https://youtube.com/shorts/znniR0xnzbk?si=ZfNHh9_nMHifCC-L

- Для того, чтобы лошади не соперничали с афинянками, среди которых мало густоволосых, - пошутила Эгесихора.
- Тебе хорошо говорить, - вдруг вмешалась молчавшая до сих пор Наннион, - когда волосы спартанок вошли в поговорку, так же как их свобода.
- Если сорок поколений твоих предков ходили бы голобедрыми, в полотняных пеплосах и хитонах круглый год, тогда и у тебя были бы волосы не хуже.
- Почему вас зовут «файномерис» - показывающими бедра? - удивился Птолемей.
- Покажи им, как должна быть одета спартанка по законам своей страны, - сказала Таис Эгесихоре, - твой старый пеплос висит у меня в опистоцелле с той поры, когда мы разыгрывали сцену из Кадмийских преданий.
Эгесихора молча удалилась внутрь дома.
Неарх следил за ней, пока она не скрылась за занавесью.
- «Много странных даров посылает судьба», - пропел насмешник Гефестион, подмигивая Птолемею.
Он обнял застенчивую Наннион, шепча ей что-то. Гетера зарделась, послушно подставив губы для поцелуя. Птолемей сделал попытку обнять Таис, подсев к ней, едва Александр отошел от нее к столу.
- Подожди, увидишь свою богиню, - отстранила она его рукой.
Птолемей повиновался, удивляясь, как эта юная девушка умеет одновременно очаровывать и повелевать.
Эгесихора не заставила себя ждать, явившись в белом длинном пеплосе, полностью раскрытом на боках и удерживавшемся только узкой плетеной завязкой на талии. Сильные мышцы играли под гладкой кожей. Распущенные волосы лакедемонянки струились золотом по всей спине, закручиваясь в пышные кольца ниже колен, и заставляли еще выше и горделивее поднимать голову, открывая крепкие челюсти и мощную шею. Она танцевала «Танец волос» - «Кометике» - под аккомпанемент собственного пения, высоко поднимаясь на кончиках пальцев, и напомнила великолепные изваяния Каллимаха - спартанских танцовщиц, колеблющихся, как пламя, словно вот-вот они взлетят в экстатическом порыве.
Вздох общего восхищения приветствовал Эгесихору, медленно кружившуюся в сознании своей красоты.
- Поэт был прав! - Гефестион оторвался от Наннион. - Как много общего с красотой породистой лошади и ее силой!
- Андраподисты - похитители свободных - хотели однажды захватить Эгесихору. Их было двое - зрелые мужчины… Но спартанок учат сражаться, а они думали, что имеют дело с нежной дочерью Аттики, предназначенной жить на женской половине дома, - рассказывала Таис.
Эгесихора, даже не раскрасневшись от танца, подсела к ней, обняв подругу и нисколько не стесняясь жадно глядящего на ее ноги Неарха.
Александр нехотя поднялся.
- Хайре, критянка! Я хотел бы любить тебя, говорить с тобой, ты необычно умна, но я должен идти в Киносарг - святилище Геракла. Мой отец приказал прибыть в Коринф, где будет великое собрание. Его должны выбирать главным военачальником Эллады, нового союза полисов, конечно, без упрямой Спарты.

А в ту пору вернулися побратимы. Велес-бог подвёл их к горючему камню:
– Надо бы нам свернуть Чёрный камешек!
Налегли на камень Усыня с Дубынею, им пособил затем и Горыня. Но как ни старалися великаны, так и не смогли его повернуть.
И тогда подошёл к тому Марабелю сам бог Велес сильномогучий. И свернул его он одною рукой. А под камнем тем оказался провал, это был тайный ход в подземелье.
И тогда побратимы-охотники во лесу сами дичи набили, её в жертву богам приносили, и связали из шкур длинный ремешок. И спустили Велеса Суревича в тот провал в Подземное царство, как бадью спускают в колодец.
Спустился в колодец могучий Велес, словно Солнце Ночное за край небосвода. И попал тотчас в Навье царство.
Осмотрелся он, огляделся кругом. И увидел он: вот похаживает в подземельюшке богатырка.
То была сама Буря-Яга, обратившаяся в Нави во Святогорку. Здесь, во Навьем подземном царстве, она вновь из старухи ужасной превратилася во красавицу!
Подошёл к ней поближе Велес. А девица тут же принюхалась, носом поведя во все стороны. А затем вдруг крикнула в ярости лютой:
– Чую духом живым пахнет в Навьем царстве! Чую Велеса я могучего!
– Ай ты, Буря-Яга Золотая Нога! Друг у друга с тобой нам бы надобно силою богатырскою сведаться! – отвечал ей Велес сын Суревич.
Разъярилась тогда Бурюшка-Яга и накинулась на Велеса мощного. И сошлись Велес с Бурей-Ягой врукопашную.
Уж друг друга они и били, и мяли, и крушили мечами да булавами. Оборачивались и в зверей, и в птиц, и крылатыми лютыми змеями, но никто не мог одолеть.
Так всю ночь боролись Буря-Яга с буйным Велесом сыном Суричем. И только поутру изловчился бог и прижал к земле богатырку. Обессилела Буря-Яга и сказала Велесу буйному:
– Отпусти ж ты меня, Велес-бог, по-хорошему! Видно, так уж нам Родом самим завещано. Видно, так уж завязано Макошью-матушкой… Я давала великий зарок, что пойду за того лишь в замужество, кто меня одолеет в честном бою! Так что быть теперь тебе мужем моим!
Тут и призадумался Велес-бог.
– Быть по-твоему, – молвил он наконец. – Значит, время пришло нам и свадьбу сыграть. Не вернуться обратно мне в светлый Ирий… Буду я владыкою врат в Навьем царстве. Так от Рода мне суждено обрести власть и в Нави, и в Яви!
И тогда подошли они ко колодцу глубокому, где был выход из Навьего царства. И кликнул тогда бог Велес товарищей – Дубыню, Усыню с Горынею:
– Эй вы, братцы мои, побратимушки, вы идите скорее сюда! И подымите наверх Бурюшку-Ягу! То отныне супруга моя дорогая!
И потянули великаны ремень из колодца, за который уцепилася Бурюшка-Яга, будто бадья за верёвку в колодце. Но как только Яга вышла из-под земли, так она всю красу свою растеряла и опять обернулась в старуху: нос крючком, волосы торчком, глаза оловянные, улыбка окаянная.
И великаны, увидев её, испугались. И разметались с криками в стороны…

https://youtu.be/mYxpDQrLCvU?si=By2a8Gv1mnKpl_-K

Начнем сей рассказ немного издалека. На частном примере с человеком можно привести один показательный случай из моей практики: подопечная обратилась с вопросом о возвращении долга. Семья её мужа владела рудником в Африке, приносящим немалый доход, но после смерти главы семьи, африканский распорядитель рудника перестал перечислять средства семье и просто присвоил себе бизнес. Никакие уговоры, адвокаты и даже угрозы не помогали семье решить вопрос, т.к. сами они находятся в Европе и влиять на коррумпированного африканского чиновника не могут, да и боятся применять какие-либо радикальные меры, зная, что директор пойдет на любые изощрения, лишь бы оставить себе бизнес.
Посмотрев причину такого поведения, мы выяснили следующее:

Давным-давно, в иной жизни, глава семьи (назовем его Джек) встречал (будущего) директора рудника на своем пути, и тот (назовем его Майк) просил у него денег взаймы. Джек отказал Майку, хотя прекрасно мог позволить себе сие одолжение, что повлекло голод и смерти детей в семье последнего. Майк проклял Джека и поклялся ему отомстить. В текущем воплощении у Майка появилась возможность вендетты Джеку, что он и сделал. Конечно же, учитывая положение семьи подопечной, дети не были обречены на голод, но от дорогих школ и домов им пришлось отказаться. Разница между запрошенной Майком суммой  в прошлой жизни и его долга семье Джека в текущем воплощении огромна. В прошлом речь шла о нескольких монетах, сегодня — о миллионах. Таким образом, урок, выйдя на новый виток спирали времени, стал более крупным в материальном плане. Однако, в плане развития сущности, урок был не настолько болезненным, как в прошлом, ибо не повлек за собой смертей.  Кроме того, испорченные родительским капиталом дети Джека теперь должны будут зарабатывать себе на жизнь, как и все остальные, что также послужит хорошим уроком и им. У каждой медали 2 стороны.

Там сооружались подземные залы и тон­нели. На счастье, там было много пещер. В образовавшиеся пустоты закачивался воздух, заливалась вода в резервуары. Так образовались подземные озера и реки. В них разводи­ли рыб, моллюсков, водоросли. Освещали этот подземный мир огромные источники света, внутри которых был светящийся газ. Здесь строили дома-фасады, а жилые помещения ухо­дили глубоко в стены сделанных полостей. Целые улицы росли под искусственным све­том, который царил здесь день и ночь.
Праатланты получили в дар от своих со­седей – будущих гиперборейцев, энергетический кристалл, который стал двигателем и обо­гревателем этого великого ковчега.
Некоторые же не хотели улетать в бес­крайние просторы ледяного космоса. Они де­лали себе какие-то операции, чтобы уметь ды­шать под водой, как рыбы, и жить там. Они остались на залитой планете. Те же, кто пост­роил себе дом на ковчеге, отправились в поис­ках новой родины. Вели этот ковчег после­дний правитель праатлантов  Атлан и его три сына. Так было сказано.
Странно, но там мне показалось, что исто­рия библейского Ноя и его трех сыновей повторила в каком-то смысле этот великий кос­мический исход цивилизации. Ноев ковчег стал отражением гигантского планетарного ковче­га праатлантов. История повторяется в своих витках, как по спирали.
И поплыл ковчег, в просторах Вселенной, наматывая на себя космическую пыль. И поплыл он, движимый кристаллом, по дороге, указанной соседями, будущими гиперборейцами. Они тоже летели на Землю помочь древним лемурийцам и переселенцам с Марса в борьбе с темными цивилизациями. Но предки гиперборейцев перенеслись сюда гораздо быстрее праатлантов, ведь они летели на кораблях, а не на целой планете-ковчеге. Их планета-то не пострадала от ледяной бродячей планеты.
Планета-ковчег летела долгие годы, может быть, 500 или более лет и то, благодаря крис­таллу-двигателю. Праатланты жили подолгу, но и для них это было долгим сроком, при­мерно таким, как для нас - лет 10.
Во время этого путешествия старший сын правителя стал отцом. Его жена родила ту, кого на Земле назовут Исидой в Египте. Жизнь на ковчеге текла размеренно, но дни не сменяли ночи, а вечный свет был всегда.
Кристалл давал тепло и нес ковчег через про­странство, обгоняя время. Люди жили своей жизнью: собирали урожай, веселились, рожа­ли детей, торговали и покупали. Узкие улоч­ки "городов" из фасадов с колоннами чем-то напоминали древнюю Петру. Они выходили на большие площади к рукотворным озерам, лесам, речкам. Люди скоро перестали замечать высоко над своими головами пещерный пото­лок, подсвеченный голубым светом, вместо на­стоящего неба.

«Однажды, он пришел в земли Валахии, в ту эпоху, когда там был открыт огромный портал в темные миры. Этот портал не был виден просто так, но темные сущности и демоны бестелесные постоянно выходили из него и воплощались в телах людских в семьях тех, кто допускал пороки, особенно блуд. Эта дыра в нижние миры разверзлась после одного из черных шабашей средневековья, устроенных чернокнижниками. После этого стало рождаться на Земле множество темных духов.
Дыра накрыла тогда восточную Европу, особенно, области Валахии и Трансильвании. Именно поэтому в тех местах так много легенд, связанных с темными духами, воплощенными в человечьих телах, много легенд о вампирах. Все эти поверья вырастали не на пустом месте. Существовали целые деревни настоящих вампиров, и это не было сказками и суеверием. Даже в 20 и 21 веках, ученые находили целые кладбища вампиров в тех местах, которых захоронили особым образом, втыкая в их тела колья.
И для возможного их уничтожения, тогда и пришел дух Нимрода – ученика Баала, на воплощение.
Это был Влад III Цепеш.
Родился он в эпоху сплошных предательств, если можно так сказать. Борьба за власть над областями и странами достигла максимального накала в Восточной Европе. Особенно, хищными были правители Венгрии и османская Турция.  Они постоянно делили земли, и между этим молотом и наковальней была Валахия, будущая область Румынии.
Отец Влада третьего, Влад Второй господарь Валахии, пытался лавировать между ними и примыкал  то к Венгрии, то к туркам, чтобы хоть как-то сохранить автономию своей страны.
Нужно сказать, что именно он, Влад Второй  имел прозвище Дракул, так как именно он - отец, нашего героя, вступил в орден Дракона, созданный королем Венгрии. Это был орден защитников от внутренних и внешних врагов. Тогда он принял посвящение в рыцари дракона и медальон от рук Венгерского короля и был вассалом Венгрии. Его сын получил прозвище по наследству и тоже стал рыцарем этого ордена.
Да, в то время Валахия была вассалом Венгрии. Но венгерский король Янош, решил поставить своего  нового ставленника на престол вместо Влада Второго. Тогда Владу пришлось бежать в Турцию и просить помощи у султана. В ходе всех этих перипетий, он вынужден был оставить в турецком плену своих сыновей, Влада и Раду.
Таким образом, свое детство наш герой провел в турецком плену, как заложник лояльного отношения к туркам его отца.
Про то, что там было, в истории остались одни домыслы. Но хроники Акаши или естественные записи эфира, говорят о следующем. А именно, о том, что в турецком плену мальчишек, действительно, подвергали насилию, но психологическому. Их склоняли к принятию ислама, обещав жизнь во дворце. Это делал развратный наследник султана Мехмед. Он так же склонял мальчиков к содомскому греху. Но Влад не поддался на это всё и готов был умереть, только не это, а его брат Раду соблазнился на сладкую жизнь в роскошных покоях Мехмеда, и его дух пал. После этого, мальчиков, действительно, перевели в покои Мехмеда, но Влад так и не сдался, постоянно угрожая себя убить. Он так и не принял ислам, а, главное, не стал жертвой Мехмеда в его извращенных утехах.
Отец Мехмеда, же, султан Турции Мурад, не мог допустить смерти заложников, которая бы принесла ему проблемы с их строптивым отцом, который мог запросто объединиться с давним врагом правителем Венгрии Яношем и пойти в очередной крестовый поход на турок.
Вскоре, Отец Дракулы доказал верность султану и помог одолеть венгров, Янош попал ему в руки. Но был им отпущен. За что, впоследствии, кстати, отплатил чернейшей неблагодарностью.
…За помощь отца Дракулы в войне против Венгров, пленники были освобождены и Дракула смог покинуть Турцию.»

Вдалеке я замечаю херувимку, пытающуюся бороться с ветром. Потом она удаляется перед надвигающейся грозой. Думаю, у этих крылатых девчонок есть своя деревня. Возможно, это большое гнездо. Я представляю, как девушки-бабочки томно нежатся в гнезде, выстланном мхом, веточками и лишайниками.
Топот копыт. Кентавр бежит невдалеке, несомненно в поисках новых трансгрессоров. Мы прячемся в канаве, а он останавливается и нюхает воздух. Раздуваемая ветром грива бьет его по лицу. Он встает на дыбы, чтобы лучше оглядеться, и козырьком прикладывает к глазам ладонь. Затем хватает длинную ветку и начинает колотить по кустам, чтобы выгнать возможных нарушителей. Но порывы ветра в конце концов берут верх над его подозрительностью, и он тоже удаляется в сторону города.
Мы наконец вылезаем из канавы. Ветер постепенно утихает. Мои зубы выбивают дробь.
— Тебе холодно? — спрашивает Эдмонд Уэллс.
— Нет.
— Страшно?
Я молчу.
— Боишься богоубийцы? — настаивает Эдмонд.
— Нет.
— Тогда дьявола?
— Тоже нет.
— Тогда чего? Что тебя кентавр поймает?
— Я думал… об Афродите.
Эдмонд Уэллс дружески бьет меня по плечу.
— Не предавайся фантазиям.
— Дионис сказал, что это место Последней Инициации. Так что вполне естественно, что здесь сталкивается самое плохое и самое хорошее, что здесь испытывают абсолютный страх и абсолютное желание. Дьявол и богиня любви…
— Ах, Мишель, ты постоянно попадаешь в силки воображения. Теперь вот влюбился в женщину, которую пока даже не встретил. Сила слова, да? «Богиня любви», ты находишь удовольствие, произнося эти слова…
В лесу наклон делается все более крутым. Небо из красного становится лиловым, из лилового серым, и наконец темно-синим. Треугольная вершина окутанной облаками горы посылает новый световой сигнал, как будто бросая нам вызов.
Становится еще темнее. Я не вижу больше собственных ног. Я думаю, что лучше было бы отказаться от нашей затеи, и в этот момент снизу раздаются двенадцать ударов, означающих полночь.

Гости всё подходили, и вскоре вся аллея и веранда были густо усеяны живописными фигурами. Говор, смех и напряжённое ожидание вкусного угощения, какие-то, очевидно весёлые рассказы – всё создавало приподнятое настроение.
   Но, приглядываясь, я заметил, что гости держатся обособленными кучками. Те, что были одеты не совсем по-азиатски, держались особняком. А остальные всё поглядывали на муллу, как музыканты на дирижёра.
   Я поневоле пристально присматривался ко всем, думая обнаружить, не загримированы ли чьи-либо лица подобно моему, искусственную бороду на котором я так важно поглаживал.
   Время незаметно шло, гости входили теперь реже, где-то заиграла восточная музыка, и из дома вышло несколько слуг, приглашая гостей в зал.
   В самой глубине зала, у дверей в соседнюю комнату стоял Али Мохаммед с ещё не виденным мною очень высоким человеком в белой одежде и такой же чалме. Золотистая борода, огромные тёмно-зелёные прекрасные глаза, слегка загорелое лицо. Очень стройный, человек этот был молод, лет 28-30, и бросался в глаза своей незаурядной красотой. Ростом он был чуть ниже Али, но много шире в плечах, необычайно пропорционален, – настоящий средневековый рыцарь. Я невольно представил его себе в одеждах Лоэнгрина.