Сотрудничество по YouTube/Telegram/TikTok - badabum@pochva.agency
@bada99bada
@hotdogsup
@sheikhto
@nikelodium
@whiteepr
@ssempaai
@ROMANEPAV
@pahangoro
Все происходящее в данном канале является вымыслом и не имеет отношения к реаль
Last updated 4 weeks ago
КАНАЛ С НОВОСТЯМИ - @RAIZNEWS
Ставим тут https://csgopositive.me/raiz
Канал с короткими нарезками моментов - https://www.youtube.com/@raizshort
Лицензионный софт - https://soft.store
Last updated 2 months, 1 week ago
В качестве постскриптума к главе об амбивалентных отношениях французских левых с Жаном-Мари Ле Пеном добавим сегодняшний некролог колумниста «Фигаро» Поля Сюжи, посвящённый не столько самому «bête noire» французской политики последних 50 лет, сколько символической роли, которую он играл для «лагеря добра», с бурным ликованием встретившего исчезновение объекта своей ненависти.
Жан-Мари Ле Пен умер, и левые, оставшиеся без своего любимого врага, исполняют ритуальные пляски на его костях. Его семья в трауре, его сторонники хоронят выдающегося политического лидера и визионера. Те, кто ненавидел его, наивно радуются, что «дьявол мёртв» (как будто можно похоронить самого дьявола), а более здравомыслящие, понимая, что демонизация Ле Пена осталась в прошлом, сдержанно замечают: теперь он – часть политической истории Франции, и это, пожалуй, справедливо.
Однако, возможно, вопреки тому, что подразумевает коммюнике Елисейского дворца, призывающее к «суду истории», сама история, взвесив все его деяния, воздержится от осуждения. Она сохранит в памяти его блестящее ораторское мастерство, его антисемитские провокации, противоречивые чувства восхищения и отвращения, что он вызывал, эпопею политических побед и постоянные внутренние конфликты в Нацфронте, наконец, единодушную ненависть к Ле Пену со стороны СМИ, о которой метко пишет Камий Вигонье в «L’Express», подчёркивая ту смесь трепета и возбуждения, которая охватывала любого журналиста, приглашённого на встречу с «дьяволом» в его особняк в Монрету.
Жан-Мари Ле Пен умер, и толпа ненавистников отпраздновала это событие, распивая шампанское на площади Республики, призывая «покончить» с Марин Ле Пен, не уважая правил приличия и траур семьи. Но это ликование плохо скрывает тот факт, что и сам левый лагерь переживает своего рода траур, ведь вместе с Ле Пеном уходит их последний смысл сущестования, последняя великая моральная битва, которая придавала им хотя бы видимость мужества. Социалистические идеи давно утратили популярность, революционные лозунги потеряли сторонников, а искусная демонизация, начатая при Миттеране, оказалась для левых спасительным выходом.
Впрочем, виновником своей дурной славы был в первую очередь сам Ле Пен благодаря своим скандальным и оскорбительным заявлениям. Но, как он со смехом говорил, «пусть моё имя поливают грязью, лишь бы оно звучало на устах журналистов».
Анти-лепенизм, который достиг кульминации в 2002 году и с тех пор превратился в театральную маску, прикрывавшую отсутствие реальных убеждений у морализаторствующих левых, да и у сторонников Макрона, вероятно, был одной из самых успешных политических манипуляций последних лет. Эта псевдо-идеология уже давно потеряла всякое содержание, но всё ещё приносила плоды на выборах. Исчезновение этого карнавального антифашизма оплакивать точно не стоит.
Демонизация Ле Пена на протяжении десятилетий мешала конструктивному обсуждению важнейших вопросов, которые он первым поставил ребром, в частности, проблемы иммиграции. Поскольку он был «дьяволом», считалось необходимым любой ценой занимать противоположную позицию, и эта принципиальная оппозиция стоила стране драгоценного времени.
Показателен пример 2018 года, когда Жан-Мари Ле Пен участвовал в теледебатах с Жераром Дарманеном на канале France 2, и разговор зашёл о ситуации на Майотте. В своей привычной манере Ле Пен резко критиковал право на гражданство по месту рождения и методично излагал проблемы, вызванные наплывом коморских мигрантов на остров. Дарманен, высокомерно усмехаясь, отверг все его предложения. Что произошло дальше всем известно. В начале 2024 г. тот же Дарманен объявил о намерении отменить право на гражданство по месту рождения на Майотте, и, за исключением Элизабет Борн, все министры теперь признают необходимость обсуждения этого вопроса.
Жан-Мари Ле Пен умер, его провокационный стиль давно остался в прошлом, похороненный вместе с ним его дочерью и партией. Теперь остаётся надеяться, что политика освободится от парализующего морализаторства и будет подходить к проблемам, связанным с иммиграцией, с прагматизмом и здравым смыслом.
Все те, кто релятивизирует опасность Нацфронта, не говоря уже о тех, кто голосует за него, будут систематически причислены к опасным экстремистам и врагам родины.
Лишь тридцать пять лет спустя это пренебрежение к реальным проблемам одновременно с раздуванием проблем воображаемых приведет к краху Социалистической партии. И к росту поддержки Нацфронта, продолжающемуся и по сей день, несмотря на сохранение ярлыка «фашистов», который продолжают использовать их политические оппоненты.
"В поисках утраченной Республики", 2019
Восприятие иммиграции как «безусловного обогащения страны» не было свойственно «первым левым», будь то социалисты или коммунисты. Их отношение к массовой трудовой иммиграции было скорее отрицательным в силу того, что она приводит к социальному демпингу и негативно сказывается на зарплатах трудящихся страны. Вот что говрил по этому поводу лидер коммунистической партии Франции Жорж Марше в 1980-ом году: «Нужно прекратить как нелегальную, так и легальную иммиграцию. Совершенно недопустимо впускать во Францию все новых трудовых мигрантов, когда наша страна уже насчитывает 2 миллиона безработных – французов и уже обсновавшихся у нас иммигрантов» . Веком ранее самый почитаемый социалистический лидер страны Жан Жорес уже протестовал против «потока иностранной рабочей силы, которая приезжает работать за копейки» . Массовая беспорядочная иммиграция выгодна крупному капиталу, но не выгодна трудящимся, считал он.
И сегодня подобное мнение иногда звучит в левых кругах. Его например придерживается лидер немецкой левой партии ЛПГ Сара Вагенкнехт или многие представители «Суверенной Франции» (движения, возникшего в результате откола суверенистов-республиканцев от «Непокоренной Франции» Жан-Люка Меланшона в 2018 году). Вполне предсказуемо, оно вызывают шквал критики и ставшие расхожей монетой обвинения в «фашизме».
В годы миттерандизма расцветают десятки анти-расистских и анти-фашистских группировок, созданию которых способствуют социалистические spin-doctors. Именно они стоят за созданием «SOS Racisme», главной анти-расистской ассоциации Франции, возникшей в 1984 году. По официальной версии она была создана группой молодых приятелей, возмущенных проявлениями расизма во Франции. Но по словам ближайшего соратника Миттерана, Жака Аттали, этот коллектив возник не как инициатива гражданского общества, а был полностью смонтирован в Елисейском дворце . Социалистической партии и стареющему президенту становится все труднее привлекать молодежь, и благодаря этим молодежным организациям, получающим щедрое финансирование, они рассчитывают улучшить свой имидж у этой категории населения. Обращение к молодежи и заигрывание с молодежными кодами станет краеугольным камнем второй президентской кампании 72-летнего Миттерана, который, благодаря усилиям талантливого пиарщика, Жака Сегуэлы, придумавшего афиши «Поколение Миттерана», будет переизбран в 1988 году как надежда молодого поколения. Как говорил сам Сегуэла: «Я изобрел брэнд «Франсуа Миттеран», и этот брэнд был предназначен молодежи» .
На этих выборах Ле Пен пригодился Миттерану как никогда раньше. Раскрученный - также усилиями партии власти - брэнд «НацФронт» позволял «поколению Миттерана» почувствовать себя борцами с фашизмом. Надев значок SOS Racisme они мнили себя настоящими сопротивленцами, партизанами, сражающимися с гитлеровскими оккупантами. Число антифашистов и антирасистов росло не по дням, а по часам, хотя реальный расизм во Франции и все его проявления, как жестокие, так и бытовые, становились все более редкими .
Но поднять молодежь на борьбу с «фашизмом», будь он воображаемым, и преподнести ей заклятого врага - Нацфронт - оказалось действенным способом привести молодежь в ряды социалистов и «облагородить» образ левой партии страны, которая предала социалистические идеалы и свои обещания, согласившись на неолиберальные реформы. Поняв потенциал этой стратегии, социалисты и другие правящие элиты навсегда закрепятся в амплуа борцов с фашизмом, в позиции морального превосходства, и это позволит им долгое время сводить на второй план разговоры о социальных проблемах - и при этом оставаться у власти. Стратегия «если не мы, то они» будет по-разному использоваться мейнстримными политическими движениями на последующих выборах, став удобным политическим инструментом.
Это также не позволит Нацфронту и Марин ле Пен, заменившей отца на посту главы партии в 2011 году, выйти из образа «пугала», несмотря на все ее усилия по обелению имиджа и принятие более менее стандартной правой программы.
Только поэтому на выборах 1986 года «Национальный Фронт» получит 35 кресел в Национальном Собрании. Эти меры были, по признанию приближенных Миттерана, тактическими электоральными уловками, призванными расколоть и ослабить правую оппозицию, которая все-таки победит на парламентских выборах 1986, но с куда меньшим перевесом, чем ожидалось.
Ростом популярности «Национальный Фронт» обязан целому ряду обстоятельств, в первую очередь тому, что в начале 1980-ых иммиграция становится по-настоящему видимой. Переломным можно считать 1983 год, когда после череды внутренних происшествий («Марш арабов», первые волнения в пригородах, появление ряда фильмов) французы начинают понимать, что иммиграция стала неотъемлемой частью их общества. Но бесспорно то, что возникновению феномена «Нацфронт» содействовал и сам Миттеран.
Массивный одноглазый Жан-Мари Ле Пен, провокатор и задира, вокруг которого собирается сомнительная публика, быстро становится незаменимым для партии власти. Его одноклассник, известный режиссер Клод Шаброль прозвал его «великолепным скандалистом и бретером». Ле Пен постоянно привлекает внимание своими скандальными шуточками и связями, постоянно с кем-то судится и дерется. Он идеально подходит на роль «пугала», «красной тряпки» - чтобы убеждать граждан в том, что фашизм не дремлет. Ле Пен и его люди - это абсолютные изгои политической жизни, малейший намек на идейную близость с которыми может стоить карьеры и репутации. Эта фигура также позволяет отвести внимание от не самых лестных страниц в биографии Миттерана, связанного с режимом Виши и сохранившего в течение всей жизни отношения с бывшими сподвижниками Петена.
1983 год – это не только год, когда иммиграция становится очевидной реальностью. Это также год поворота к политике строгой экономии и отказ Миттерана от его предвыборных обещаний. Принимая рыночное общество и его принципы как неизбежность, Миттеран преобразует (а для его противников - извращает) исконный социализм. С защитой старых пролетариев (любого цвета кожи, пола и сексуальной ориентации) отныне покончено. По словам социолога Мануэля Буше, автора книги «Левые и раса» , социалисты «второго разлива» и другие левые силы заменяют возникшую пустоту расовой проблемой, классовые отношения - расовыми. Классовое видение общества заменяется этническим, пролетарии – меньшинствами (будь они сексуальными, конфессиональными или этническими), борьба с неравенством и за более справедливое общество – борьбой со «всеми дискриминациями». Так, на фоне неолиберальной глобализации и постепенного исчезновения традиционного рабочего класса, на свет появились «буржуазные и политкорректные» левые, отягощенные комплексом вины в отношении меньшинств и менее чувствительные к проблеме социального неравенства, нежели к таким вопросам как экология, аборт, эвтаназия, однополый брак и расовая толерантность.
В 1985 году выходит книга политика-центриста Бернара Стази « Иммиграция – это удача для Франции ». В ней говорится о пользе смешения культур, о необходимости пересмотреть политику ассимиляции иммигрантов и об уважении « права на отличие ». Это произведение становится настоящей библией всех передовых политических и общественных сил. Кредо «иммиграция – это счастье для страны » становится для них догмой. Иммигранты – это всегда « жертвы, нуждающиеся в защите ». Говорить об ограничении массовой иммиграции или беспокоиться о ее последствиях, делить иммигрантов на легальных и нелегальных, экономических и политических, имеющих основание остаться и подлежащих высылке - это проявлять как минимум черствость, а скорее даже склонность к расизму и апартеиду. В годы миттерандизма «табуирование» темы иммиграции идет не только в политике, но и в общественной жизни. «Во Франции нет проблемы с иммигрантами, но есть только проблема с расизмом» - этот заголовок левой «Libération» 1989 года, равно как и клише «Иммиграция – это удача для Франции» резюмирует позицию «вторых левых», многих центристов и других «прогрессистов» и по сей день.
Если оставить в стороне дебаты о бюджете, ставшие формальным поводом для вынесения вотума недоверия правительству Барнье, два следующих наблюдения позволяют задуматься о более глубоких причинах идущих во Франции процессов :
"Реальной целью наших политиков является не поиск решений для страны, а намеренный иммобилизм политической системы. Не договориваться и двигаться вперед, а парализовать работу - вот цель всех наших партийных движений.
Было бы слишком легко во всём винить Макрона. Я был среди первых, кто подверг его жёсткой критике, и моё мнение о нём с тех пор не изменилось. Но сам факт появления такого абсурдного политического персонажа, как Макрон, стал возможен лишь в условиях партийной системы, где по сути есть только консерваторы, сторонники политического статус-кво. У партий и правительства могут быть молодые лидеры — Макрон, Атталь, Барделла — но это лишь визуальное «рекламное» обновление. На деле же они представляют интересы стареющей и консервативной Франции, которая всеми силами тормозит всякие значительные перемены.
Если рассматривать французское общество как сообщество, которое больше не производит, а получает прибавочную стоимость от труда других стран, то можно рассматривать его как своего рода глобальных эксплуататоров. Это общество потребителей, которым чужды идеи равенства, потому что их благосостояние напрямую зависит от труда других народов, живущих в худших условиях. Именно поэтому французы не стремятся к переменам и хотят сохранить текущий порядок как можно дольше. И вот почему, современная Франция — это в целом консервативное общество."
Эмманюэль Тодд
*
"Мне кажется, французские элиты стремятся к усилению супранациональной Европы и к большей федерализации в рамках ЕС по одной простой причине — чтобы снять с себя ответственность. Остро ощущая собственные неудачи, они в глубине души надеются, что Европа избавит их от позора и освободит от бремени обязательств. Этот важнейший вопрос, о котором практически не говорили в ходе предвыборной кампании лета 2024 года, на самом деле имеет ключевое значение."
Марсель Гоше
Полностью беседы будут опубликованы в следующем выпуске «Тетрадей по консерватизму» (essaysonconservatism ru)
Закат WASP
Комментируя последние статистические данные, многие авторы описывают американское общество как находящееся в состоянии дезинтеграции, превратившееся не просто в страну меньшинств, но в страну всё более враждебных друг другу меньшинств.
*
За последние пятьдесят лет доля верующих сократилась с 98% до 81%, а количество американцев, принадлежащих различным религиозным общинам, уменьшилось на треть. В 2021 году, впервые в истории США, менее половины американцев были прихожанами какого-либо храма, синагоги или мечети. Особенно заметные изменения затронули христиан: в 2007 году 80% американцев идентифицировали себя как христиане, а к 2021 году их число упало до чуть более 60%. Значительное сокращение произошло среди протестантов, чья доля снизилась с 52% до 40% за тот же период. Преобладающей среди них конфессией на сегодняшний день являются евангелики (довольно существенно отличающиеся от классических протестантов).
Эти изменения указывают на то, что традиционная американская идентичность, ассоциируемая с англосаксонскими белыми протестантами (WASP), постепенно размывается. Страна становится все менее белой, протестантской и ориентированной на мужчин. Необратимые перемены у многих вызывают страх, так как влекут за собой неопределенность, особенно для американцев, которые сталкиваются с потерей своего экономического, социального и политического статуса.
Эти страхи находят выражение в идентитарной риторике, которая раньше была присуща только меньшинствам, считающим себя плохо представленными, но теперь перенимается и частью белого населения. От 30% до 40% белых американцев сейчас рассматривают свою расовую принадлежность как фактор политической мобилизации. Америка превращается в страну меньшинств, и страх перед изменениями все чаще выражается через враждебность к «другим».
Эта динамика особенно заметна в Республиканской партии: 80% республиканцев убеждены, что Соединенные Штаты рискуют утратить свою культуру и идентичность, тогда как среди демократов это мнение разделяют лишь 30%. Чувство дискриминации, которое испытывают белые, продолжает расти. В 2021 году почти 90% республиканцев заявили, что поддержали Дональда Трампа, потому что чувствовали себя жертвами дискриминации.
*
L'Amérique face à ses fractures, A. Greene, 2024
В комментарии к официальным документам по военной стратегии США на предстоящие годы, где объясняется почему страна не готова вести масштабные военные операции на разных фронтах и будет стараться как можно больше вовлекать, в случае необходимости, союзников, есть и такое объяснение – 70% молодых американцев непригодны для военной службы.
70% !!!
Документы ссылаются на причины, связанные со «здоровьем, физической формой, образованием, расизмом, иной дискриминацией». Заглянула в последние статистические данные, чтобы понять каковы главные факторы, объясняющие столь плачевное состояние. Из них ясно, что ситуация по ряду показателей катастрофически ухудшилась за последние 30 лет.
Избыточный вес. Число лиц, страдающих им, среди женщин выросло с 21 % в 1990 г. до 44 % в 2022 г., а среди мужчин — с 17 % до 42 %. Это втрое больше по сравнению с 1960-ми.
Показатель особенно высок среди афроамериканцев и латинос. Хуже всего дела обстоят в бедных штатах, таких как Миссисипи, Алабама, Оклахома, где более половины населения страдают от этого недуга.
За 30 лет порции в общепите выросли на 200%. За те же годы цены на свежие овощи и фрукты росли быстрее чем на что-либо еще, тогда как цены на самые вредные продукты упали.
Пищевая промышленность ежегодно тратит более 10 млрд на рекламу, из которых 1,6 млрд направлены на детей. Таким образом в обществе с детства поощряется нездоровое питание и малоподвижный образ жизни, что приводит к неизбежному росту ожирения и ухудшению качества жизни. И никакие индивидуальные рекомендации в этих условиях не действуют.
Доступ к здравоохранению: В США отсутствует система всеобщего медицинского страхования, и федеральное правительство не предоставляет мед.услуги всем гражданам. Около 42 миллионов американцев не имеют страховки.
В сравнении с другими развитыми странами, США занимают одно из последних мест по продолжительности жизни. Показатели детской и материнской смертности, хронических заболеваний, самоубийств, особенно среди тех, кто имеет ограниченный доступ к медобслуживанию, весьма тревожные.
Токсикомания: С 2000 г. более миллиона американцев скончались от передозировки, 3/4 этих случаев связаны с опиоидами, которые за последние 10 лет стали национальным бедствием. Каждый день 220 американцев умирают из-за опиоидов. Кризис начался в 1990-е с ростом выдачи рецептов на опиоиды и усилился под давлением фарма-компаний. В настоящее время почти 9 миллионов детей в США живут с родителями, страдающими от нарокотической зависимости. С 2010 по 2017 г. число новорождённых, страдающих от симптомов абстиненции, увеличилось на 80 %.
Одиночество и депрессия : Более половины американцев признают, что сильно страдают от одиночества. Это явление тесно связано с ростом использования соцсетей: почти ¾ активных пользователей страдают от одиночества, в то время как среди случайных пользователей этот показатель составляет лишь половину респондентов. Хотя все поколения подвержены этому чувству, особенно уязвимыми оказываются молодые люди.
Чувство растущего одиночества отражает реальную эрозию социальных связей, которые можно измерить числом и длительностью реальных взаимодействий. По данным Минздрава США, за последние 20 лет социальная изоляция увеличилась на 24 часа в месяц. Взаимодействия с членами семьи сократились на 5 часов в месяц; заметно уменьшилось и время, посвященное совместному отдыху и коллективным мероприятиям.
Одиночество имеет серьезные физические последствия, увеличивая риск сердечно-сосудистых заболеваний на 30%, инсульта — на 32%, развития деменции у пожилых людей на 50%. У детей изоляция является главной причиной тяжелых психических расстройств.
Депрессия, ставшая наиболее распространенным заболеванием в США, затрагивает треть взрослых и две трети молодежи, что является самым высоким показателем с 2015. Волна депрессий приводит к росту самоубийств: в 2021 число самоубийств почти достигло рекордного уровня, значительно превысив число убийств. Недавнее исследование показало, что 57% девушек и 29% юношей постоянно испытывают грусть и отчаяние.
L'Amérique face à ses fractures, A Greene, 2024
Демократия 007
Друзьям - всё, врагам - закон.
Именно об этом негласном правиле порядка, основанного на правилах, пришлось чаще всего вспоминать за год, прошедший с 7 октября 2023.
Само выражение приписывают то парагвайскому диктатору Стресснеру, то чилийскому - Пиночету, и в оригинале оно звучит более равернуто: Todo el apoyo y la comprensión a mis amigos y todo el peso de la ley a mis enemigos.
Страна, которая входит в «клуб джентльменов», может позволить себе фактически всё - с минимальным ущербом, санкционным или даже – в рамках клуба джентльменов - репутационным.
Не то чтобы это было неясно раньше, но в последние месяцы сравнения напрашивались чаще чем обычно.
Недавно Э. Тодд употребил формулировку «демократия 007» для определения режимов, которые оправдывают военные интервенции любых масштабов тем, что они - демократии. Licence to kill в стиле Джеймса Бонда – это самопровозглашённое право на массовые теракты и равнодушие к гражданским потерям под прикрытием демократических лозунгов. «Ну да, 40 000 погибших в Газе, но ведь Израиль — это демократия», – эта аргументация стала привычной.
Военные достижения «демократий-007» вызывают громкие аплодисменты у той самой части общественности, что столь же громко осуждает военные операции других государств как «абсолютно недопустимые». Яркой иллюстрацией был шквал восторженных откликов по поводу «потрясающего израильского мастерства» и выражений волнения за Израиль в ходе недавних масштабных операций и почти полное молчание в отношении Ливана, где погибло и пострадало несколько тысяч человек.
Это касается не только прозападных лидеров общественного мнения, но зачастую и официальной прессы. Западные медиа никак не осудили «политические казни невиданного масштаба», заявил после теракта с пейджерами журналист Ж.-М. Апати, указав на крайнюю благосклонность СМИ: Parisien назвал операцию «уже легендой», а Figaro – «уникальной». Апати осудил общее равнодушие к гражданским потерям, подчеркнув, что авторы этих атак не знают, кто окажется с пейджером в руках в момент взрыва, и им безразлично, если погибнет кто-то ещё. «Весь этот цинизм не вызывает у нас на Западе никакой реакции, кроме : Браво, какое мастерство!»
Выражение безусловной поддержки Израиля, которому прощают то, что не прощают никому, это, с одной стороны, клич единения "цивилизованной общественности мира", которая более менее открыто презирает «дикарей» из боррелевских «джунглей» (тех, кого Киплинг в «Бремени Белого человека» называл темными сынами Земли, полудемонами полудетьми). А с другой - попытка Запада забыть свою роль в Холокосте, заслужить прощение, приняв Израиль в клуб джентльменов и разделив в ним «licence to kill». Сегодняшние отношения Израиля с Западом сформированы памятью о Холокосте. Это мешает трезвой оценке происходящего и сводит всю критику Израиля к антисемитизму. Память о Холокосте превратилась в своего рода гражданскую религию для либеральных демократий, через которую они утверждает своё моральное превосходство. Израиль стал авангардом западного мира, осажденной крепостью, наиболее ярким воплощением метафоры об «оазисе среди разрастающихся джунглей». В отличие от Запада, израильское общество еще способно рожать детей (индекс рождаемости там куда выше) и держать оружие в руках – и потому видится многим как последний форпост «западной цивилизации». Именно в такой исторически характерной для Запада риторике противостояние описывается самим Нетаньяху – цивилизация против варварства.
«Тьма, что накроет весь мир, зародилась на Ближнем Востоке, на моей родине, — писал Амин Маалуф, франко-ливанский писатель и глава Французской Академии. - Мы входим в эпоху затяжных потрясений, отмеченную терактами, массовыми убийствами и другими зверствами.
Большинство наших современников утратили веру в будущее, в идеалы прогресса и процветания. Где бы они ни жили, их охватывают растерянность, гнев и горечь, склонность верить в россказни.
Законы и устои теряют свою силу. Ни одна страна, ни одна организация, ни одна система ценностей и ни одна цивилизация не выйдут из этих бурных времён невредимыми.»
Множество комментаторов восхищаются карнавальностью и бурлеском церемонии открытия Олимпийских игр, в которых им видятся нон-конформизм, смелость, самоирония и "попрание кодов буржуазии". В общем - So French.
Комментарии эти так же предсказуемы, как и всё то, что мы увидели в ходе церемонии и что является, напротив, самым что ни на есть унылым конформизмом, транслированием всех догм, клише и визуального контента, который несется из каждого утюга - будь-то из Тиктока или Елисейского дворца.
Не "попрание кодов буржуазии", а поклонение всем тотемам нашей эпохи - diversité, inclusivité, fluidité de genre, second degré - эта отчаянная потребность высмеивать все святыни предков, превращать в бурлеск всё трагичное, трансформировать в комиксы всю национальную историю и культуру.
Вся эта субверсия уже давно не субверсивна. Она предсказуема до зевоты. И ожидаемо вызывает восторг тех, кто разделяет новые культы, видя в них уникальный продукт "цивилизации толерантности".
При этом, все эти "смелые" индивидуальные трансгрессивные практики стары как мир; достаточно почитать поздних римских историков, чтобы вспомнить, что всё это уже было. Было и прошло.
Сотрудничество по YouTube/Telegram/TikTok - badabum@pochva.agency
@bada99bada
@hotdogsup
@sheikhto
@nikelodium
@whiteepr
@ssempaai
@ROMANEPAV
@pahangoro
Все происходящее в данном канале является вымыслом и не имеет отношения к реаль
Last updated 4 weeks ago
КАНАЛ С НОВОСТЯМИ - @RAIZNEWS
Ставим тут https://csgopositive.me/raiz
Канал с короткими нарезками моментов - https://www.youtube.com/@raizshort
Лицензионный софт - https://soft.store
Last updated 2 months, 1 week ago