У нас спрашивали про то, как мы прошли шаманский переход, и мы надолго застряли на этом вопросе. Потому что непонятно, как это описывать так, чтоб передать то, что было. Одна из нас плевалась кровью. Другая чуть не задохнулась насмерть. В таком часто хотят спецэффектов: чтоб глазами был виден дух, который пришёл первым (а какой пришёл первым? кого считать первым?), чтоб ещё желательно с ума в процессе чуть не сошли (хотя разрушение и пересобирание психики тоже было — и при этом дули воробьям никто не крутил).

Переход — это резко и плавно одновременно. Шаманизм в принципе очень плотный и в то же время плавный. Чтобы это понять, нужно посмотреть на смерть. Смерть всегда внезапна — и в то же время подходит так, что порой никто не слышит её шагов. Вдохнул — и больше не выдохнул. Раз — и остановилось сердце. Это резко, это всегда хоть на краткий миг, но шокирует, это больно, это инициатическая вспышка, это дороги до (для живых), это дороги после (для мёртвых), и ты делаешь в этом состоянии выборы: да, я готов быть шаманом, да, я назову себя шаманом, да, я выйду в мир как шаман.

Но начинается это не в момент пика болезни. Ты с детства это ощущаешь. Для шаманов весь мир одушевлён всегда и по факту. Шаманам в глубину известно, что такое болезнь, страх, ужас перед смертью, война, голод и насколько хтоничен мир, и насколько он красив, и насколько он любит, и насколько он огромен. Ты можешь решать внутри себя дилеммы на тему веры в магию, ты можешь влипать какое-то время в сложные размышления на тему того, что а как жить среди нормисов, а как с ними разговаривать, ты можешь скрывать, что сталкиваешься с одержимостями с раннего возраста, ты можешь не рассказывать, как дружил с одним, другим и третьим медиумом, ты можешь не показывать, что ты видишь, как пришёл дух. Но в один момент происходит так, что ты вслух говоришь: я шаман, я буду провожать, я буду распутывать, я принимаю на себя эту работу. Но ты знаешь, что это началось не в этот момент. Даже если ты от этого бегал, даже если ты боялся, даже если ты до последнего старался оттянуть свою инициацию смертью — ты к ней придёшь.

Клевали птицы? Да, клевали. И продолжают расклёвывать. Закостеневшее, человеческое, умершее, гнилое, отжившее — оно отслаивается одно за другим. К тебе будут приходить живые. К тебе будут приходить мёртвые. Духи придут пожрать твоё прошлое, в котором ты спал, и разбудят тебя, и ты вспомнишь, что так и должно быть. Ты узнаешь их, даже если ты до последнего не понимал. Вот так это работает.

Мы делали выборы, и с каждым выбором отваливался кусок отжившего. Одна из нас пообещала духам петь им. Другая искала во сне кости на снежном севере. Одной из нас вручили варган и сказали, что он нужен, и ты смотришь на него и вдруг понимаешь, что с ним делать. Другую привели к бубну и сказали, что он её ждёт. Одна из нас пошла охотиться. Другая — танцевать, выправляя парадоксы. Действительность приблизилась и раскрылась в объёме — тело и его принятие, деньги и страх перед нищетой, болезнь и проживание болезни, и это вдруг стало не просто чем-то, с чего то и дело соскальзывает взгляд, — заговорила болезнь, заговорили вещи, заговорил лес, заговорил дождь. Желания мёртвых, воля мёртвых, холодный огонь мёртвых привели нас туда, где слетела маска человека и рассыпалась, смешавшись с пылью, и после этого ты идёшь, уже зная, что ты не человек. Это невозможно просто задвинуть в угол — можно только притвориться, что этого не было.

Двадцать первый век — страшный век, когда ты будто должен продать себя каждым словом, когда ты будто должен показать образ, который одобрит публика, который будет про то, что ты точно всамделишный, настоящий, с сертификатом, с печатью на лбу. Вот метка-пропуск, которая даст тебе возможность показать себя тем, кто ты есть. Вот страх эту метку не получить.

Духи будут мне свидетелями, духи будут мне помощниками, духи будут говорить через меня, духи будут меня звать, духи будут вести ко мне. Нижний мир слышен, верхний мир звенит, средний мир дышит, и это наш переход.

#шаманизм

Лита — это праздник летнего солнцестояния. В этом году волшебство Литы будет разворачиваться ещё несколько дней — примерно по 24 июня включительно, а потом это пойдёт на спад.

Это праздник про поиск сокровищ, кладов, чего-то потерянного (от детей до обручальных колец), а ещё именно поэтому Лита про деньги, про их материальное воплощение, а не просто про энергию. Потеря денег, обретение денег, случайно найденные на дороге монетки имеют отдельное символическое значение: в этот период каждое резкое или мелкое событие, связанное с финансами, нужно разглядывать особенно пристально, стараясь понять, что оно может значить.

Что у нас из этого следует? Следует из этого то, что этот день хорошо подходит для ритуалов, связанных с деньгами, а ещё на Литу легко накладываются проклятия (в Белтайн, например, их скорее будет удобно с себя или с других снимать). Это хтоничность летнего дня, палящий свет солнца, который делает явным спрятанное, забытое и теневое, — и это тоже может быть жутким. Солнце, под которым ликуют, солнце, от которого прячутся, солнце которое гонит к прохладной воде, солнце которое заставляет спрятаться в тени леса, солнце, от которого болит голова и под которым греешься, пока не становится слишком жарко, — оно зовёт тех, кто воплощает собой эту летнюю хтоничность. В это время вылезают феи, набирают силу древесно-цветочные существа, выходят играть фэйри Благого двора, а русалки и лешие зовут спрятаться от солнца.

В самую короткую ночь в году и несколько ночей после неё можно выйти на поиски клада, чудовища или того, что давно искал: на этом строятся все эти истории про цветок папоротника, например, и все подобные сказки про «нашёл много денег».

Празднуя Литу, можно сделать подношение божествам, связанным с солнцем и деньгами, а ещё можно оставить золотистые монеты или ягоды на дороге для тех, кто ищет подарки. Съедобные подношения лучше пусть будут прохладными — не только людям бывает жарко, ведь солнце светит всем и не щадит никого.

Ищите свои сокровища — сейчас у вас есть довольно крупные шансы их найти.

#поворот_колеса

Есть такой анекдот. Решил мужик лечить простуду самовнушением, встаёт перед зеркалом и говорит:

— Я не чихну, я не чихну, я не чихну... АПЧХИ! Это не я, это не я, это не я...

Вот так некоторые представляют себе магические действия и их последствия. И это превращается в поле, где всё начинают сводить в голую психологию. Будто бы магия — это цепь аффирмаций, после которых у тебя настолько видоизменяется в этом самогипнозе психика, разделяясь как бы на две половинки, что в итоге у тебя есть скрытая твоя настоящая личность и поверх — гора благостного упоения самообманом.

Если к магии подходить таким образом, любой анализ валится на первом шаге. Потому что цель не в том, чтобы внушить себе, как клёво у тебя изменилась жизнь после магического действия. Цель в том, чтоб что-то действительно сделать. И научиться отличать одно от другого.

Это не всегда будет вжух — и всё. Иногда изменение незаметно в моменте, но вдруг становится заметным через пару шагов. Иногда залупа, которую ты разбираешь, невероятно огромная, и тогда это будет долгая аналитика, поиск ключей к горе замков, сбор данных в динамике и вообще не одно действие в процессе. В общем, всё как в жизни — потому что это и есть жизнь. Потому что когда всё взаправду и выходит за рамки просто фантазии и просто самовнушения, это так и происходит: что-то решается быстро, что-то решается долго, в процессе что-то меняется, обстоятельства бесконечно анализируются в динамике, в процесс могут вмешаться извне, могут быть непредвиденные факторы, не учтённые в общем анализе, и в принципе много чего может быть. Аффирмации в этом смысле гораздо более тупые по структуре своей и гораздо более плоские.

А ещё это про дороги. Самовнушение не предполагает ни внутреннего, ни внешнего движения. А магия для того, кто в ней живёт, априори предполагает движение и перспективу. А когда ты двигаешься, ты на практике видишь, эмпирически ощущаешь, что вот здесь раньше был камень преткновения, а теперь его вдруг нет, вот тут ты раньше не мог встать с кровати с утра, а вот тут из тебя изгнали подселенца и ты вдруг легко встал и даже не умер после этого на месте, вот тут ты раньше пробовал и пробовал искать работу, а тут вдруг снял воздействие и сразу её нашёл — и это ни с чем не спутать, потому что ты видишь напрямую влияние на внешние события и собственное состояние.

При этом здесь есть и шаг в неизвестность, шаг в пустоту на чистой вере, шаг в чистое гипотетическое, затянутое туманом и не обещающее гарантированный результат, — таким может быть самый первый шаг за рамку жёсткой догмы, когда ты вдруг пробуешь предположить, что магия в принципе есть, и в таком формате в этом не будет эскапизма — будет опыт, будет изучение, будет узнавание, будут действия и их плотные последствия. Самовнушение не наращивает эмпирики — в нём нет живой пластичности, оно гоняет мысль по кругу и никак не влияет на внешний мир. А ещё оно остаётся в границах игр рационального ума — и никогда не выходит за его пределы.

Магической практики боятся как формы побега от реальности — но сбежать от реальности можно абсолютно во что угодно, и здесь не особо важен внешний антураж. И это тоже про выбор — потому что можно сбегать, а можно пойти с открытыми глазами, и это будет очень разный шаг. Когда ты не сбегаешь в магию от реальности, там будут строиться как интуитивные, так и логические связи, будут видны закономерности, будут наращиваться повседневные паттерны. Потому что это как новая дисциплина: вот ты просто смотрел, как мяч отскакивает от земли, а вот ты уже что-то знаешь про силу тяжести, массу, вес и так далее. Если магия существует где-то в абстрактном вакууме и не пересекается с жизнью или пересекается только в строго отведённых на это рамках, что-то идёт не так. А если говорить про психологию, то есть психология как работа с конструктом психики, с тем, что под ним понимается. А вот есть включение в это магии — и это уже будет твоя психика плюс дополнительные категории, невидимые факторы, включение смежной дисциплины и переплетение с ней, а не просто сегментация жизни на магическое и не. Такие дела.

Сведение мифологемы до психологии для мага фатально. Пока ты сидишь и думаешь, что вон та хрень — продукт твоей фантазии, она уже успеет откусить тебе две ноги. А ты думай-думай, думать в принципе полезно, будет чем заняться, пока сознание рассыпается.

Есть такие сказки про феечек, там схожий троп держится примерно на следующем: стоит женщина, улыбается, к ней вылетели феи, солнышко светит, травка зеленеет, она всё улыбается и улыбается в дурмане, не замечая, что ей уже половину тела объели. Так и умрёт, улыбаясь.

Такие ошибки могут вывернуть очень серьёзно. Пока ты думаешь, что голос в твоей голове — это ты, есть вероятность, что однажды ты будешь сидеть со вскрытыми венами в луже крови.

Достаточно умные твари играют тонко. На эмоциях, на мыслях, на страхах, на чём угодно. Отделить шепоток под ухо от остального фона нужно ещё суметь, это целый навык, который и про осознанность, и про понимание собственных реакций и эмоций, и про хладнокровие — не про хладнокровие пережатого робота, не про апатию дохлой рыбы, а про решительную уверенность воина, который готов за себя биться. А ещё — про готовность наконец признать, что магия есть и что ты не управляешь, как великий всё контролирующий властелин, всем, происходящим вокруг тебя.

В то же время это не про сковывающий ужас перед мистическим, потому что на ужасе тоже далеко не уедешь — разве что до дурдома. Так практика и работает, к слову. Не шарахаешься от каждого гопника, не суёшь голову в пасть тигру, а лавируешь и умнеешь. Видишь больше связей, легче вылезаешь, адаптируешься и совмещаешь — видимый мир и мир невидимый, логику и интуицию. И идёшь легче, и дышишь свободнее, и ужаса становится меньше. Перед всем — от болезни до потусторонней хуеты.

Волшебство в своей парадоксальной сути будет про веру и чудеса, а ещё иногда — про шаг через чистое безумие и абсурд. Это та игра, которой очень уныло пытается подражать эпоха постмодерна, не улавливая главное. Символы на самом деле — живые и плотные, метафоры очень часто не являются просто метафорами, а с предельной рационализацией и детализацией, где ты начинаешь препарировать солнечный луч со скальпелем, очень легко съехать в безумие по Фуко.

Кажется, что психотические состояния начинаются с момента, где ты вдруг поверил, что невидимое существует. На деле психоз может начаться тогда, когда сверхрационализация, выкрученная до предела, начинает раскалывать разум, и бегут бесконечные софистические конструкции, внешне построенные на логических связях, и вот уже ты отмываешь руки до степени, в которой ты счёсываешь с них кожу, потому что образ вполне существующей грязи и вполне существующих микробов доводят тебя до сумасшествия.

«Гипотеза о безумии ...только некоторые элементы мира подвергает сомнению — например, устройство собственного тела. Безумец ошибается в чём-то, а тот, кто видит сон, ошибается, ну или неправильно воспринимает всё».

Разум, не умеющий в гипотетическое допущение, замкнут сам в себе, и это отличает фантазию от шага через волшебство и воображение. Фантазия кормится в первую очередь опытом психики, образами в памяти, она зацикливает их до предела, и в этой игре выхода нет. Потому что иногда выход абсурден, иногда выход — это посреди психоза найти дверь в пустоту и пойти. Галлюцинации усталого разума, даже если они построены на авторитетных и вроде бы всеми светилами и мастодонтами подтверждённых мнениях, захлопывают рациональный ум в пережёвывании одного и того же раз за разом. Даже если оно не помогает. Даже если это уже довело до желания спрыгнуть с крыши.

Так работает плоский позитивизм — круговая модель с бесконечным пожиранием собственного тела и возрождением его из ничего. Потому что память его восстановит, а ужас перед миром закрепит, и разум, катающийся, как шарик, по кругу, испугается выпасть — под застарелым страхом перед лоботомией, в панике перед чужим осуждением.

А мимо пройдёт звездочёт и поправит шляпу. И шагнёт по воздуху, и дойдёт до живых богов, зная, что даже там есть дороги.

II. Изнанка Ворон горит — и облетают горящие перья с его крыльев, и закрывает огонь небо, и вступает шаман в этот огонь, принимая его своим шагом, принимая свой страх и усталость от сомнений, присущих живым. Шаман выходит из огня — и он ещё не очищен, но…

И опять повседневное.

Держа ребёнка за руку, вдруг останавливаюсь из-за видения, где ребёнка нет и есть лишь отрезанная рука. Сбиваю в кучу свой выводок, прошу держаться за руки, не расходиться в разные стороны — пахнет чем-то странным. На всякий случай рисую дополнительные знаки связи на руках у всех — теперь мы на эту поездку соединены ещё и невидимой магической нитью.

Так работает цыганская магия грязного толка (есть и чистая, и красивая, полная волшебства, но здесь другой случай): толпа оттесняет друг от друга, темно, много народу, много шума, одного оттесняет от другого — и вдруг толпа становится безликой, возникает ощущение, что кто-то идёт за тобой по следу. А потом что-нибудь происходит.

25 марта начался коридор затмений. В тёмное ночное время сквозящий звёздный переход пропускает через себя тени и призраков, сны становятся серебристыми, странными, полночь — ещё более зыбкой в своей пограничности. Защищайте свой сон, защищайте дом в ночное время — много ходит совсем чужого, не похожего на то, к чему мы привыкли.

#кости

Если б мне предложили пойти на карнавал, я бы не пошла. Неочевидные правила — про войну, про баланс той самой иглы на нити, про необходимость угадывать скрытый регламент и постоянно анализировать ложь накинутых иллюзий как визуальное высказывание. Вот швы…

Приветствуем Эостру, богиню зари, в праздник пробуждения и солнечного света — Остару.

Несмотря на тяжёлую вязкость, которая попыталась раскрыться в эту весну, слышен звон, слышна музыка, восходит солнце — и расцветает мир, ростки поднимают головы, ощущая тепло лучей.

В этом году Остара продолжится и завтра, будет не вспышкой, как чаще всего бывает, а разойдётся волной. Это не время тяжёлой поступи крупного зверя — это праздник, когда дороги звенят. Когда можно ощутить эту пронизывающую всё лёгкость, поставить свечу богине зари, обратиться к ней, чтоб она осветила важное и рассеяла туман.

Это время, когда можно попросить помощи в новых начинаниях, пройти через истончившиеся границы между мирами и столкнуться с чем-то совершенно неожиданным. Возможно, жутким. Возможно, красивым. И точно интересным.

Это время пробуждения. Момент, когда все контуры становятся немного, но прозрачными, когда сквозь сон проступает явь. Потому что не только психика может спать, душа может спать, память может спать, а на Остару есть крупный шанс успеть проснуться. Вместе с миром вокруг. И сделать это легче — вырваться из одурманивающего сна и пройти в явь, которая может оказаться неуловимо иной, чем всё, что было до этого. Возможно, вам было тревожно не только из-за событий, не только из-за склада характера — но и потому, что на вас кто-то смотрел, а вы ощущали и не видели этого. Возможно, вы не нервный и не просто так шарахаетесь от теней. И, хотя просыпаться бывает страшно, просыпаться бывает больно, здесь есть важный момент.

Пробуждение может давать силы. Пробуждение может давать энергию. Выход из сна в явь будет опираться на желания, на импульсы желаний. Поэтому Остара не только про пробуждение, но и про возможность опереться на желания, а дальше уже можно разобраться самостоятельно.

Обращаясь к дорогам, можно оставить цветы и монеты, попросить сказку, попросить осветить тропу. Не всегда магическое действие должно быть многоэтапным ритуалом. Иногда это попросить о помощи и получить её. Иногда — очень быстро.

С праздником, и пусть Остара разбудит вас и даст вам больше света и лёгкости — их не хватает сейчас, и да будет солнце.

#поворот_колеса

Большая ошибка — отрывать магию от повседневной реальности и вытаскивать из шкатулки в праздничные дни. Это не просто кусочек ткани возле алтаря, не мир, запертый в зеркале и выглядывающий только тогда, когда на него смотрят. Даже если ты напрямую, как тебе кажется, не имеешь отношения ко всему этому потустороннему, оно есть. Вот сквозь тебя прошёл призрак, вот из-за родового проклятия раз за разом спивается прадед, дед, мать, ты, твой сын. Вот тебя скручивает от бесконечного шёпота в уши, ты прочитал всё про внутреннего критика, а критик всё ещё здесь. Вот моргнуло сознание — и ты находишься в другом месте и не знаешь, куда из твоей жизни делись целых два часа.

А вот ты сковырнул с себя серебряным ножом невидимый покров — и впервые за пять лет вдохнул полной грудью. Вот ты вырвался, по ощущениям, из ебучего затхлого лабиринта, никому не можешь рационально объяснить, но ты знаешь, что ты там был, что это точно было и что ты наконец смог вырваться. Вот ты увидел во сне золотой символ, провёл во сне же ритуал — а наяву тебя перестали пугать тени в зеркале. Вот спонтанно покупаешь серп, ничего такого, а потом режешься об него — и вместе с кровью уходит постоянная тошнота, и можно теперь нормально есть. Вот ты бился, бился, бился в невидимый потолок, а потом сделал интуитивно на последнем издыхании какое-то внешне совершенно нерациональное действие — и вдруг понял, что зазвенели осколки. Это больше. Это чаще. Это можно никак не называть, но оно есть.

Страшная ошибка — думать, что если ты по фану заключил контракт с неведомой хуйнёй пять лет назад или провёл ритуал, а потом решил забыть про это и сделать вид, что ты скептик, то оно исчезло и на тебя больше не влияет. Регулярная история в практике — это люди, которые решили сделать вид, что этого нет, а потом через пять лет лежат в чернушной депрессии, и им поют в уши, что пора бы уже ножичком чикнуться насмерть.

К тебе ходил воображаемый друг, напугал тебя насмерть, и ты до сих пор боишься где-то внутренне, что он вернётся. Однажды он возвращается, и ты никому из своих взрослых рациональных друзей не можешь объяснить, зачем ты засыпаешь со включённым светом и дёргаешься на каждую тень. Или ты не можешь уснуть, потому что по дому ходит покойный родственник. И твоя собака смотрит в угол и истошно лает, и ты знаешь, на кого. И никому не говоришь. И начинаешь рано или поздно сомневаться сам в себе.

Странная ошибка — знать о магии, практиковать магию и думать, что это просто твоё приложение воли и никогда — ответная реакция кого-то. Верить в богов, но думать, что они — прибитые тобой к стене неподвижные фотографии, которые повинуются твоему слову, или просто архетипы, безличная энергия, из которой ты черпаешь силы. Однажды ты сталкиваешься с кем-то странным на улице, и вдруг он разворачивается к тебе и задаёт вопрос, до которого никак не додумался бы обычный незнакомец. А ты не отвечаешь — и не узнаёшь бога, которому молишься, потому что шёл в эзотерический магазинчик за свечкой на Самайн и думал, что ты самый крутой.

Диалог с миром не всегда происходит исключительно после спланированного звонка в воскресенье. Чудо, сказка и возмездие никому ничего не должны — они просто приходят, и в целом кому какое дело, даже если ты не успел спросить у своего бога паспорт.

Магии вокруг намного больше, чем кажется. Казаться может всякое, кстати. Кому, как не практикам, это знать.