#книги

Прочитал рассказ Айзека Азимова «Логика», написанный аж в 1942 году. Рассказ вошел в знаменитый сборник «Я, робот».

Признаться, не ожидал такой тонкой сатиры, высмеивающей религиозную картину мира.

Настоятельно рекомендую данный рассказ к ознакомлению. Он займет не больше часа вашего времени. Цифровую версию оставлю ниже.

А в качестве эпиграфа, открывающего ваше литературное путешествие в ~~не такое уж~~ далекое будущее, хочу использовать цитату из романа Умберто Эко «Имя розы»:

«Я привык вообще-то думать, что логика – универсальное орудие, а сейчас я все больше замечал, до какой немалой степени польза логики зависит от того способа, которым ее употребляют. С другой стороны, наблюдая за учителем, я и сразу уже осознал, и чем дальше, тем сильнее осознавал в последующие дни, что логика может дать огромную пользу лишь при одном условии: вовремя прибегать к ней и вовремя из нее убегать» – такой совет дает юный монах из XIV века астронавтам будущего.

Поздравлю с 9 мая❗️**

Это великий праздник – день победы**

Уже сложилась некоторая традиция, что если у меня выпадают занятия около этого дня, то я в слух зачитываю студентам один из рассказов Л.А. Богданович, советского психиатра, которая, в том числе, занималась реабилитацией солдат после великой отечественной войны.

Богданович выпустила книжку «Записки психиатра», которую я, в свое время, прочитал взахлеб и с тех пор всем ее советую. Сегодня решил и с Вами поделиться этим душераздирающим рассказом.

Исследования показывают, что если молодежь до 13 лет не познакомится с участниками ВОВ, то для них эти события будут примерно равноудаленны, как и Куликовская битва. Хочется надеяться, что знакомство с носителями тех ценностей опосредованно, через литературу так же будет иметь эффект.

Наивные #размышления об искусстве

Подписчики и гости канала наверняка заметили, что текстовый материал я нередко украшаю иллюстрациями картин или скульптур. Но должен вам признаться, скульптура волнует мою рыжую душонку больше, нежели живопись. Попытаюсь объяснить почему.

Магия изобразительного искусства, на мой профанский взгляд, заключается в том, чтобы создать иллюзию того, чего на самом деле нет. Базовой иллюзией для живописи и скульптуры является придание статичному образу движения. Ни картина, ни статуя в реальности не движутся, но зритель готов поклясться, что они вот-вот зашевелятся. Вспомните известную скульптуру Мирона «Дискобол» или картину «Танец» Анри Матисса. «Прогулку заключенных» Винсента ван Гога я не могу воспринимать иначе, нежели движущиеся изображение.

Но это то, что объединяет живопись и скульптуру. Различаются они тем, что живопись делает плоское объемным. Вспомните байку про Василия Ивановича Сурикова, который будучи на посту чиновника от скуки тушью нарисовал на документе муху. Муха получилась такой натуральной, что губернатор, на столе у которого оказался данный документ, попытался эту муху смахнуть.

Скульптор же пытается изобразить твердое мягким, а тяжелое легким. Вспомните «Целомудрие» Антонио Коррадини, заново изобретшего технику мраморной вуали. Или обратите внимание, каким упругим Джoвaнни Бepнини делает женскую фигуру в своих работах.

Рефлексируя на тему, почему скульптура мне нравится больше, я пришёл к тому, что, по моему скромному мнению, сделать твердое мягким, а тяжёлое легким сложнее, чем сделать плоское объемным. По крайней мере мне так кажется. А дальше все просто: больше магии в искусстве – больше во мне восхищения.

Наконец, сегодня была работа в группах. Это идея К.В. Анохина: разделить всех участников на группы, чтобы они побрейнстормили на тему того, как мы можем исследовать сознание животных. Нужно было выделить те пункты, в которых все участники группы согласны, и те, в которых не согласны. Я был в группе, которую модерировал Джорджио Валлортигара (у него есть книжка о врожденной арифметике у цыплят). Так вот, в результате часового обсуждения мы пришли к согласию по трем пунктам:
1. Очень трудно найти точки соприкосновения.
2. Опыт существует.
3. Сознание связано с изменениями в нервной системе.
У других групп результаты были более содержательными, однако не потому что они пришли к консенсусу, а потому, что руководители этих групп решили озвучить тезисы, вызывавшие меньше споров. Вот вам яркая иллюстрация того, что такое наука о сознании: десять человек, занимающихся сознанием, безусловно согласны только с тем, что сознание как-то связано с работой нервной системы.

Amazon

Born Knowing: Imprinting and the Origins of Knowledge

#репост

Уже несколько дней как стартовала конференция «Сознание животных» в Катманду. В ней принимают участие, в том числе, российские ученые. Кандидат философских наук, доцент Артем Петрович Беседин делится своими впечатлениями об участии в конференции.

#книги

Закончил чтение романа Жан-Поля Сартра «Тошнота»

Понял, что когда я пишу о литературе, то слишком часто характеризую произведение как «психологичное», но на самом деле это не характеристика текста, а моя его интерпретация.

Как рассуждает Антуан Рокантен, главный герой романа, все объекты являются многозначными:

«Двусмысленные – вот какими были все эти звуки, запахи, вкусы. Случалось, они порскнут у тебя под носом, словно выгнанный из норы заяц, ты не обращаешь на них особенного внимания, и они кажутся простыми, надежными, и можно думать, что в мире и впрямь бывает настоящий синий, настоящий белый цвет, настоящий запах миндаля или фиалки. Но стоит на секунду их удержать, как чувство уверенности и удобства сменяется чудовищной тревогой: краски, вкусы, запахи никогда не бывают настоящими, они не бывают собой, и только собой»

Стимулы никогда не бывают сами собой: они неизбежно вписываются в семантическую сеть, подтягивая к себе ассоциативные образы. Семантическая обработка стимула (знака) ведет к его изменению, ведь значение и смысл относительно независимы от знака. А это изменение нужно, чтобы обработка была возможна как таковая – неизменная информация покидает сознание.

Герой романа пытается вырваться из оков собственного сознания, принуждающего его к осмыслению бессмысленной реальности (кажется, именно это является основной задачей медитативных практик?).

Единственное, Сартр устами Рокантена утверждает, что стимул двусмысленен. Я же полагаю, что он «многосмысленен». Если можно в одном стимуле увидеть более одного смысла, то этих смыслов потенциально может быть сколь угодно много. Все таки смысл определяется контекстом:

«В маленьком раскрашенном мирке людей жест или какое-нибудь событие могут быть абсурдными только относительно – по отношению к обрамляющим их обстоятельствам. Например, речи безумца абсурдны по отношению к обстановке, в какой он находится, но не по отношению к его бреду»

Но как определяются сами границы, контекста, в котором происходит осмысление?

**Уважаемые подписчики и гости канала,

Тот самый Банщиков поздравляет вас

С ДНЕМ СОЛИДАРНОСТИ ТРУДЯЩИХСЯ 🤝**

#новости

Взял интервью у философа сознания, кандидата философских наук, доцента Антона Кузнецова

Обсудили путь Антона к философии сознания, необходимость междисциплинарного взаимодецствия при изучении сознания и сформулировали философское определение сознания.

Ждите на страницах журнала Credo New в рубрике «Наше интервью»