Насчет живых лекций на каникулах. Тут сложности с бронированием мест. Так что на каникулы надо оплачивать СЕЙЧАС. Вот прямо сейчас. потом просто негде будет собраться. Если вы готовы вот уже СЕЙЧАС записаться и ОПЛАТИТЬ, то я готова предложить расписание на днях.

На воскресную лекцию про еду и рестораны желающих в достаточном количестве не набралось, так что не будем ее и планировать. Думаю - стоит ли вообще говорить о живых лекциях? Видимо, время их прошло...

... болтали сегодня со старинным приятелем.
В ходе беседы он начал ругать молодежь.
-...ну чего можно , в общем, ждать от поколения, выросшего на Гарри Поттере!
- слушай, ну вот мы с тобой выросли на Гарри Галлере. И что толку? Посмотри на этот мир и на наши достижения!
И он сказал:
- вот какая ты, Анна, все же противная. И всегда была. Никогда не дашь ни поныть, ни приосаниться.
А он не прав! Я всегда даю.
что я, зверь, что ли...
Да я и сама...

...недели три назад, в первую неприятную вирусную ночь я помню, что сказала сама себе в темной квартире - Надо в конце концов взять себя в руки и умереть.
Сказала, сама себя услышала и подумала- надо.
Но не сейчас.
Где-то в глубине сидит же, да, что все это в наших руках.
Увы, нет.
Но хочется.

"Король гуляет в любую погоду"
В мемуарах Владимира Соллогуба о le tour imperial Александра I:
"В Павловске мы редко видели императора, но в Петер­бурге встречали его почти каждый день. В час по­полудни он выходил из Зимнего дворца, следовал по Дворцовой набережной, у Прачешного моста поворачивал по Фонтанке до Аничковского моста, в то время узкого, с гранитными павильонами, как мосты Симеоновский, Чернышев и другие. Затем государь возвращался к себе Невским проспектом. Прогулка повторялась каждый день и называлась le tour impеrial . Какая бы ни была погода, государь шел в одном сюртуке с серебряными эполетами и в трехугольной шляпе с султаном, надетой набекрень. Эти шляпы, ныне замененные киверами и фу­ражками, были вполне неудобны и некрасивы. Они в хо­лодном климате не защищали ни ушей, ни затылка, и их следовало наклонять на левый глаз, иначе они становились безобразны. Государь был сутуловат и бли­зорук. Округляя плечи, он постоянно прикладывал к глазу золотой лорнет, привешенный на правой руке.
В глазах его светлело нечто чарующее. Высокий, несколь­ко обнаженный лоб сиял величием, тогда как в голубых глазах отражалась грусть, задумчивость и покорность во­ле провидения. Должно быть, его измученной душе вид детей был приятен. По крайней мере каждый раз, когда мы гуляли с гувернером и встречались с ним, он останавливался с улыбкой и говорил нам несколько слов. Иногда спрашивал он про здоровье матушки, иногда шутил со мною, припоминая мой неуместный вопрос о самодержавии. Мы смотрели на него как на полубога и чрезвычайно любили".
Чуть иначе описывает эти царские прогулки в своих интересных записках Дмитрий Свербеев:
Император Александр имел сам обыкновение ежедневно часу в первом делать свой круг прогулки, выходя из дворца на Адмиралтейский бульвар, потом шел по Английской набережной и по Фонтанке мимо Аничкова и других мостов к Прачешному и возвращался к себе по Двсорцовой набережной. На такую прогулку, которая составляла по крайней мере верст 8, надобно было 1 ½ часа времени. Я всегда от самого приезда в Петербург находил неизъяснимое удовольствие встречаться с благодушным государем, любоваться его кроткой и приветливой наружностью. Чтобы сколько возможно чаще пользоваться этим невинным и безотчетным наслаждением, я выбрал для моего круга прогулки противное направление, и мне очень часто удавалось встречать его величество на узкой набережной Фонтанки. Меня кажется, принимал он за молодого иностранца из какой-нибудь купеческой конторы, и раза два, когда я сходил с узкой набережной, чтобы дать ему более места, он мне вполголоса говорил: «Merci, ne Vous derangez pas» или что-то подобное. Ежедневная прогулка пешком по широким тротуарам набережной, ежедневно и обильно посыпаемым песком, была в обычае у всех петербуржцев, и каждый москвич в этом отношении отдавал Петербургу бесспорное преимущество перед своим родным городом".
Кстати, и толстенные записки Свербеева, в салон к которому съезжалась вся Москва, особенно литературная, и воспоминания Владимира Соллогуба - прекрасный и занимательный источник о Петербурге Пушкинской поры (и не только) - кто-то спрашивал меня недавно, что бы почитать - вот, рекомендую.
старый пост, повторю.
Про то время, когда цари гуляли по своей столице без страха, и с ними можно было поздороваться.

...вчера на Василеостровском рынке покупаю икру и оливки (в гости ехала), вдруг за спиной мужской ласковый голос говорит:
- Я тебя уверяю, я видел вчера Сатану..
Я оборачиваюсь - у прилавка с соленьями толпа, есть там и мужчины, и женщины, все увлечены мочеными яблоками и квашеной капустой, чуть дальше несколько мужчин и женщин кто придирчиво, а кто любовно смотрят на бараний бок и говяжий лангет.
Кто из них видел вчера Сатану?
Уже у выхода, пока мне собирали очаровательный маленький букетик, кто-то за моей спиной, за левым плечом произнес со смешком:
- наешься гороху - черта увидишь.
Даже оборачиваться не стала.
Я давно знаю, что петербургский черт живет на Васильевском острове, он немец, аптекарь, ходит в вязаном кардигане, собачку выгуливает (не обязательно чорного пуделя, скорее рыжего шпица) в саду Академии Художеств.

пять лет назад

Недели две назад посмотрела я мультик The Wild Robot (ну вы смотрели, наверное, дивный, я с мокрыми глазами почти весь фильм просидела – умеют они про семейные ценности, дружбу, поддержку, тимбилинг и борьбу с бездушными корпорациями).
Там происходит авария и на остров, населенный одной дикой фауной, выбрасывает корабль с роботами-помощниками.
У них там прописано – помогать и служить.
Ну и один робот приходит в себе (даже не робот, а роботиха, She-Robot такая), и ей надо выполнять заложенную программу- помогать, выполнять задания, и т.д.
А вокруг – напоминаю – звери - от ежей и гусей до опоссумов (Опоссумиха с семейством, конечно, прекрасна). И ни на каком из возможных языков они, понятно, не говорят. Но робот не сдается, конечно. И в итоге инсталлирует себе понимание этого звериного языка.
В этот момент я малодушно подумала – эх, вот б и мне сейчас просто загрузить в голову знание итальянского языка (ну и еще десятка).
Но в следующую же минуту подумала, что нет. Ведь тогда не будет этих прекрасных моментов, когда ты наконец уяснила себе логику правила, которое все никак не могла понять, или когда ты из потока чужой прекрасной речи начинаешь вычленять не только слова типа компьютер или там музыка, но и там- «восхитительно!» – или «уборочная техника». Или «свекровь». А потом ты не только выхватываешь отдельные слова и фразы, но вдруг понимаешь, о чем, собственно, они так тараторят на Радио-24, или успеваешь понять шутку ведущих дурацкого кулинарного тв-шоу. Это такое счастье, словно ты вот молол на ручной мельнице орехи, и она так с трудом и скрипом и треском проворачивается, и ты отчаиваешься, что не дадутся тебе эти орешки, и вдруг – ррраз – и пошло-пошло, и вот уже ты даже читаешь итальянскую книгу про Беато Анджелико, все еще ныряя в словарь, конечно, но уже реже, а читая детективный современный рассказ ты даже догадалась, кто убийца, еще на первой странице, а детектив на три страницы позже.
Ты говоришь еще как ребенок, и делаешь ошибки смешные (читать-то легче, чем говорить), но зато так здорово, когда ты пусть медленно, но правильно построил достаточно длинную и сложную фразу с глаголами в разных временах.
Так что нет, отказаться от своих побед и своих достижений не хочется.
Мы ж не роботы все же…
Пока.

Желающих гулять со мной практически не нашлось, так что все отменяем. До лета. если продолжу.