– Достань его, Дазай, – голос все ещё звучит слишком твердо, что очень хочется исправить. Колечко мышц блестит и подрагивает, сжимаясь вокруг основания вибратора, который все ещё оставался внутри. Парень не спешит выполнять просьбу, лишь слегка вынимая игрушку, на что она моментально втягивалась обратно, заставляя голубые глаза закатываться.

– А мне кажется, тебе очень даже нравятся, разве не так? – наконец-то нарушает свое молчание Дазай. Рыжий на это лишь мычит, но шатен хмыкает от того, как с красной головки члена стекает несколько капель. – Ты такой грязный, Чуя.

Терпеть дальше было невыносимо, поэтому детектив наконец расстегивает ширинку, доставая твёрдый орган, на котором отчётливо были видны набухшие вены. Накахара хнычет, когда сфера покидает его тело, виляет бедрами в воздухе, пытаясь найти хоть какое-то трение. Шлепок по упругой ягодице успокаивает их, наполняя салон авто вскриком. Дазай входит мягко и осторожно, давая партнеру время привыкнуть. Последнему же это явно было не нужно. Хоть Чуя и был на грани оргазма сегодня, он так и не кончил, от чего сейчас ощущений казалось слишком мало и ощущались они особенно остро. Вцепившись короткими ноготками в рубашку Осаму, он тянет того на себя, шепча что-то на ухо, от чего парень начинает буквально вколачиваться в податливое тело. В таком темпе оргазм догоняет быстро. Тело выгибается, и Дазаю приходится заткнуть рот юноши ладонью, чтобы его крик не услышала вся улица. Мышцы всего тела разом напрягаются, а потом дрожат, пока из краешек глаз не начинают течь слезинки. От такой стимуляции кончает и шатен, входя как можно глубже. Чуя морщится от липкого ощущения внутри и хочет уже начать ругаться, но чувствует, как тело снова заполняет пробка вибратора, не давая жидкости вытечь.

– Не придётся использовать смазку дома, – по-идиотски улыбается Осаму, явно говоря о скором продолжении их прогулки. Он ещё не знает, сколько ему придётся отвалить за испорченную рубашку и шляпу, которую Чуя забыл в кафе.

#кафе
#nc17

Автор: @shot_optimist

АУ: 🔠🔠🔠🔠(nc-17)

Столик уютного кафе мягко тонул в полумраке, который рассеивал лишь свет чуть пыльной масляной лампы – очень необычно и стильно, как считал Чуя. Он обожал это заведение за его неповторимую атмосферу: запоминающиеся детали интерьера, мягкие подушки, вкусное вино и совсем небольшое количество людей. Последнее рыжий юноша сейчас ценил особенно сильно. Ерзая в мягком кресле, он, из-под нахмуренных бровей, отвечал пристальному взгляду глубоких карих глаз. Дать бы этому подонку в челюсть, чтобы стереть мерзкую ухмылочку с его лица. А парень, кажется, понимает, о чем думает его спутник, и его не устраивает это. Что он в целом мог думать.

Не меняясь в лице, Дазай скользит пальцем по экрану телефона, вторя движению глаз, которые опускаются с покрасневшей мордашки на подрагивающую от напряжения мышц шею. Откуда-то из-за волос по ней стекала маленькая капелька пота, сбегающая под тугую ленту чокера. Он представляет, как разрывает его, целует нежную кожу, чуть солоноватую и пахнущую дорогущим парфюмом, который Дазай лично подарил своему парню. Последний обращает на себя внимание звоном серебряной чайной ложечки, она летит на пол, не удерживаясь в руках, поспешно сжатых в кулаки. Это растерянное лицо стоило того, чтобы провернуть данную аферу, и не важно, какой ценой детективу это удалось.

– Осаму, не мог бы ты поднять еë? – почти рычит, губы сжаты, и его голос звучит до того хрипло, что Дазаю хочется схватить чужую руку и убраться отсюда куда-нибудь, где можно будет дойти до кульминации игры. Однако, взять от этого момента максимум было куда более соблазнительно.

– Я думаю, ты и сам можешь это сделать, – бровь в наигранном удивлении ползёт вверх, как и уголки губ, обнажая ровный ряд зубов, заставляя Чую чувствовать себя добычей.

Ситуация начинала привлекать к себе излишнее внимание, поэтому оставалось лишь самому нагнуться за несчастным прибором. Накахара не представляет себе, как он будет делать это, учитывая то, что ширинка его штанов уже заметно промокла, а он ничего на себя не проливал. И причина такой ситуации, которую культурно не опишешь, не собиралась успокаиваться, разнося волнами удовольствие по всему телу, превращая его в одну пульсирующую эрогенную точку. Он закусывает губы, готовясь сдерживать стон, и решает действовать быстро. Стоило парню немного сменить центр тяжести, прогибаясь в спине, как палец Дазая снова что-то нажимает на экране телефона. Вспышка наслаждения на столько интенсивная, что Накахара, кажется, прокусывает губу. Тело на несколько мгновений становится ватным, от чего он не выдерживает и соскальзывает с края кресла прямо на пол, затыкая ладонью рот.

Он чувствовует, как тело дрожит и словно немеет. Широкие сильные ладони подхватываю его под локоть, помогая встать. Они нарочно медленно скользят по телу, обвивая чувствительные бедра. Голос звучит как под водой:

– Простите, моему спутнику плохо. Нет-нет, все в порядке, с ним такое бывает. Благодарю, вам тоже хорошего вечера.

Улица ощущалась как недолгий глоток свежего воздуха, который быстро сменяется духотой машины. Его буквально закидывают в салон, от чего голова больно ударяется о тонированное стекло.

– Что ты творишь, придурок? – он уже не сдерживает рычание, откровенно злясь. Дазай выкидывает в сторону смартфон, заставляя Чую мысленно выдохнуть. Однако, начинается новая пытка: детектив и не собирался отвечать ему, бросая голодный взгляд на распростёртое под ним тело. Мафиози только сейчас понимает, что все это время «страдал» не он один... Парню остаётся лишь вцепиться в темные волосы, когда их обладатель жадно впивается в молоко кожи, отрывая пуговицы изрядно помявшейся рубашки. Острое колено притирается между ног, вызывая короткий громкий стон. Возмущение и рукоприкладство придётся отложить.

Поддаваясь настроению партнера, Накахара сам тянется к своей ширинке и стягивает до колен брюки вместе с бельем. Прелюдий ему хватило в кафе. Осаму понимает, что выиграл эту жизнь. Он окончательно сбрасывает чужую одежду, расстегивая и свой ремень, потому что дальше оставаться в нем было невыносимо больно.

Теперь у нас есть анонимка, куда вы можете отправлять свои идеи для зарисовок, мы обязательно их рассмотрим:

http://t.me/anonaskbot?start=OmVyECUo9UPEyBG

Слетели комментарии, поэтому вы можете оставить их здесь
⬇️

АУ 🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠

Руки в бинтах едва касались поверхности земли, вибрирующей, словно готовой вот-вот расколоться, породить пропасть, которую таили в себе ее недра. Дышать было почти невозможно. Облако из мелких частичек пыли, битого стекла и плоти висело в воздухе, делая его плотным и густым. Было невозможно понять, от чего небо приобрело опасный алый цвет: ни то от огня, ни то от крови. В ушах стоял гул и было слышно лишь то, как бьётся собственное сердце, заставляя чувствовать себя живым, чувствать себя человеком... Он снова один на один с ним — его истинным Богом, его религией. Дазай открывает глаза, от чего те начинает болезненно щипать, но он не позволяет себе даже прищурить их, заставляет себя смотреть.

Он словно находился в середине огромного урагана, который внезапно застыл, ограничив видимость лишь достаточно небольшим пространством вокруг, дальше которого мир погружался во мрак. На выжженной голой земле лежали несколько тел, точнее — то, что от них осталось. Плоть медленно отделялась, обнажая белые гладкие кости, и рассеивалась в кудри тумана, который клубился вокруг. Соприкасаясь с телом парня, они вновь обретали гравитацию, стекая по его лицу, орошая губы — своеобразное причастие...

Он наконец поднимает взгляд вверх, туда, откуда доносились лучи жаркого света, в сотни раз прекраснее, горячее солнца. Ядром этих лучей было сильное, но слишком хрупкое для существа, которое в нем находилось, тело юноши. Рыжие кудри отливали зарей, холодом меди и, лишенные гравитации, зависли причудливым узором, который походил на языки пламени. Они обрамляли до ужаса спокойное бледное лицо, на фоне которого особенно ярко выделялись глаза. Совершенно пустые и наполненные одновременно, словно вмещали в себе весь мир — пропасть, которая манила Дазая иными измерениями — побег из этого, опостылевшего. Казалось, одного касания было бы достаточно для того, чтобы слиться с ней, чтобы навсегда остаться с тем, кто вызывал восхищение своей первобытной сущностью.

Багровые зигзаги, словно трещины, расползались по фарфору кожи, все меньше и меньше делая Чую похожим на самого себя. Благоговение в глубине карих глаз разрасталось, мешаясь с отблесками тревоги. Дышать становилось все труднее, а пространство вокруг начинало кружить в берущем разгон танце, пока пересохшие губы божественного сосуда расплывались в абсолютно безумной ухмылке... Дазай закрывает глаза, снова погружая себя во тьму, в уже привычную пустоту. Ему придётся остаться в ней одному ещё на долго, ведь мир не готов узреть свое Божество, слишком чуждое ему. Сжав кулаки, парень поднимается с колен, кое-как заставляя тело принять вертикальное положение. Взгляд снова устремляется в эту развернувшуюся бездну. Не долго думая, мафиози берёт разбег и подпрыгивает так высоко, как только могут позволить его обессилившие конечности. Кончики онемевших пальцев лишь слегка касаются висящей в воздухе фигуры, но и одно такое касание было для Дазая подобно прикосновению к недосягаемому будущему, в котором он мог бы любоваться этим существом всю жизнь.

Обессилевшее тело напарника мягко опускается в его руки. Даже сейчас оно хранило в себе части сущности, для которой парень однажды найдет способ выбраться из своих оков. А пока оставалось лишь дышать и пропитываться кровью, которая дождем лилась на землю, как прощальные, утешительные объятия, оставляющие в душе тоску, застилающую нефтяным пятном всю душу, которая так стремилась быть с себе подобной.

#арахабаки

Автор: @shot_optimist

Спойлер в виде эстетики к завтрашней зарисовке

#эстетик_кири

Нами было принято разграничить контент по соукоку с остальным, поэтому теперь стихи, арты и остальное мое творчество будет публиковаться здесь

https://t.me/kiri_999

•|| вас откуда столько?..

АУ🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠

Дазай не мог понять, в какой момент его жизни все по наклонной пошло. На самом деле, первый тревожный звоночек вспоминать и не хотелось. Осаму думать о времени пятилетней давности любил: вот он замуж за Чую выходит, мужем в своей постели налюбоваться не может; вот - кофе по утрам варит, знает, что Чуя время, как обычно, не рассчитает; а вот он его вечером с работы ждет с любимым вином в бокалах и желанием россыпь веснушек на щеках расцеловать. Эти воспоминания душу Дазая греют, и призрачная надежда на возможность улучшения настоящего вдруг проявляется. Или перед неизбежным успокаивают.

Дазай глаза устало прикрывает и вновь в образы прошлого погружается против воли: Чуя домой пораньше все реже возвращается, мужа коротко в щеку целует и говорит, что слишком устал; на Осаму смотрит так странно, с льдинкой в глазах едва заметной. «Просто период такой, не беспокойся». И Осаму тогда успокаивается, мужа ласково по спине гладит и всякие глупости шепчет. А льдинка в глазах с годами все заметнее становится, по всему Чуе распространяется; его кожа будто слегка холоднее становится, Чуя к прикосновениям не тянется. И Дазай снова спрашивает, давит, злится… осколки разбитой утренней чашки с кофе убирает и чувствует боль в груди странную, такую тягучую. «Мне просто нужно время, Осаму».

Время. Дазай физически усмехнуться не может. У него этого времени нет. Образы последних двух лет четче становятся: Дазай на тоску по мужу все списывает. Психосоматика из-за морального состояния - кто же с таким не сталкивался? Он один на кухне утренний кофе пьет, сдавленно и тихо-тихо кашляет, бросить курить самому себе обещает; Чуя мимо проходит и взгляд пустой кидает - такой, что сжаться комочком хочется. И Осаму до вечера сжимается: в холодном кресле сидит, под пледом согреться пытается. Мир вокруг странным, как при болезни ощущается. Дазай в одном положении надолго застывает, плечи изредка от кашля подрагивают. Он на себя в зеркало почти не смотрит: щеки втянулись, ребра из-под бледной кожи слегка выпирают. «Перестань себя голодом морить». Осаму еду через силу в себя запихивает, а глотать больно-больно, и ложка в руке так дрожит мелко. Ему спать то и дело хочется, но он всю ночь ворочается и слабо-слабо себя по груди кулаком бьет, унять тяжесть пытается. Чуя утром капли крови на подушке замечает.

Дазай медленно вздыхает и глаза совсем закрывает. Образы в памяти то бледнее, то ярче становятся: Чуя мужа по обследованиям таскает, раздражается; ко льду в глазах вынужденная жалость прибавляется. Дазай рот рукой зажимает, кашляет и губы салфетками вытирает. Собственную кровь видеть непривычно. Осаму кажется, что он изнутри разлагается; мысли путаются, от постоянных мигреней голова тяжелая-тяжелая. Он взгляд от Чуи отводит, лишь бы на лице мужа не прочесть «ты - обуза». Воспоминания путаются: Дазай свои темные волосы на белом полу видит, а Чуя раньше так любил в них пальцами зарываться; круги под глазами синие, совсем как радужки мужа в приглушенном свете.

Дазай откашляться хочет, но не может. В горле словно ком из собственной плоти застрял. Он хрипло воздух втянуть пытается, слабо ногтями по белой ткани царапает. Застывает.

«Чуя снова задерживается»

#болезнь

Автор: @kir180m