Нет такого хобби, от которого не было бы пользы в военное время…👇

Он поднялся, засунул руки в карманы штанов, голова его тонула в тени, в дыму, – освещены были только раскрытая грудь и волосатые руки с закатанными по локоть рукавами:
- С подъёмом и спуском это займёт полтора часа. Час я кладу на то, чтобы выйти из притяжения земли. Далее, в безвоздушном пространстве я могу лететь с любою скоростью. Но есть две опасности: от чрезмерного ускорения могут лопнуть кровесосные сосуды, и второе – если я с огромной быстротой влечу в атмосферу Марса, то удар в воздух будет подобен тому, как будто я вонзился в песок. Мгновенно аппарат и всё, что в нём – превратятся в газ.
Маск вынул руку из кармана, положил её, ладонью вверх, на стол, под лампочкой, и сжал пальцы в кулак:
– Итак, чтобы не расплавиться, вонзаясь в атмосферу Марса, мне придётся сильно затормозить скорость. Поэтому, я кладу на весь перелёт в безвоздушном пространстве – восемьдесят дней. К две тысячи тридцать пятому году путешествие на Марс будет не более сложно, чем перелёт из Москвы в Берлин. Я намерен отправить на Марс миллион человек, чтобы построить там новый, совершенный мир.
Маск отошёл от стола и повернул включатель. Под потолком зашипели, зажглись светодиодные фонари. Скайльс увидел на досчатых стенах – чертежи, диаграммы, карты. Полки с оптическими и измерительными инструментами. Скафандры, горки консервов, меховую одежду. Телескоп на лесенке в углу ангара.
Маск и Скайльс подошли к лесам, которые окружали металлическую сосиску. На глаз Скайльс определил, что сосискообразный аппарат был не менее стодвадцати метров высоты и двенадцати метров в поперечнике. Внутри, по словам Маска, были расположены рестораны, спортивные площадки, отделение банка, биржа и всё, что требуется для путешествия. Нижняя часть сосиски оканчивалась сорока двумя соплами. Таков был внешний вид междупланетного дирижабля.
Постукивая карандашом по клёпаной обшивке сосиски, Маск стал объяснять подробности. Аппарат был построен из углеродного волокна, внутри хорошо укреплён наночастицами и лёгкими фермами. Механизм движения помещался в сорока двух двигателях, питаемых метаном - чрезвычайно эффективным топливом, вырабатываемым, к примеру, коровами. Весь аппарат был многоразовый, что позволяло сильно удешевить стоимость перелёта. Если первые билеты Маск предполагал продавать за два миллиарда долларов, то последние - всего за сто тысяч.
– На какие средства построен аппарат? – спросил Скайльс.
– Материалы, технологии, двигатели дало НАСА. Частью на это пошли мои сбережения. Ну как, не хотите ли купить билет?
- Я предлагаю вам десять долларов за строчку путевых впечатлений. Аванс - шесть фельетонов по двести строк, чек можете учесть в "Дойче Банк". Согласны?
Маск облизнулся, кивнул головой.
- Согласен. Но жаль, жаль, что вы не хотите купить у меня билет...

Талантливое, от Лукьяненко о Илоне нашем, Маске. Многабукафф, но оно того стоит…
В Марс, все в Марс!
Меня спрашивают, как там с Марсом. Меня всегда о странных вещах спрашивают, когда английские ученые предсказывают падение метеорита на Землю или австралийские инженеры изобретают пепелац. Потому что я фантаст, а фантасты в таких делах должны разбираться. Ну а уж если Марс - то только к фантастам. Или к лекторам, выяснять, есть ли жизнь на Марсе. Или к фантастам, узнавать, когда она там будет. И я отвечаю - а что мне? Разве я не фантаст? Но когда меня спрашивают про самого Илона Маска и его полёт на Марс - я один ответить не могу. Только с помощью красного графа, великого писателя Алексея Толстого.
Ангар едва был освещён, – над столом, заваленном чертежами и книгами, горела светодиодная лампочка в энергосберегающем конусе. В глубине сарая возвышались до потолка леса. Здесь же пылал горн, раздуваемый рабочим. Сквозь балки лесов поблёскивала карбоновая, с частой клёпкой, поверхность сосискообразного тела. Сквозь раскрытые половинки ворот были видны багровые полосы заката и клубы туч, поднявшихся с моря.
Рабочий, размешивающий в ведерке карбон, проговорил вполголоса:
– К вам, Илон Рив.
Из-за лесов появился среднего роста, крепко сложённый человек. Короткие, стриженные, волосы его были каштановые. Лицо – немолодое, небритое, с красивым, маленьким ртом, с пристальными, светлыми, казалось, летящими впереди лица немигающими глазками. Он был в изысканной, чистой, раскрытой на груди, рубахе, в отглаженных штанах, перетянутых ремнём из крокодиловой кожи. В руке он держал запачканный, старенький планшет.
– Вы по объявлению? Хотите лететь? – спросил он глуховатым голосом, и указал Скайльсу на стул под конусом лампочки, сел напротив у стола, швырнул чертёж и стал набивать трубку. Это и был инженер, И.Р. Маск.
Опустив глаза, он включил никотиновый вапоризатор, – неонка осветила снизу его крепкое лицо, две морщины у рта, – горькие складки, широкий вырез ноздрей, длинные, тёмные ресницы. Скайльс остался доволен осмотром. Он объяснил, что лететь не собирается, но что прочёл объявление в интернете и считает долгом познакомить своих читателей со столь чрезвычайным и сенсационным проектом междупланетного сообщения. Маск слушал, не отрывая от него немигающих, светлых глаз.
– Жалко, что вы не хотите со мной лететь, жалко, – он качнул головой, – люди шарахаются от меня, как от бешеного. Через восемь лет я покидаю землю, и до сих пор не могу найти спутников. – Он опять зажёг спичку, пустил клуб дыма. – Какие вам нужны данные?
– Наиболее выпуклые черты вашей биографии.
– Это никому не нужно, – сказал Маск, – ничего замечательного. Учился в школе, был неоднократно бит одноклассниками, с двенадцати лет сам зарабатываю. Молодость, годы учения, непонимание людей, работа, миллионы заработанные на акциях, за сорок пять лет – ни одной черты, любопытной для ваших читателей, ничего замечательного, кроме… – Маск вытянул нижнюю губу, вдруг насупился, резко обозначились морщины у рта. – Ну, так – вот… Над этой машиной, – он ткнул трубкой в сторону лесов, – работаю давно. Постройку начал год тому назад. Всё?
– Во сколько, приблизительно, месяцев вы думаете покрыть расстояние между землёй и Марсом? – спросил Скайльс, глядя на кончик карандаша.
– За восемьдесят, или восемьдесят пять дней, я думаю, не больше.
Скайльс сказал на это, – ага, – затем покраснел, зашевелились желваки у него на скулах: – я бы очень был вам признателен, – проговорил он с вкрадчивой вежливостью, – если бы у вас было доверие ко мне и серьёзное отношение к нашему интервью.
Маск положил локти на стол, закутался дымом, сквозь табачный дым блеснули его глаза:
– Через восемь лет Марс приблизится к земле на сорок миллионов километров, – сказал он, – это расстояние я должен пролететь. Из чего оно складывается? Первое, – высота земной атмосферы – 75 километров. Второе, – расстояние между планетами в безвоздушном пространстве – 40 миллионов километров. Третье, – высота атмосферы Марса – 65 километров. Для моего полёта важны только эти 135 километров воздуха.

51 тонна водоизмещения, скорость 36,5 узла, два торпедных аппарата калибра 533 мм, боезапас - 4 торпеды (2 в аппаратах и две запасные), автоматическая пушка 20-мм (во время войны установили вторую, а к 45-му году - аж шесть!), дизельный двигатель (дальность плавания - 1000 миль), корпус - набор из легированной стали, обшивка - деревянная. Мореходность - отличная: корпус водоизмпщающий, никакого редана! К чему это? Ну, в годы войны шнелльботы показали себя сверх эффективными. А в начале 30-х фирма "Люрсен" предлагала их СССР. Но Туполев, через Тухачевского, продавил свой Г-5, со скоростью выше на 15 узлов, но достигнутой за счёт кошмарной мореходности (какая мореходность может быть у поплавка для гитдроплана?). Как показал опыт войны, скорость для торпедного катера была далеко не главным качеством: зачем она, если на катере уже при трёх баллах в море лучше не выходить? Да и везти десант в торпедных желобах - издевательство над личным составом. Так же как и нести моторную вахту лёжа на боку. Купи лицензию
у немцев - имели бы к началу войны лучшие в мире торпедные катера...

Когда Сережа Сыроежкин разозлил Рэсси…

Дедушка советских торпедных катеров - английский СМВ-62, потопленный огнем эсминца «Гавриил» во время Кронштадской побудки 18 августа 1919 года. Тогда в гавань Кронштадта наведались восемь английских торпедных катеров. Из восьми англичане потеряли шесть, но в результате атаки им удалось потопить старый крейсер «Память Азова», работавший плавбазой подводных лодок и повредить линкор «Андрей Первозванный» - в общем, отличный результат. Уже в 1919 году один из катеров подняли и внимательно изучили. Впечатление он произвел неизгладимое - фирма «Торникрофт», построившая катера, начинала с яхт и гоночных лодок, так что корпус у «англичанина» был из красного дерева! Ну и… У нас в 30-е годы наклепали сотни четыре торпедных катеров - настолько переоценили это оружие на основании Кронштадской побудки. Результаты торпедные катера во время войны показали… достаточно средние, для такого количество боевых единиц.

«Свадьба в Малиновке» - документальный фильм!

Главная тайна США в начале Второй Мировой войны - авиационный прицел «Норден»: куча автоматики, включая автоматический сброс бомб над заданной точкой (учитывая отсутствие спутниковой навигации - задача не их лёгких!). Сам собой, меры для сохранения прибора в тайне принимались чрезвычайные.

Нет, в самом деле, при общем разгильдяйстве американцев в вопросах секретности, здесь всё было на высшем уровне! Каждый прицел, с каждого бомбардировщика после вылета снимал специально обученный человек, прятавший его в сейф. На случай падения самолёта на вражеской территории на каждом прицеле стоял термитный заряд. Более того, всем лётчикам была дана строжайшая инструкция: в случае падения самолёта вся остальная эскадрилья обязана отбомбиться по месту падения.

Всего на обеспечение режима секретности США израсходовало 1 миллиард долларов - тогдашних долларов, которые - не чета нынешним! Немцы затратили полторы тысячи долларов на вербовку эмигранта Германа Ланга, который спёр для них всю техническую документацию по прицелу. В общем, когда одного хорошего шпиона сравнивают по разрушительной мощности с вражеским линкором на коммуникациях - это не вполне преувеличение…
@NachHim1
#История #ВтораяМироваяВойна #Шпионаж #Норден

Знаете, что самое интересное в данной карте?? Количество согласных букв в немецкой транскрипции украинского названия Запорожья - Запорижже)))

Подъем в 1956 году подлодки XXIII серии. В дальнейше продолжит службу в Бундесмарине ФРГ. Надо сказать, что после появления у немцев «электроботов» новых серий, все старые подлодки стало можно смело списывать в утиль. В их конструкции конструктора фирмы «Глюкауф» учли опыт «битвы за Атлантику», получив эталонные субмарины будущего. Вот только, не своего будущего. Послужить Рейху электроботы толком не успели (хотя, 1 пароход подлодка XXIII серии умудрилась утопить), а вот все остальные разобрали их по косточкам и… скопировали.