другого способа бороться с герильей кроме тотального истребления местного населения. Правда это уже называется другими словами - и, кстати, именно сейчас в Гааге судят Израиль по обвинению в геноциде населения Газы. Так что нам такие проблемы не нужны. Видимо, зона безопасности - по периметру вокруг забора - это сценарий неизбежный. Эта же территория будет нашими защитными линиями, которые позволят нам при необходимости провоидть операции в глубине Сектора. И отдельный вопрос - филадельфийский корридор, разделяющий Газу и Египет. Без контроля над ним боевики ХАМАСа - или того, что от него останется - продолжат получать контрабандное оружие из Египта бесконечно долго.
👇

Сегодняшнее решение Высшего суда справедливости безусловно является драмой. Его даже можно назвать юридической революцией: первый случай в истории страны, когда БАГАЦ отменяет не просто закон, а Основной закон (в данном случае - поправку к закону о судопроизводстве). Причем критики сегодняшнего решения указывают на то, что оно было принято с перевесом в один голос: восемь против семи.

И вот давайте немного еще добавим цифр. Восемь против семи - это 53.3 процента. 64 против 56 (на такое большинство опиралась коалиция, продвигая закон об отмене “принципа разумности”) - это тоже 53.3 процента. При том, что здесь есть еще один важный момент: 12 из 15-и судей в своих решениях принципиально согласились с правом БАГАЦа на отмену Основных законов - просто сейчас, во время войны, это не подходящий момент. 12 из 15-и - это уже 80 процентов.

И вот такого большинства в механизме принятия Основных законов мне как раз и не хватает. Ведь у нас сегодня любой, практически, закон можно принимать, менять или отменять простым большинством - в зависимости от того, какое у нас у власти правительство. Я уже писал об этом: в отсутствии Конституции, Основные законы (которые являются фундаментом этого будущего документа), должны приниматься на основе широкого общественного консенсуса, а не в угоду сиюминутным политическим интересам.

Относительно тайминга: здесь тоже есть о чем поспорить. Ведь работа суда именно в такие времена во-первых, говорит о его независимости, а во-вторых - о “нормальности”, насколько вообще уместно это слово. Ну то есть это нормально, когда в стране, несмотря на сильнейшую стрессовую ситуацию, в которой все мы находимся, продолжают функционировать хоть какие-то институты власти.

А по поводу раскола в обществе - если политики по своей инициативе не будут это разогревать, то и раскола не будет. БАГАЦ в этом точно не виноват. Примите вердикт суда достойно, измените Основные законы о судопроизводстве и законодательстве таким образом, чтобы они были правильными, а не удобными. И задумайтесь о том, что пришло, наконец, уже время начинать писать Конституцию.