Днём работа в конторе, на фабрике и в шахтах, а ночью опять и опять набор, корректура, выправка и т.д. и т.д. изо дня в день.

Медленно подаётся всякое дело сначала, медленно выходили и у нас первые страницы сборника, и казалось, конца им не будет, казалось, пока наберешь одну верстатку – рука отнимется, но мало по малу кучка новых страниц всё росла да росла, а пачка рукописей заметно стала убывать. Уже высчитывались дни и часы, когда сборник будет сброшурован и вклеен в обложку, как один случай затянул конец работы ещё на 2 месяца и едва не вызвал полнаго провала всей работы. Была получена телеграмма, что едет владелец приисков – работу пришлось временно приостановить, и сотрудники мои куда-то уехали на пару дней, пользуясь случаем.

Мало по малу работа стала увлекать, появилось соревнование в быстроте и чистоте работы по набору и печати. Надо сказать с начала и .до конца ея на первом месте шла наша "Мосевна"* (***М.М. Розенберг-Берцинская, впоследствии так удачно бежавшая из г. Олекминска Якутской области), и мы со Славчиком, несмотря на все старания, не могли с ней сравняться.
Для меня эта монотонная и тяжёлая работа разнообразилась деловыми поездками в Челябинск, где жил владелец приисков, и где можно было заглянуть в театр и кутнуть, как полагается всякому порядочному управляющему золотыми приисками, но для моих коллег можно было разнообразить своё время разве только вечерними прогулками пешком или на лошадке в окрестностях прииска.

Так незаметно пришел новый 1898 год. Работа по печатанию сборника близилась к концу. Собственными силами было сделано клише для обложки (резанное по дереву, с надписью по диагонали "Пролетарская борьба", с какой-то виньеткой, а внизу "Сборник №1"). Настроение подымалось, и работа, несмотря на переутомление, шла всё быстрее и быстрее.
Каким образом случилось, что Покровский В.К. (владелец приисков) открыл тайну нашей витрины – для меня до сих пор непонятно. Факт только тот, что, возвратясь к обеду с об"езда приисков, я по его лицу сразу увидал, в чём дело, да и торопливость, с которой он стал собираться обратно в Челябинск, не закончив поверки книг, не оставляла в этом сомнения. Собственно, непосредственной опасности я в этом не видел, так как ни на минуту не допускал мысли, что Покровский даже случайно кому-нибудь проговорится, но так же для меня было ясно, что далее оставаться на прииске мне не прийдётся.
Через два дня я был вызван в Челябинск, в главную контору, где после крупной бури мне дан был недельный срок для сдачи прииска временно, до приезда новаго управляющаго – бухгалтеру Тихомирову и месячный оклад.
В поисках места, где бы можно было закончить работу, я остановился на с. Верхне-Карасинском, где в компании с золотопромышленником В.И. Часовниковым снял дом для конторы и начал старательскую разработку одного рассыпного прииска.

Печатание сборника удалось закончить благополучно, сброшуровать его и отправить с Розенберг-Берцинской по назначению; так же удачно был вывезен и шрифт – самое ценное, что мы имели, но дальнейшую работу пришлось прекратить, так как хозяин дома (казак-урядник) заподозрил, что у него в доме фабрика фальшивых денег.
Решено было прервать работу месяца на 3, а за это время найти новое место для неё, усилить оборудование и второй номер сборника выпустить уже не менее 1000 экземпляров.
Рисовалось будущее приблизительно так – на одном из заводов я открываю слесарно-механическую мастерскую и среди разнаго хлама и оборудования привезу для ремонта типографский станок, на котором и будет производиться работа. Осуществить этого не удалось, т.к. вскоре был арестован Доменов, а следом за ним и оба остальные сотрудники нашей типографии, и встреча наша состоялась уже не в новой типографии, а в тюрьме в Златоусте.
⬆️начало⬆️
#Бишкиль
#Кудрин
#подпольнаятипография
Источники информации:
https://uncle-ho.livejournal.com
http://chel-portal.ru

Летние учебные работы Ф.Ф.Сыромолотова на этом прииске окончательно укрепили этот выбор.
В комнате, о которой я уже упоминал, стояла большая выставочная витрина с образцами горных пород и руд с Бишкильских приисков, и её решено было использовать как кассу для набора.
Первым крупным событием в жизни типографии был приезд в 1897 году Андрея Тютева из Златоуста, который и привёз часть оборудования для неё. С этого момента и надо считать начало фактического существования типографии.
Бишкильский прииск всегда сдавал заказы по ремонту машин в Златоуст, и поэтому приезд мастера для сдачи исполненных работ и приёма новых заказов был совершенно естественным.

Постепенно стали появляться шрифт, бумага, типографская краска, которую я хранил вместе с разными закусками, и недостающие части оборудования. Приехал опытный в типографском деле и свой метранпаж, который наладил кассу, рассортировал по ней шрифт, забраковав и выбросив при этом добрую часть его как совершенно негодный, достал где-то мелкаго шрифта (petite), указал и исправил недостатки, но работать в типографии отказался из-за бедности ея оборудования и предсказал нам полный крах всего начинания.
Тем не менее, все приготовления были сделаны и наборная касса в витрине расположилась удивительно хорошо. Закрытая сверху карданом и застланая белой бумагой, по которой днём аккуратно раскладывались образцы горных пород и руд – она не заставляла желать ничего лучшаго.

В самом начале работ одно маленькое обстоятельство едва не погубило дело. Совершенно неожиданно из Миасскаго завода приехал на ревизию горный исправник (кажется, Штретер), уже пожилой человек и большой любитель вкусно покушать. Пока он разбирался в конторе в золотых книгах и прочем, я, зная его слабость, распорядился приготовить в столовой "закусочку" и, как полагается, "графинчик" и вернулся в контору. Ревизия кончилась благополучно, приглашаю закусить "чем бог послал" и иду вместе с исправником в столовую. По дороге он задержался у умывальника, а я прошел вперёд, чтобы осмотреть стол. При первом взгляде на закуски я с ужасом увидел на самом видном месте вместо чёрной икры десятифунтовую банку с типографской краской…
Хватаю банку, несу обратно в кухню с замечанием, что "чёрт знает что подают", что за всем надо самому смотреть, а сзади слышу рокочущую жалобу исправника нашему бухгалтеру: "Скуповат у вас управляющий-то – сам видел, как икру прячет, видно инженеру бережёт, а исправнику и без неё ладно попроще…" Пришлось достать зернистой икры, зелёного луку и ещё один графинчик, чтобы замять инцидент.
Так как я в это время начал опытную механическую обработку шлаков, то, не возбуждая разговоров, приехали два практиканта на работы, а так как они оба были молоды, то с одним из них и невеста, привезшая с собой рукописи будущего сборника.
Точнаго происхождения рукописи и их авторов я не знаю, но это мог бы указать А. Шлихтер – один из самых активных работников Самарской группы того времени, с которой типография непосредственно была связана. Работа сначала долго не налаживалась, и поэтому сбежал ещё один сотрудник – "Гришка Отрепьев" ( гр. Якобсон, впоследствии управляющий Бандюжинским заводом, умер в Москве, кажется, в 23 году), и осталась наша тройка, которая и довела работу до конца.
Ночью, когда весь прииск засыпал тяжелым мёртвым сном после 11-ти часов от дневной работы, и только где-то рядом громыхала золотопромывальная фабрика, начинала работать наша типография. Надо было за ночь сделать набор, корректуру, выправку, отпечатать 500 оттисков в ручную, промыть и разобрать набор на место в кассу, чтобы к утру привести витрину в надлежащий вид, равно, как и стенное зеркало, на котором во время работ растиралась краска, а днём оно висело на стене.* (* Оборудование типографии состояло: из чугунной строганой доски и рамки на ней для укрепления набора, наборной кассы, верстатки, двух вальцов для растирания краски, железнаго точёнаго валика около 3-х вершков толщины для прокатки и куска сукна, которым прикрывался набор и по которому прокатывали при печатании).
⬇️Продолжение⬇️
#подпольнаятипография #Бишкиль

«Свисток паровоза вернул меня к действительности. Мы под"езжали к станции Бишкиль – это было 25 лет назад.
Проезжая на днях по Самаро-Златоустовской железной дороге, снова увидал эту станцию, а немного далее, в полуверсте от железно-дорожного полотна, и старенький домик управляющего, в котором помещалась и работала подпольная типография группы социал-демократов на Урале почти 30 лет тому назад, и был издан сборник "Пролетарская борьба", получивший широкую известность не только на Урале, но и за пределами его.

Бишкиль пробудил старые воспоминания, проснулись прежния грёзы, и мне захотелось на пороге старости поделиться ими с молодёжью. Было бы, может быть, справедливым посвятить эти строки памяти безвременно погибшаго в Уфимской тюрьме мастера Златоустовского завода Андрея Тютева, с такой любовью работавшаго над созданьем типографии и не дожившим до ея работы. Но да простят мне товарищи, у нас так мало исторических мест и памятников, что я решил отступить от общаго правила и приурочить свои воспоминания к месту действия, то есть к станции Бишкиль, дабы тем самым заполнить эту пустоту хоть частично и сохранить реальный памятник прошлаго.
Затеряются и наши могилы, а станция Бишкиль будет делать своё маленькое дело, будет будить воспоминания у проезжающих, вызывая невольно разговоры, а может-быть и ещё более интересные воспоминания.
Но нетерпеливый читатель уже сетует на меня за столь длинное отступление, а потому перехожу прямо к цели моих воспоминаний, а именно к работе первой подпольной типографии на Урале.

До 90-х годов организованного революционного движения на Урале не существовало. Народовольцы, попадавшие в эти "захолустья", почти не оставили по себе следа, так как отсутствие путей сообщения, своеобразные условия жизни и работы на заводах, примитивное натуральное хозяйство у крестьян – требовали времени и изучения, чтобы выработать подходы к нему. Но на заводах как-то внутренне, совершенно самопроизвольно и органически наростало и формировалось это революционное настроение. И хотя в распоряжении местных работников из социалистической литературы не было ничего, кроме стареньких, зачитанных книжек утопистов Оуэна, Фурье и Прудона (правда, Дарвин был настольной книгой повсюду, и часто встречался Бокль), всё же каким-то неведомым путём как-то само-собой выростало из самой жизни правильное марксистское миросозерцание, выдвигались вожаки, и группировались около них первые отряды революционных рабочих.

Волна забастовок, прокатившаяся по Уралу в половине 90-х годов, забастовок, удивительно организованных, хорошо проведённых, а среди них особенно блестяще проведённая забастовка в Златоусте привлекла к Уралу внимание Самарской группы марксистов.
В 1896 году уже совершенно определённо назрела острая потребность к нелегальщине, а так как достать её было невозможно, то в типографии для печатания ея в 1897 году я покинул пьяные Кочкарские золотые промыслы и переехал управляющим на Бишкильский золотой прииск в 4-х верстах от ст. Сам.-Злат. ж.д. того же имени.

Глухой, мало работающий прииск, близость железно-дорожной станции и, надо сказать, станции пьяной и оживлённой, так как всё сношение с Кочкарём шло через неё. Большой старый дом для управляющаго, в котором одна комната, где стояла касса, и хранилось золото, была совершенно недоступна для посторонних, одинокий, холостой управляющий – всё это создавало условия, на редкость благоприятные для устройства типографии именно здесь на Бишкиле.»
⬆️начало⬆️
⬇️продолжение⬇️
#Бишкиль
#Кудрин
#подпольнаятипография

Воробьи.

#Кундравы
#сельскиезарисовки
#октябрь

Интересно в этом году листья с берез опадают. Верхушки у деревьев рыженькие до сих пор🍂

А вот что говорят народные приметы, связанные с березами:
В начале октября с березы лист не опал – снег ляжет поздно. А если в свое время весь опадет – то в конце января – начале февраля будет продолжительная оттепель. Если на Покров (14 октября) лист с березы упадет чисто – к легкому году, а не чисто – к строгой зиме.

#природаЮжногоУрала
#октябрь
#народныеприметы

Прогулка с дождём.
#Чебаркуль
#октябрь
#паркПобеды

Год назад в селе Кидыш Уйского района я познакомилась с удивительным человеком-
Василием Ивановичем Мироновым.
На момент нашего знакомства у Василия Ивановича была собрана большая коллекция камней и предметов быта прошлых столетий.
Василий Иванович человек скромный, но открытый. О своих находках он рассказывает односельчанам. Несколько раз в соседнем селе Аминево в библиотеке были организованы его встречи со школьниками.
Вдохновившись идеей создания музейной экспозиции, Василий Иванович начал переоборудовать свою мастерскую под «домашний музей».
Сельский коллекционер заинтересовал журналистов.
О Василии Ивановиче и его «общественном музее» стали писать. Вот и сегодня Василий Иванович ждет в гости репортеров с области.

https://uralpress.ru/news/udivitelnoe-ryadom-v-obschestvennom-muzee-kidysha-poselilis-osobennye-eksponaty

#людиЮжногоУрала
#Кидыш
#музей