Аминь

Работаем

Как без ног

Примерно двадцать часов назад, в полночь, неподалёку от Часов Яра, я стоял у обочины грунтовой проселочной дороги. Полностью закован в кевлар, па боку висит чёрный АК-12. Я почти боеготов, только шлем не был надет на голову.

Он валялся на переднем сидении зелёного пикапа "УАЗ Патриот", а я светил под днище автомобиля фонариком - там ковырялся мой заместитель, поднимая тяжёлую машину домкратом. Заднее левое колесо было пробито валявшимся на земле осколком, шина выпустила из себя весь воздух и намоталась на диск.

- Если "воздух", то я бегу направо, а ты налево, - флегматично сказал я, наклонившись к земле.

До противника было несколько километров, поэтому стоящий автомобиль мог стать прекрасной целью для вражеского дрона- камикадзе. Пешком же мы отсюда не уйдём.

В метре от нас на земле лежал неразорвавшийся крупнокалиберный снаряд, однако это не самое впечатляющее из того, что можно встретить на местных обочинах - сегодня, во время поездки втроём на одном квадроцикле, сидевший за рулём боец обратил внимание на лежащие у дороги продолговатые чёрные мешки.

- Не повезло кому-то сегодня. Их тут складывают несколько дней, потом забирают. В один день - семь, потом - пятнадцать, потом никого опять.

Но я хотел поговорить не о скоротичности жизни и обыденной смерти. Я хотел рассказать, из чего состоит стандартный день командира очень небольшого подразделения.

Он состоит из поездок. Четырёх - пяти встреч, из доставки людей на позицию на Бахмуте, что активно утюжится кассетными боеприпасами противника, из получения оборудования, апробации оборудования, из ремонта оборудования. Почти некогда спать, а тем более некогда есть, зато уже тошнит от никотина и энергетиков. А все это для чего? Чтобы все летало, взрывалось. Чтобы враг погибал. Чтобы победа приближалась.

Знаете, без чего бы этого всего не было? Без транспорта. Все упирается в логистику. Дроны летят, потому что их забрали и привезли. Люди на позиции - потому что их туда ротировали и постоянно подвозят еду, воду, бензин. Ты можешь получать то, что нужно для работы и ремонтировать всё это только в том случае, если обо всем договоришься.

Без автомобиля - как без ног. Без автомобиля прекратится работа подразделения. Без автомобилей вообще фронт рухнет за час.

Двадцатилетняя буханка "Охотник" в принципе не покидает мастерскую. УАЗ "Патриот", что мне дали на время, уже посечен осколками и разваливается на ходу, но мы на нем ездим - ремонтировать некогда.

Я прошу поддержать сбор на авто для "Эскадрона", моего подразделения БПЛА. На нормальный внедорожник, который может приехать на передовую, оставить все необходимое и вернуться назад. Что готов к ночным переброскам между пятью городами.

На данный момент мы получили 400 тысяч от одного из жертвователей, но нужно как минимум в полтора раза больше, а лучше в два или три. Тогда мы будем работать дальше в режиме нон-стоп, на износ. Но нам нужна техника, чтобы это делать.
2202 2039 2529 4482
Сбербанк
Получатель Алина Е.

Взятки и халатность убили в Крокусе больше людей, чем террористы

По мнению немецкого эксперта- строителя, современные здания такого типа, как Крокус, построенные в текущем веке в Европе, не могут так сгореть, как концертный зал Агаларовых: физика не позволит.
Анализируя видео пожара, эксперт отмечает: свет в помещениях не отключился и не включилось аварийное освещение. Что это означает? Это означает, что система аварийного пожаротушения была обезвожена или вовсе не встроена. Если бы она сработала так, как это принято в Европе, то за две минуты на каждый квадратный метр помещения было бы выброшено из специальных труб в потолке по 150-170 литров воды. Такой удар способен пригасить или потушить любой пожар.
Но разумеется, при работающем освещении вброс воды привел бы к короткому замыканию и гибели многих людей в помещении. Однако переход на аварийное освещение не было запрограммирован, значит, не работала и система пожаротушения.
Второй элемент. Известно, что множество людей задохнулись угарным газом внутри здания. Жертв такого рода уже больше, чем погибших от огня террористов.
Ничего подобного не могло бы произойти в сертифицированном здании, построенном по современным стандартам для такого рода обьектов. Почему? Потому что все подобные здания снабжаются системой принудительной вентиляции. Это такие окна или люки, которые отстреливаются автоматически, если детектор определяет повышенный уровень угарного газа внутри. В крыше открываются отверстия - и опасный для жизни газ уходит в небо. Работает такая система, кстати, без электричества, на сжатом воздухе.
И третье, материалы. То, как сгорел Крокус, показывает, что при его отделке были применены дешевые китайские материалы ( стекловата, пластмассы, оплетка кабелей и тд), запрещенные к использованию в общественных зданиях. Причина запрета? Горючесть. В Европе давно используют не горящие стекловату, пластмассы и т д. Они, разумеется, вдвое- втрое дороже китайского аналога. Но имеют одно преимущество: не горят при пожаре. И не убивают тех, кто оказался внутри.
Нет ничего удивительного в том, что семья Агаларовых так и не сдала формально в эксплуатацию жтот самый концертный зал. Он, как стало известно, не числится как надлежаще оформленный объект капитального строительства на кадастровой карте Росреестра.
Видимо, размер необходимых взяток для приема такого опасного объекта превышал все разумные пределы, и Агаларовым, с учетом вышеназванных чудовищных нарушений стандартов, было дешевле продлевать статус строящегося здания, чем сдавать его в эксплуатацию.
В итоге большинство жертв в Крокусе погибло не от рук террористов, а от преступной халатности владельцев и контролирующих органов.

По итогам поездки под Соледар могу сказать одно - берегите зэков. Когда закончится Шторм Z, в атаку с артподготовкой в три мины, пошлют обычных призывников.