- Хорошо, - пообещал я. - Будет.
На тахане мерказит папа неожиданно оставил меня одного, сообщив, что будет встречаться со своим одноклассником Эдиком, уехавшим в Израиль 45 лет назад.
Я сидел в кофейне и писал этот рассказ. Папа вернулся часа через три, когда текст был уже готов. Он выглядел уставшим и даже печальным.
- Я в шоке, - сообщил папа.
- От чего?
- Я начал рассказывать ему свою жизнь и все время уходил в частности. И перескакивал на твою жизнь, жизнь твоего брата, твоей сестры. То вспоминал, как я торговал водкой в 90-е, то жаловался, какой ты у меня неудачник. Все эти слои перемешались...
- А Эдик поведал тебе про свою жизнь?
- Нет. Я ему не дал.
- От чего же ты в шоке? От собственного рассказа?
- Скорее всего, - сказал папа.

- Это душегубка, - сказал папа. - Теперь я наконец понял смысл выражения "ад и Израиль".
- Надо купить воды, - вспомнил я. - Подержи Агату за руку, я зайду в ларек.
- Ты взял Агату? - удивился папа и, кажется, впервые увидел ее. - Зачем?
- У нее каникулы. Школы нет. А Алена занимается Ханой.
- Пусть обеими позанимается.
- Это не так просто. Представь, что Хана захотела есть, и одновременно Агата обосралась. Хана плачет, Агата достает говно из памперса и мажет стены. Как разорваться?
- Это дурдом, - сказал папа.
- Это не дурдом. Это наша жизнь.
Я зашел в ларек, но продавец сообщил мне, что вода закончилась.
- Ну как? - спросил папа. - Купил попить?
- Вода закончилась.
- Ясно. Приехал - ничего нет. Одна кожура от манго.
В министерстве регрессии нам сказали, что сделать ничего не могут, и послали нас в МВД. Запись в МВД была на месяц вперед. Но тут пригодилась Агата. Нас решили пропустить без очереди.
- Чем можем помочь?
- Моему папе не дали теудат зеут, потому что у него нет свидетельства о рождении.
- Как это? - не поняла сотрудница МВД.
- Он все теряет, понимаете.
- Паспорт я теряю каждый год, - похвастался папа. - А свидетельство о рождении всего лишь один раз потерял. Но у меня есть дубликат.
- Где вы родились?
- В Кишиневе.
- Пошлите туда запрос на восстановление документа, - посоветовала сотрудница МВД.
- Я посылал, - ответил папа. - В ответ они прислали мне еще один дубликат. Теперь у меня два дубликата.
- Надо ехать в Кишинев, разбираться, - сказала сотрудница МВД.
- Мы лучше пойдем пива попьем, - решил папа.
Мы пошли пить пиво, а Агате взяли квас. В пивной папа замерз, потому что работал кондиционер.
- У вас снаружи жара, а внутри дубак. Я так заболею.
Когда принесли заказ, папа попросил кипятка и налил его прямо в пиво. Потом позвонил своей жене.
"Натах! Докладываю. Манго тут ядовитое, а пиво холодное. На окнах решетки. Жить совершенно невозможно. Паспорт мне не дали. Почему? Сказали, чтоб я ехал в Кишинев. Я лучше домой поеду."
- Давай хоть в Иерусалим скатаемся, раз ты здесь.
- Скатаемся? А на чем?
- На автобусе.
- Чтоб его взорвали, а меня взяли в заложники?
- Ну а что ты жене скажешь? "Был в Израиле, но в Иерусалим зассал ехать"? Чем приятелям хвастаться будешь? - спросил я.
- Это убедительный аргумент, - сказал папа. - Поехали.
Мы поехали в Иерусалим. Жена согласилась ради такого посидеть с двумя детьми.
Старый город папе не понравился: папа сказал, что он похож на Савеловский рынок. Но папа одобрил Храм Гроба Господня. Потом мы пошли в иерусалимский "Бабель". У меня традиция: если я в Иерусалиме, то всегда захожу в "Бабель". Папа, завидев книжный магазин, очень удивился.
- Книжки! Я думал, у вас тут везде один только фалафель. Ты туда идешь? Ничего себе.
Когда мы зашли внутрь, папа сразу сказал Яне Букчиной:
- Я думал, у меня сын - полный идиот. А он, оказывается, книги читает.
- Это Яна. А это мой папа, герой рассказов.
- Наслышана! - воскликнула Яна. - Вы же собираете классическую музыку? Пойдемте-ка к той полочке. Там у меня есть очень интересная биография Шостаковича...
- Терпеть не могу Шостаковича, - заявил папа, но за Яной пошел.
Пока я осматривал полки с поэзией, Яна с хитрым видом убедила папу купить книжку "Апология Нарцисса". Когда мы вышли папа сначала молчал, а потом недовольно сказал:
- Она думает, что разбирается в музыке... Да она бы даже на простейший вопрос не ответила!
- Конечно, не разбирается, - поддакнул я. - В музыке разбирается только один человек - это ты!
- Золотые слова! - воскликнул папа и с неожиданной силой стукнул меня по спине.
Сразу после этого он схватился за поясницу.
- Как же меня скрутило, - удивился он. - Ничего не понимаю. Ударил я тебя, а спина болит у меня.
Он снова задумался и сказал:
- Когда будешь писать рассказ про это, обязательно вставь фразу "папа с неожиданной силой ударил меня по спине".

АПОЛОГИЯ НАРЦИССА

Однажды мы соскучились по папе и решили привезти его в Израиль. Это оказалось сложнее, чем я думал. Нам пришлось убеждать папу, что он еврей. Папа отрицал свое еврейство. Кроме того у папы не было ни одного документа о об этом. В течение года мы проводили с папой воспитательные беседы, пока он не отыскал учетную книжку члена КПСС своей бабушки Рахиль Самойловны Котляр. Впрочем, консулу этого хватило.
Папа прилетел мрачный, как туча, и пошел на кухню есть пельмени.
- Ну, как прошло?
- Плохо. В самолете меня посадили на месте параши.
- Как это?
- А так. В том месте, где в самолете обычно находится туалет, было мое сиденье. Видимо, туалет разобрали и сделали еще одно место для пассажиров.
- Ну, главное, долетел. Временный теудат зеут тебе дали?
- Нет.
- Как нет?!
- Они попросили показать свидетельство о рождении.
- Ты показал?
- Нет.
- Почему?
- У меня его нет. Есть только дубликат. Я показал им дубликат, они сказали "мы вам дать теудат зеут не можем". Понимаешь, они не уверены, что я - на самом деле внук Рахили.
- А оригинал где?
- Давно утерян, - пожал плечами папа. - Я всегда все теряю. Однажды я даже тебя потерял.
- Ладно. Завтра пойдем в министерство абсорбции, спросим, что делать, - решил я.
Папа доел пельмени, обругал их и пошел спать. Мыться он не стал, потому что не нашел в ванной куска твердого дегтярного мыла. Папа не моется обычным жидким мылом.
Ночью были сирены. Следовало спуститься в бомбоубежище и подождать 10 минут. Я схватил Агату и убежал. Жена несла Хану. Папа остался позади. Когда мы возвращались, он только выходил из квартиры. Все это время папа натягивал брюки и завязывал шнурки.
- Раз так, буду спать в обуви.
Утром папа разбудил меня сам.
- Вставай. Ты ж хотел идти со мной в это...министерство регрессии.
Я отправился на кухню. Я решил угостить папу манго, который я купил накануне специально к этому случаю.
Папа посмотрел, как я чищу манго и спросил:
- Наxepа ты кожуру срезаешь?
- Ее не едят.
- Почему?
- Я не знаю, - признался я.
- Так я и думал! - возмутился папа. - Знаю я таких чистюль, как ты. Ты, небось, даже с яблок кожуру срезаешь!
- Нет, не сре... Что ты делаешь?
Папа отнял у меня манго вместе с ножом и тарелкой, в которую я складывал кожурки, и стал их есть.
- Ненавижу таких как ты! - заявил он, сожрав все кожурки. - Хоть бы раз своей головой подумал! Кожура - самое вкусное.
Я полез в гугл и прочитал, что кожура манго содержит ядовитый органический токсин "урушиол", способный вызвать дерматит.
- Отлично! - сказал папа. - Молодец! Услужил...
- Может, пронесет, - пожал я плечами. - Сестра говорила, ты даже пластик как-то сожрал и ничего.
Я достал второй экзотический фрукт - аннону.
- Раз ты в Израиле, должен попробовать.
Папа скептически посмотрел на меня и полез в телефон.
- Аннона... Есть только в английской википедии. Так, посмотрим... "Содержит нейротоксин, вызывающий болезнь Паркинсона". Нет, спасибо, сынок. В Израиле я больше ничего есть не буду.
Он вышел на балкон и посмотрел в окно.
- У вас тут столько бездомных кошек! Неужели их никто не жалеет?
- Они тут вроде крыс, - объяснил я. - Но некоторые подкармливают. Вообще им тут привольно. Тепло.
- Я бы всех израильских кошек приютил. Но у тебя нет сердца. Ты все растратил на своих детей!
- Этих кошек даже если взять домой - они через окно удерут.
- Просто надо с ними гулять, - сказал папа. - Я вот со своей Люськой иногда гуляю. У меня есть для нее поводок.
- Ты ходишь с кошкой на поводке? Зачем?
- Ну, хочется для нее какой-то свободы, - объяснил папа.
Итак, мы отправились в министерство регрессии. Агату было не с кем оставить, поэтому я взял ее с собой. Она шла рядом и довольно громко выла. Папа погрузился в свои мысли и ничего не видел вокруг.
Была осень. Ехать в министерство надо было на автобусе. Мы стояли на остановке и умирали от жары.

НЕВЗЛИНГЕЙТ

Папа приехал в Израиль и сказал:

- Я этой Певчих не верю. Она вредная женщина. Даже меня обидела!

- Чем это?

- Я в 2012 году написал ей комментарий: "Почему у вас нет экономической программы? Сделайте экономическую программу."

- А она?

- А она, видимо, посмотрела мой профиль. В нем написано, что я закончил холодильный институт. И отвечает: "Я же вам не советую, как холодильники чинить. Вот и вы не лезьте ко мне со своими советами."

Я засмеялся, потому что по всем техническим вопросам папа требует помощи от меня. Куда нажать, что повернуть... Перед отъездом в Израиль я его учил пользоваться стиральной машиной. Мария Певчих не знала, что папа скорее экономическую программу напишет, чем починит холодильник.

- Ну, допустим, по поводу холодильников она неправа, - рассудительно сказала моя жена. - Но причем тут невзлингейт? Если кто-то заказал избиение другого человека, его надо судить.

- Ну он же их по-доброму заказал, - возразил папа.

ПАПИН УМ

Сегодня утром папа пришел на кухню и стал мрачно сидеть.
Я пил чай, а папа пронизывающе смотрел на меня.
- Чаю? - спросил я.
- Нет, спасибо, - сказал папа с сарказмом.
Я его сарказм не понял. Так продолжалось довольно долго: я завтракал, а папа мрачно сидел. Наконец он сообщил:
- Когда я учился в школе, то всем высчитывал проценты моего ума.
- Это как?
- Я понимал, что я самый умный. А остальных оценивал в процентах от своего собственного ума.
- Приведи пример.
- Ну, например, учился у нас такой еврей, Зорик, ты его знаешь, он приезжал как-то.
- Да, точно! Умный дядька.
- Так вот, я давал ему всего 60% моего ума.
Я засмеялся.
- А они знали об этом?
- Конечно, - веско сказал папа. - Они даже боролись за эти проценты. Зорик, бывало, пятерку по физике отхватит и бегом ко мне: "Серег, повысь мне!". Иногда я некоторым повышал процент.
- А кто был самый умный после тебя?
- Саша Эдельман. Он теперь профессор трех американских университетов. Я ему давал 90% моего ума.
- Профессор трех университетов?
- Да.
В этом месте я немного расстроился. Стало ясно, что в конце разговора меня не ждет ничего хорошего по шкале папиного ума. Я решил не ходить вокруг да около и задать прямой вопрос.
- А мне, пап? Мне бы ты сколько дал процентов своего ума?
- Я ждал этого вопроса! - оживился папа. - Вот посуди сам. Вчера я попросил тебя сделать мне кофе. И говорю: "Молока у тебя нет". А ты мне, мол, все есть папочка. Вот, мол, тебе молоко!
- И что?
- А то, что это оказался кефир. Ты мне сделал кофе с кефиром!
- Не может быть! Неужели правда?
Я открыл холодильник и, действительно, нашел в нем кефир. Израильский кефир в магазине "Шуферсаль" продается в упаковке, неотличимой от молока. Если не читать надпись, то запросто можно перепутать.
- Ужас! - сказал я.
- Посуди сам, сколько процентов своего ума я могу тебе дать после этого.
- Ноль? - спросил я.
- А вот и нет! - крикнул папа. - Ты - мой вынесенный мозг!
- Чего?
- Мой сын дураком быть не может! Ты - мое продолжение. Твой мозг - это и есть мой мозг, только вынесенный за пределы моего черепа! Поэтому я не могу дать тебе ноль процентов. Это значило бы, что у меня самого ноль процентов ума! Представляешь, какая дилемма у меня?
Я молчал, уничтоженный. Потом спросил:
- Кофе-то с кефиром ты вылил или выпил?
- Выпил. Я продукты не перевожу! Если налили, надо выпить.
- Ну и как, вкусно?
- Невкусно. Кефир, по-моему, еще и скисший был.
- Ну ничего. Главное, ты жив остался.
Папа сказал:
- Я жив. Но ты после этого для меня умер.

Еще один перевод из Ноа Шахам

я люблю нежность. например, когда автобус притормаживает
перед лежачим полицейским. до недавнего времени
я не верила в добро и зло. сегодня готова признать:
подонки есть подонки. меня откровенно домогались
дважды в жизни, и еще девять раз мне пришлось
физически отбиваться от мужиков. у меня чувство,
что в мире существует все, что угодно, и только ждет,
чтобы его обнаружили. когда я зубрила грамматику,
я мечтала настолько хорошо выучить все формы
существительных и глаголов, чтобы на экзамене
я смогла специально согласовать все неправильно.
в десятом классе вожатая из движения "ха-меорер"
показала нам фотографию ребенка из варшавского гетто
с поднятыми руками, а сразу после — сдающегося мальчика
в лагере беженцев на западном берегу. в тот вечер
рухнули башни-близнецы. когда в четвертом классе я
спросила рабина что для него значит родина, он ответил,
что кинерет, например, это очень красивое место.
נועה שחם
אֲנִי אוֹהֶבֶת עֲדִינוּת. לְמָשָׁל כְּשֶׁאוֹטוֹבּוּס מֵאֵט לִפְנֵי בַּאמְפֶּר. עַד
לָאַחֲרוֹנָה לֹא הֶאֱמַנְתִּי בְּטוֹב וָרַע. הַיּוֹם אוֹדֶה עַל הָאֱמֶת: חָארוֹת
הֵם חָארוֹת. הִטְרִידוּ אוֹתִי מִינִית בְּאֹפֶן יוֹצֵא מִן הַכְּלָל פַּעֲמַיִם
בַּחַיִּים וְהָדַפְתִּי מֵעָלַי גַּם פִיזִית עוֹד תִּשְׁעָה גְּבָרִים. יֵשׁ לִי הַרְגָּשָׁה
שֶׁהַכֹּל נוֹכֵחַ וּמְחַכֶּה לְהִתְגַּלּוֹת. כְּשֶׁלָּמַדְתִּי דִּקְדּוּק חָלַמְתִּי לָדַעַת
כָּל כָּךְ טוֹב אֶת צוּרוֹת הַשֵּׁם וְהַפֹּעַל וְאָז לְנַקֵּד בַּמִּבְחָן הַ־כֹּ־ל
בִּשְׁגִיאָה. בְּכִתָּה יוֹ"ד מַדְרִיכָה מִתְּנוּעַת הַמְּעוֹרֵר הֶרְאֲתָה לָנוּ
תְּמוּנָה שֶׁל יֶלֶד מִגֵּטוֹ וַרְשָׁה מֵרִים יָדַיִם וּמִיָּד אַחַר כָּךְ יֶלֶד נִכְנָע
בְּמַחֲנֵה פְּלִיטִים בַּגָּדָה. בְּאוֹתוֹ הָעֶרֶב קָרְסוּ הַתְּאוֹמִים. כְּשֶׁשָּׁאַלְתִּי
אֶת רַבִּין בְּכִתָּה דָּלֶ"ת מַהִי מוֹלֶדֶת בִּשְׁבִילוֹ הוּא עָנָה לִי שֶׁכִּנֶּרֶת
לְמָשָׁל הִיא מָקוֹם יְפֵהפֶה.
_
Перевод сделан по подстрочнику, который вместе с аудионачиткой мне любезно предоставил Тино Мошковиц. В данном случае от меня не очень много требовалось, так что правильно считать, что это перевод в соавторстве.

Я думал, что умер Ицхак.
Но он, разумеется, жив.
Ворчит, что немыта рицпа‌,
мычит на вульгарный мотив.
Бормочет, что я не пацан
и ху‌цпа моя не того.
Он просит побрить его кцат,
и ловко я брею его.

Быстра моя бритва, востра‌.
Длинна моя швабра, крепка.
Я этою шваброй с утра
мгновенно прикончил жука.
Однажды я мышку совком
поймал у Ицхака в саду.
Душа этой мышки тайком
меня поджидает в аду.

У смерти незанятый слот.
Пpoeб, оговорка, булши‌т.
Как будто выходишь на лед,
а он отончал и трещит.
Как будто бы замок возвел,
а море глотает песок.
Как будто сползаешь на пол,
а это уже потолок.

Растут мандарины в саду.
Свисает с забора кошак.
Ицхак отправляет нужду
и в трубку пихает табак.
Сидит он с журналом "Деха‌к"*,
ворчит, что стишок некрасив.
Я думал, что умер Ицхак.
Но он, разумеется, жив.

__
Ицхак - дед, у которого я работал, потом прекратил и теперь был отправлен к нему на замену другого работника. Ицхак упоминается уже в трех текстах, в стихах и прозе. Я был почему-то уверен, что он уже умер.
рицпа (иврит) - пол
хуцпа (русс./иврит) - сила характера, наглость
кцат (иврит) - немного, чуть
*"Дехак" - израильский толстый литературный журнал, публикующий поэзию на иврите.
Интерес Ицхака к поэзии является вымышленным.
Ни одна мышка в процессе письма не пострадала.

ХАМСИН

Мы с тобой играем в прятки.
Там, где ты, я не живу,
не роняю наяву
мандельштамовские прядки.

Город ходит, как слепой.
Дверь в нору срывает с петель.
Шелухой и скорлупой
давится горячий ветер.

Жизнь смыкается в кольцо.
Я его не размыкаю.
Словно пряжу, распускаю
помутневшее лицо.

Новый (местами вольный) перевод из Тино Мошковица

ЗИМОЙ

Зима наступает. А папа плешивый.
За окнами дождик. Собака воняет.

Зима тяготит. В общем, папе паршиво.
И папа из комнат себя вынимает.
Башку почесав, он внезапно уходит.

Он места себе никогда не находит
и бродит, как время, кругами, кругами,
касаясь воды ледяными ногами.
Папаша поделен на две половины.

Собака всегда
составляет полпапы,
скрепленные с папой дождя пуповиной.
Зимой папа лысый,
и мокрые лапы.
Наш папа похож на сквозняк. Задувает

папашу домой,
а потом выдувает.
Он шерсть свою сушит,
и все забывает.
Просохнет и канет. Зимой так бывает.

Он прочь уплывает, куда - непонятно.
Его колыхает туда и обратно.
Он дождик жует, дожидаясь трамвая.
В коленях и легких
вода дождевая.

____
Оригинал:

בחורף

הַחֹרֶף הִגִּיעַ וְאַבָּא מַקְרִיחַ
הַכֶּלֶב מַסְרִיחַ, רָטֹב לוֹ בַּגֶּשֶׁם.

הַחֹרֶף מַטְרִיחַ, וְאַבָּא טוֹרֵחַ -
חוֹכֵךְ בְּפַדַּחַת, פּוֹשֵׁט אֶת הַחֶדֶר,
מֵגִיחַ עִם כֶּלֶב, לְבַד, מֵהַבַּיִת,

בִּזְמַן שֶׁהִגִּיעַ לְאָן שֶׁהִגִּיעַ,
בְּעוֹד הוּא מֵגִיחַ, חוֹזֵר וּמֵגִיחַ.
עִם כֶּלֶב - לְבַד,
בִּלְעָדָיו - מִינוּס חֵצִי,

זֶה כָּכָה בַּחֹרֶף –
רָטֹב וְקָרַחַת,
וְרוּחַ הָאַבָּא עוֹבֶרֶת בְּגֶשֶׁם
וּבָאָה בְּגֶשֶׁם
וְשׁוּב חָזְרָה,
שׁוּב וָשׁוּב, פַּעַם-פַּעַם.

אַחַר-כָּךְ, בִּפְנִים,
הַפַּרְוָה מִתְיַבֶּשֶׁת;
לְאַט לָהּ שָׁטִיחַ,
נֶחְמָד רַדְיָאטוֹר,
בָּטוּחַ לַחֲשֹׁב שֶׁבֵּינְתַיִם, בֵּינְתַיִם.

וְרוּחַ הָאַבָּא עֲדַיִן עוֹבֶרֶת
עוֹבֶרֶת בַּדֶּרֶךְ, חוֹזֶרֶת וּבָאָה,
עִם גֶּשֶׁם בַּפֶּה, בְּרִיאוּת
וּבְבֶרֶךְ.

Вот пришел и твой черед, незнакомец,
лечь плашмя под холодный камень.
Поясницу больше не ломит,
печень больше не ноет. Amen.

Если нас с тобой поменять местами,
страшного ничего не будет.
Картинки нарисуются сами.
Стихи напишут другие люди.