читая «Страдания юного Вертера»: литература промеж «да» и «нет», или о материальности нарративных фигур

1. Несчастная любовь Вертера, Шарлотта, и ее муж Альберт — скорее фигуры, чем носители нарративной воли. Шарлотту влечет к Вертеру нарративная нехватка: наслаждение нарратива рождается там, где границы между «я» и «не-я» ставятся под сомнение, а выученные отношения — проверяются на прочность. Вертер — нарративный драйвер, или литературная машина, обремененная телом. Она работает в шизофренической логике: редуцируя тела до фигур, литература оставляет богатые возможности для подмены и удваивания. Все может быть связано со всем: романтический субъект в любом месте отыщет нужную ему фабулу.

2. Вступая в отношения с Вертером, Шарлотта оказывается внутри фармакона. Фармакон — одновременно и лекарство, и яд, но в данном случае не столько вещество, сколько пространственная структура. Фармакон универсален, потому что сами человеческие привязанности универсальны; но не все фармаконы равны между собой. Романтический субъект движим тягой к диссоциации: свое повествование он плетет поперек жизни и смерти, «здесь» и «там». Фармакон Вертера — больше про влечение к смерти, чем про зависимость от Другого. Дело в том, что литературной машине тесно в человеческом теле; ее язык направлен против материальности тела говорящего.

3. Шарлотта и Альберт — только литературные фигуры, но фигуры ли? Основная тема в «Страданиях» — это (со)отношения литературы и тела. Голос автора появляется в конце книги — и намекает, что референт все-таки был: живое тело Шарлотты, сопротивляющееся любой литературной редукции. Романтический текст рождается в теле, но живет поперек тела. Вертер ищет лазейку между «да» и «нет»: будь со мной, даже если ты не со мной; невротическое нарративное удовольствие берет начало в том же самом зазоре.

4. Удовольствие литературы — в том, чтобы быть поперек «да» и «нет», вдоха и выдоха. Текст никогда не состоится без тела; но дело в том, что немного все-таки состоится.

Фуксиевый фосфен в ярко-синей ауре плывёт по глазному дну, представляю что это её монада, след долетающего через тысячи миль касания. Бесконечно длинное тонкое щупальце, как размотанная нейронная цепь. Нить судьбы, вплетённая Норной в событийность, плоть времени.…

Я провалилась в этот стих полностью, выплыла только потому, что сама пишу стих) Это мне Сирил посоветовал в связи с тем, что в том моём стихе тоже есть глазное дно. И вообще переклички некоторые.

ПСАЛОМ 4 (we will cradle you) золотой песок стекает сквозь пальцы далёких рук, золотой песок, промывали водой, состригали с голов, поднимали у ног, извлекали из алых пещер, добывали с глазного дна, потому что была война и считали, что он ничей. потом на земле…

ПСАЛОМ 4
(we will cradle you)

золотой песок стекает сквозь пальцы далёких рук,
золотой песок,
промывали водой, состригали с голов, поднимали у ног,
извлекали из алых пещер,
добывали с глазного дна,
потому что была война
и считали, что он ничей.
потом на земле осталось совсем немного вещей.

Гейде

Тайное письмо женщин яо

Говорящие на диалекте сяннань тухуа женщины равнинных яо изобрели свое собственное письмо – нюйшу. Это преобразованное из иероглифов фонетическое письмо, где каждый из 600-700 символов представляет собой слог. Ученые считают, что нюйшу был секретным кодом, когда-то использовавшимся как тайная, интимная форма выражения чувств разочарования, меланхолии и одиночества женщин, вступавших в брак по принуждению и находившихся в полутюремном заключении в отдаленных районах на юго-западе Хунани.

По одной из легенд, нюйшу – это остаток языка, который существовал еще 4 000 лет назад и был уничтожен первым императором Китая Цинь Шихуаном, введшим единую стандартную письменность, чтобы объединить страну. Любой мужчина, использовавший альтернативный стиль письма, подвергался смертной казни. Но женщины, которых держали дома как часть семейного имущества, не считались достаточно важными, чтобы требовать от них применения закона. Лишенные возможности получить образование, матери передавали секретный код, состоящий из наклонных линий и точек, своим дочерям. Со временем написание тонких, похожих на бегущих муравьев, знаков превратилось в изящную форму искусства.

Самой известной формой литературы нюйшу является «книга третьего дня», оплакивающая потерю вышедшей замуж названой сестры. В этих книгах, подаренных невестам через три дня после свадьбы, сзади оставалось пустое место, которое можно было использовать в качестве дневника. Женщины считали свои нюйшу настолько ценными, что после смерти владелиц их книги хоронили или сжигали вместе с ними. Тем самым они могли забрать подарки названых сестер с собой в иной мир. Поэтому в настоящее время книг нюйшу почти не сохранилось.

Во второй половине XX века, в результате широких социальных, культурных и политических перемен, молодые девушки и женщины перестали изучать нюйшу, и он начал выходить из употребления. В 1930-40-х годах во время вторжения японцев в Китай, опасавшихся, что китайцы могут использовать нюйшу для передачи секретных сообщений, а также во время культурной революции эта письменность искоренялась.

Последние известные носительницы нюйшу умерли в начале XXI века, но сейчас правительство предпринимает определенные усилия по изучению и сохранению этого письма.

Друзья! Если у вас есть дети и они эмоционально отреагировали на смерть Навального, давайте соберём из этого небольшое произведение в виде телеграм-поста. Хотелось бы собрать 24 высказывания детей, чтобы сохранить психоэмоциональный слепок детского восприятия этого исторического события.

Проект полностью анонимный. Буду признательна за шеринг!