#ИскусствоИнтерпретации #УдивительнаяНаходка #ЛучшеНевозможно

Идеальное исполнение одного из сложнейших романсов Сергея Рахманинова на стихи Якова Полонского:

https://youtu.be/6ROuKJh8j4s?si=FrrAxXmSOlPA9XZz

#ЛучшеНевозможно #ИскусствоИнтерпретации #ВыдающиесяПианисты #УдивительнаяНаходка

Послушайте, это просто невероятно! Этот музыкант нашел какой-то тонкий, неуловимый ритм, из-за чего эта прелюдия прозвучала просто инфернально, как безумная и трагичная пляска смерти!!!

https://youtu.be/Ym-lDrd9SSU?si=U2CQfcAbNWiFUrxG

Но когда дело доходит до того, чтобы продвинуть нарисованное, тогда появляется невероятная прыть и энергия, недоступная ни одному подлинному таланту. Они бегают часами по тусовочкам, написывают тысячи писем и т.д. и т.п. и в итоге продвигают свое творение куда-нибудь, чтобы потом с кокетливой томностью демонстративно потребить свою вздроченную таким способом востребованность перед более голодными коллегами, которым талант передавил все шланги подобной социальной активности. Само действо это напоминает food-эксгибиционизм — если кто не в курсе, загуглите: есть, например, личности, которые прибегают с шашлыками на демонстрации зоозащитников и прямо перед ними начинают их есть так, чтобы жир тек по щекам.

Но каков итог у всего этого? А итог простой: страдает музыка. Это знаете, как, например, вот есть экоактивизм. Экоактивизм хорош, за экологию надо бороться, но когда появляются активисты, которые приклеивают себя к автобанам, или поджигают распределительные башни электростанций (как недавно это произошло в Германии), то люди начинают ненавидеть экоактивистов и экоактивизм. И потом любой человек, который скажет, что он за хорошую экологию, рискует получить в табло, так как его могут принять за эко-террориста, или просто идиота. То же самое с музыкой: ей есть куда развиваться, но такая вот жирная профанация развития делает свое черное дело —  ростки живого и подлинного душатся подавляющей массой шлака. При этом профанируется не только музыка, но и области, не имеющие на первый взгляд прямого отношения к музыке, такие, как например, борьба с нацизмом.
Современные профанаторы используют тот факт, что в эпоху нацизма (и коммунизма) такие композиторы, как Албан Берг или Шостакович были под огромным давлением.  Этот факт используется как надежный щит от критики: только посмей сегодня заикнуться, что что-то не так в этом королевстве, тебя в два счета сравняют с землей. Скажут:

— Такие как ты, травили великого Албана Берга, а сейчас решили взяться за нашего Колотушкина (да-да, того самого, олды в курсе)? Не забудем, не простим!

Таким образом, производители концепций и бессмысленного шума очень-очень хорошо защищены социально, паразитируя на борьбе демократического против тоталитарного. Они встают в позу угнетаемого меньшинства (потребляя полагающиеся на этом основании преференции), хотя на самом деле — составляют абсолютное, доминирующее большинство, катаясь как жир в масле, так, что еще и за шиворот стекает. И это при том, что во всем их концептуализме давно уже нет ничего нового и революционного — все это устарело и запылилось еще со времен Штокхаузена, когда революционным было само наличие концепта не результата ради, а ради самого концепта, что должно было символизировать торжество индивидуального над массовым. Но тогда это была легкая форма паразитирования, потому что она уравновешивалась элементами новизны. С тех пор прошло уже много времени, а профанаторы все ещё продолжают ездить этого заезженного конька. Находясь в подавляющем, доминирующем большинстве, они по-прежнему разыгрывают карту угнетенного меньшинства, протестующего с риском для своей жизни против идеологии угнетателей.

#ПОЛЕМИКА

РАССКАЗ О ТОМ, КАК Я ПОСЕЩАЛ ЛЕКЦИИ ПО СОВРЕМЕННОЙ КОМПОЗИЦИИ

Я очень люблю посещать лекции по современной композиции. Не потому, что меня восхищает техника современной композиции, а просто для того, чтобы понимать, что вообще происходит в современном мире.
На 90%, конечно, содержание прослушанных мной лекций можно было бы описать приблизительно так: какой-то потрепанный жизнью дяденька (или тетенька), перегруженный своими детскими комплексами и травмами, которые он всю жизнь после этого "а-р-т-и-к-у-л-и-р-у-е-т", рассказывает о каком-нибудь музыкальном криптоалгоритме (в смысле криптографии, а не того, что вы подумали), например: сочинение играется так — сначала все играют первую ноту, потом еще раз первую и вторую; потом первую, вторую и третью; потом — первую, вторую, третью и четвертую и так далее. Когда доходит до последней ноты, каждое новое проигрывание начинает исключать по одной ноте сначала.
Сверхзадача — дойти до конца и не сбиться. Но если кто-то сбивается, то должен продолжать играть в соответствии со своей сбивкой — унисон разрушается и возникает quasi полифония, и в этом как будто бы и есть вся соль сочинения.
Другой какой-нибудь музыкант часами рассказывает, как заставить ординарный инструмент звучать неординарно: то есть как сделать так, чтобы какая-нибудь бас-флейта выла, как животное на бойне, или хлюпала как неисправный коллектор в сортире (знаменитые, навязшие в ушах плевочки в флейту, или просто щёлканье клапанами перед микрофоном) — но не дай бог прозвучать ей в соответствии с природой своего творения, то есть красивым, резонантным звуком.

Подается все это с огромной помпой, как самая актуальная тенденция, последний писк моды. Как протест против… внимание, ТОТАЛИТАРИЗМА, гендерного неравенства, против нарушения прав меньшинств, или просто против Израиля в Палестине (последнее сейчас особенно входит моду). Как будто все композиторы, которые пытаются создать что-то по-настоящему значительное вне этих концепций, они все скопом — на стороне угнетателей и насильников. И вся их музыка воспевает и олицетворяет темные времена. И вот они, светлые (травмированные) ангелы с белоснежными крылышками, выходят на борьбу с мировым злом. У них, у ангелов, кстати, своя специфическая тусовочка, в которой все они нализывают друг друга, аки коты свои яйца. Стоит одному такому опубликовать какой-нибудь результат своего очередного потуга (который как правило является просто бессмысленным шумом), так сразу слетается с десяток таких специалистов, чтобы написать:"Ах, как прекрасно…"
По-настоящему значительное в современной музыке это стадо дружно игнорирует, делая вид, что ничего рядом не происходит.

Много всего видели мои глаза и слышали мои уши за это время. Однажды на одной из лекций, посвященной "параметрической полифонии", я даже устроил перформанс, который чуть было не возымел правовых последствий, и ситуация только чудом разрешилась положительно (а как вы думали — эти товарищи еще страшно обидчивы, если что!)

Вообще, если наблюдать какое-то время за жизнью этого сообщества, то можно заметить следующее: свою неспособность создать что-то действительно стоящее (что требует огромного временного ресурса и таланта), они компенсируют социальной гиперактивностью, которая не требует ничего, кроме двигателя подсознательного ощущения собственной ущербности, для которого необходимы постоянные лошадиные дозы обезболивающего, выражающегося в признании собственной личности тем, кем она не является. Посредственный человек подобен акуле, которая задохнется, если перестанет двигаться. Этот тип находится в постоянном поиске "социальной справедливости", которая лично для него носит форму персональной востребованности.
Например, на создание очередной композиции у такого "композитора" уходит всего несколько дней, в которые он сидит и вяло занимается чисто графической работой по отрисовке текста (без особенного учета реального звучания — главное, чтобы это не звучало хоть сколько-нибудь как музыка).