После обвала в октябре 1987г. нью-йоркской фондовой биржи назначенный главой ФРС Гринспен заявил , что США спасет только чудо. Этим чудом стало разрушение Советского Союза. А последующее разграбление бывшей социалистической зоны привело к тому, что последние 3 года второго президентства Клинтона, у США впервые за 30 лет был профицит. Разрушение Советского Союза действительно дало Западу 20-25 лет спокойной жизни, но потом все равно шарахнул кризис 2008 года. Сейчас идет борьба за то, каким будет посткапиталистический мир. России в этом мире нет места. То, что вокруг России сейчас крутится, это и есть попытка создать плацдарм для окончательного решения русского вопроса.

Ещё 18 веке наше общество раскололось на западоподобный класс господ и класс крепостных. Первые быстро превратились в некое подобие сплочённой прозападной нации, а народ остался народом. Раскол тройной: классовый, культурный и социоэтнический. Поэтому Гражданская война была у нас такой жестокой - схватились принципиально два разных социальных «существа».
Дворяне наши в 18 веке, со времен Екатерины, жили не своими потребностями, а западными. Не понимая, что западные потребности удовлетворялись на порядок более развитой экономикой. Поэтому русским дворянам, чтобы вести социально-приемлимый дворянский образ жизни, нужно было, выражаясь марксистским языком, отнимать у населения не только прибавочный продукт, но и часть необходимого продукта.
Похожие процессы начались и в советское время. Очень хочется туда, где чисто и светло. Что такое Березовский? Несчастный, затюканный парень, и вдруг ему – всё! Эти люди выбежали из лабораторий, из подворотен, у них было свое представление о сладкой жизни.

Нынешняя ситуация чем-то напоминает 30-40-е годы 19 века. После того, как британцы поняли, что Россия их главный противник, они начали готовить европейскую коалицию. Именно тогда в двадцатые годы 19 века в Британии возникла русофобия как явление - вражда к России. За 1830-40 годы британцы обработали европейское общественное мнение. Обратите внимание на накал нынешней антироссийской истерии. Такого не было во время Холодной войны, потому что Советский Союз был силен, и воевать с ним никто не собирался. Это не значит, что они пойдут на прямое столкновение. Всё будет зависеть от того, насколько мы будем сильны, прочны, едины и т.д.
Накал истерии на Западе - это внедрение в сознание населения мысли, что удар по России – это морально оправданное и необходимое дело. Ненависть к России захватывает целые слои западного общества, она уже стала совершенно иррациональной.

В посткапиталистический (посткатастрофический?) мир попадут только те правящие элиты, у которых будет мощное волшебное оружие – единство со своим народом. Билет в будущее в условиях надвигающегося кризиса, войны всех против всех получат только те элиты, которые идентифицируют себя со своими странами, которые укоренены в своей культуре и разделяют со своим народом одни и те же ценности, интересы и цели. Оргоружием элиты РФ в условиях кризиса XXI века может быть только одно – единство с народом. Это необходимое условие победы, достаточное – воля к победе, которая куется в соответствии с принципом «не верь, не бойся, не проси».

Победа – это условие выживания. Как говорил Конфуций: «Кто отпрыгнул дальше всех, будет прыгать еще раз». Мы это перефразируем: тот, кто победит – будет жить. Это жёсткое условие, это императив того большого кризиса XXI века, в который мы вступаем. Бродель называл время между феодализмом и капитализмом социальным адом. И теперь мы живем в эпоху, всё больше начинающую напоминать социальный ад. И тот же Бродель в своей фундаментальной работе «Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV–XVIII вв.» ставил вопрос: можно ли вырваться из социального ада? Можно. Но не в одиночку. В одиночку никто не вырвется. Вырваться можно только коллективно.

Нынешняя периферия капиталистической системы напоминает то, что произошло с северо-востоком Бразилии в начале XIX века. В XVIII веке этот район активно эксплуатировался, потом из него всё выжали и его вышвырнули. Большая часть афро-азиатского и латиноамериканского мира не нужна в посткапиталистическом цифровом мире. И возникает проблема – что делать с этим населением? Проблема эта в рамках капсистемы, на мой взгляд, неразрешима.

Огромные массы населения, которые волна технико-экономического прогресса подталкивает в пропасть. Полвека назад американский социолог Б. Мур заметил, что революции рождаются не из победного крика восходящего класса, а из предсмертного рёва того класса, над которым вот-вот сомкнутся волны прогресса. Сегодня в мире накопилось очень много такого люда, которым прогресс нынешних хозяев мировой игры не оставляет практически никаких шансов.

Я уверен: они дадут бой хозяевам, причем на «их поле» – я имею в виду афро-азиатских мигрантов в Западной Европе и латиноамериканских – в США. Они не смогут создать новый мир – скорее темновековье, но старый уничтожат. А постстарый мир будет миром неопределенности, миром функций, гуляющих сами по себе, независимо от субстанций – привычный для нас, русских, мир. И игра в том мире потребует изощренности.

Перед лицом волны неолиберального прогресса, который грозит пересортировкой человечества и социальной выбраковкой большей его части, многие прежние споры и разногласия между левыми и правыми уходят в прошлое.

В нынешней эпохе, в ситуации «вывихнутого века», возможны принципиально новые идейно-политические комбинации и конструкции, особенно если мы не хотим, чтобы нас вывихнули вместе с веком и взяли на болевой прием.

Ликвидируя средний класс и таким образом решая кратко- (в лучшем случае - средне-) срочные политические проблемы, западная верхушка создает для себя еще более серьезные долгосрочные проблемы. Во-первых, устраняется социальная стена между верхами и низами. Во-вторых, капитализм выковывает разрушительную антисистемную силу. Помимо прочего, это свидетельствует и об утрате инстинкта самосохранения значительной частью западной верхушки. Эта утрата - характерный показатель периодов деградации.

Сегодняшние 20-е годы должны определить — каким будет мир на ближайшие 40-60 лет. Все люди любят жить в комфорте, в своём привычном мире. И человека легко запутать фактами, но если он понимает тенденции — этого не произойдёт. Наша задача на сегодня — быть в современном информационном потоке, уметь использовать полученные знания («ключи») в качестве ориентиров в практической деятельности и повседневной жизни.

Социальная мечта, будь то американская или советская, связана с наличием двух вещей: высокой цели и самоуважения. Выживание на основе эгоизма и эгоцентризма — это что, высокая цель? Ответ очевиден. Что касается самоуважения и уважения, то они не даются, а зарабатываются. Все больше американцев задают следующие вопросы: могут ли уважать себя люди из того сегмента общества, который находится на полном содержании у правительства? Могут ли уважать их другие группы населения? Могут ли тотально зависимые от правительства претендовать на те же права и возможности, которые имеют люди, зарабатывающие своим трудом, а потому относительно самостоятельные? А ведь именно те, кто сидит на велфэре вместе с агрессивными меньшинствами голосуют за демократов, навязывая свою волю большинству.

Ясно одно: будучи продуктом разложения американского общества в последние полвека, те, кого называют «новыми низами», становятся дополнительным фактором разрушения этого общества снизу. Впрочем, этот процесс идет и сверху, его агентом, ударной силой становится слой, который, как и новые низы, формировался в 1970-1980-е годы и расцвет которого пришелся на «веселое клинтоновское восьмилетие». Речь о так называемом «новом верхнем классе». Возникновение «новых низов» и «новых верхов» — две стороны одной медали. Более того, само возникновение «новых низов», «новой бедноты» — результат формирования «новых верхов».