Сходила на шаббатний ужин, попела пиюты (это такие поэтические дополнения к молитвам, чтобы усилить эмоции). И написала ночью стихотворенье на английском.

Честно скажу, что мне помог чат джипити. Я написала черновой вариант, и скормила ИИшке с просьбой дать рецензию на стихотворение.
Джипитошка написал, что у меня рваный ритм и не раскрыта метафора весов и змеи.

А я и не думала раскрывать метафоры. Перед сном мы с ребятами болтали про наши китайские гороскопы и я – змея. И весы. Но кому это известно. Никому. Пришлось раскрыть, и там как будто другие весы вылезли и другая змея, и рваный ритм ушел.

Но самая главная пасхалка нашлась неожиданно. Я хотела найти идиому про «у меня есть зубы» или «это мне по зубам» или «показать зубы». Что-то про «мне удалось».

Я попросила джипити показать мне идиомы с зубами на английском, в том числе старые и древние. И вот что он показал:

«hold on by the skin of my teeth».

Это идиома в английском языке, которая означает "держаться изо всех сил" или "удержаться едва-едва, на волоске".

Эта фраза впервые появляется в Книге Иова в Библии (Иов 19:20):

"My bone cleaveth to my skin and to my flesh, and I am escaped with the skin of my teeth."

Здесь Иов говорит о том, как он чудом выжил после всех испытаний.
Это описание подчеркивает крайнюю степень его физического и эмоционального истощения, где "кожа зубов" становится образом чего-то минимального или даже несуществующего. Ведь у зубов нет кожи — это выражение символизирует едва заметное спасение или побег, который был почти невозможен.

А я пишу в стихотворении про побег. Какой побег – читателям знать совершенно не нужно.

Ещё у меня новая фишка, точнее, я поняла, как обозначить, что мне нравится: высокий и низкий стиль. Когда очень простое сочетается со сложным и литературным.

Это мое третье стихотворение на английском, первые два были очень давно и глупенькие. Я не умею писать стихи, но видела как их пишет человек, который умеет. Для меня это похоже на чудо – как будто из нитки соткали кружево, а все что умеешь ты своими словами – зашить дырку на носке.

Do you know what I do?
I teach about death.
I teach how to grieve.
I teach how to celebrate.
I teach how to stay close.

Do you know who isn’t close?
Me.

My life folds into suitcases,
corners frayed, zippers stuck,
a map of nowhere.
I tell myself my home is the city of O,
but it’s a story I keep rewriting.

At night,
I draft escape plans —
carrying you in my fist,
my pocket,
my heart.

My grief wears no name,
a moan on the edge of breath,
weightless, formless, without end.
Did it begin anywhere?
Or does it spiral endlessly,
like Ouroboros, swallowing its own tail?

I am a woman,
a Libra weighing the heart,
A snake shedding skins of belonging,
waiting for one that stays —
but they slip away, again and again.

Who can I ask —
is there a prompt,
a guide to the questions:
What does it all mean —
does it mean anything?
When will it end —
does it ever end?

Silence answers with its weight.
I bite the insides of my cheeks,
to remind myself I have teeth.
I hold on by the skin of them —
to make the escape real.

Давеча рассказала на death studies учебе своей, что я провожу исследование отношения к смерти в современном юморе, точнее стендапе.

Секс, смерть, смех.
Чем страшнее становится, тем отчаяннее шутки. Или изобретается эзопов язык и многозначительное молчание. Типа «он когда-нибудь умрет» в новом стендапе Дениса Чужого.
Я очень хочу, чтобы кто-то из известных стендаперов пошутил про доул смерти. Что угодно, лишь бы пошутили. Единственные стендапы, где я смеюсь в голос – украинские. Очень рада, что я понимаю 99%, ещё год назад я так не могла.
Но вернусь к смерти и смеху.
Я собрала подборку стендапов на разных языках, где возникает тема смерти. От больших концертов до шортсов про суицид. Сейчас стала популярна рефлексия, как в сериале Оленёнок. Говорить о травме, потерях, горе и смерти.
Мне нравится абстрактный юмор.
Когда происходит то, что ты не можешь ожидать. Это я чаще всего встречаю в украинских стендапах.
Для абстракций надо быть совсем отлетевшим. Шагнуть туда, где наступает поле непредсказуемости.
Это поле часто творилось возле меня в Киеве или Одессе, и никогда в Москве. Но может я просто попала в нужную компанию, а раньше не попадала в нее.
Мне нравится термин «независимый исследователь».
Я могу сказать, что исследую отношение к смерти в обществе через юмор или точнее через современный стендап.
Хотя у нас есть даже свой канал со смертельным юмором.
А могу сказать, что у меня специнтерес на смерти и смехе.
Могу ничего не говорить и молча присылать мемы.

Хорошо, что у меня широкий репертуар выбора, роскошь, которая не всем доступна в наши дни.

КВАНТОВАЯ ИЛИ ДРУГАЯ МЕХАНИКА

сын одной старушки
Тамары Петровны
Кирилл
уехал в
в Копенгаген

писал
что нашел там хорошую работу

а на самом деле
у него ничего не получалось

и он пустился во все тяжкие
и через два года умер
от наркотиков

старушка, не зная, что он умер
продолжала писать письма

ответа, естественно, не было
но
та продолжала писать

при этом
у них не было ни друзей ни родственников
которые бы знали, что он умер

собственно, из всех заинтересованных лиц
только он сам и мог знать о своей смерти

и поскольку никто не знал
то нельзя было с уверенностью сказать
что Кирилл действительно умер

и, вообще
нельзя было сказать, что он умер

Тамара же Петровна
писала и писала

и, в конце концов
получила от него письмо

на конверте стоял обратный адрес:
Авда Витактуро,17, Сантьяго, Чили

видимо, Бог пожалел ее
и повернул жизнь в какую-то другую сторону
и это чудо

также
можно сказать, что таково проявление
законов квантовой физики
в повседневной жизни

некоторые могут сказать, что он
вообще
не умирал

в любом случае
факт есть факт:

Кирилл написал письмо

он находится в Чили

живой

Фёдор Сваровский

Федор Сваровский – мое открытие 2024 года. Была на спектакле по его стихам, это было фантастически. Это стихотворение – одно из любимых.

Иногда моя ниточка натягивается сильнее, иногда провисает. Я совсем не чувствую ее и не вижу, но знаю, что она есть и тянет туда, за порог. С тех пор я замечаю эти ниточки у каждого.
В супермаркете мы все стояли, перевязанные нитками.

Кто сказал, что изобретение нового Бога уничтожило богов прошлого?
Только сейчас у Мойр настоящая смертельная корпорация с миллионом сотрудников со всего мира. Я не люблю римскую мифологию, у них вместо Мойр – Парки. Но римляне – завоеватели. А греки мне представляются безумными романтиками. Поэтому их и завоевала империя. Это не про историю, про мое восприятие истории.
Мой муж – грек. Грек с Донбасса.
И однажды на его день рождения я устроила «дико греческую пати». Типа мы Боги Олимпа. Наклеила фотообои с виноградными лозами, сделала облака из ваты под потолком и приготовила гигантскую еду: индейку. Остальное было нормального размера. Я думала, что все придут в хитонах или тогах (которые появились после завоевания римлянами). У меня был заготовлен костюм Ариадны.
Простыня и мешок толстых красных нитей, которыми я планировала обмотать себя с ног до головы. В итоге, в костюме была я и друг мужа, они сейчас оба «не дома». Мое кодовое слово, чтобы не писать на языке «римлян» лишнюю информацию.

У меня есть небольшое помешательство на Мойрах и Ариадне. Все эти ниточные женщины ощущаются мной как духовное переживание. Не знаю, иногда нет слов, чтобы описать явление. Вот эта неописуемая часть волнует меня больше всего. Наверное, я все ещё хочу победить смерть – поместить слова туда, где ещё может существовать слово. Перед своим полным исчезновением.
Возможно ли ещё секундочку, ещё словечко жизни можно выиграть, прежде чем кануть в Лету.
Как летом в детстве с тарзанки в речку. Бултых и жизнь прошла.

АТБ - сеть супермаркетов в Украине
Альфатер - мусорный бак.

Я стояла на кассе в АТБ* и складывала покупки в шоппер, и вдруг поняла, что смерть совсем не страшная. В белом ярком свете потолочных светильников супермаркета под писк сканера и шуршание пакетов с чипсами, я потеряла страх смерти. Словно я застыла в момент фотовспышки.
В пространстве стробоскопной ясности, где я впервые осознала, то есть почувствовала совместно с просмотром внутренних образов, что жизнь, которая происходит прямо сейчас, тесно переплетена со смертью. Я могла представить как в эту секунду рождается человек, а другой – умирает. Это все происходит одновременно в каждое мгновение, которое я могу поймать.
И я нахожусь сразу везде.
Мои боль, грусть, злость, отчаянье весят столько же как и смех, радость, желание, счастье – они равнозначны в виде мыслей и лишь тело мое откликается по-разному. Сколько раз я повторяла, что горе – обратная сторона любви. Но почувствовала я это только сейчас, словно мне удалось увидеть ребро монетки: аверс и реверс. Жизнь и смерть. Глядя на свою руку я могу представить какой нежной и крошечной она была 30 лет назад и одновременно, сколько морщин прибавится на ней спустя 30 лет. А я между миллиардом "до" и "после" и сколько бы я не запоминала это мгновение, оно исчезнет навсегда вместе со мной, как исчезает прямо сейчас чья-то жизнь в окопе, в поле, в подворотне или в реанимации, и чужое горе ещё не знает, что настало его время, но скоро оно настигнет адресата и я по счастливой случайности всего лишь наблюдатель сейчас, но мое время тоже придет, иначе не бывает, и от неотвратимости этого порядка вещей становится тоскливо, но это никак не сочетается с пачкой чипсов, которую я прямо сейчас кладу в шоппер.

За несколько минут до моего озарения, я прочитала о гибели знакомого знакомого, который служил в ЗСУ, и представила его последние минуты. Потом свои. И далее всех, кто находился в тот момент в супермаркете.
Я часто видела моменты до и после чужой смерти. Имею в виду частоту наблюдения выше чем у среднестатистического человека. Это трагедия - если нырнуть вглубь чужой истории. Либо просто новость. Когда этих новостей слишком много, то чувства заканчиваются.
В супермаркете шла жизнь, АТБшные пакеты отправлялись в путешествия.
В тот момент явно что-то происходило с биохимией моего мозга – возможно, что-то подобное происходит в момент терминальной ясности при умирании – по крайней мере, слово ясность лучше всего обозначает мои ощущения. Смерти нет. Нас двое, а это значит, кто-то сверху спокоен. Смерти нет, есть только ветер. Как поет группа Курара про бессмертие от любви.
Любовь как противоядие от смерти – поэтому ли полиамория как личный принцип бытия. Это слово – смесь греческого и римского. Завоёванных и завоевателей.

Мы с мужем и сыном вышли в теплую летнюю ночь Львова.
Я шла с новым ощущением: там не страшно. Пришло ощущение лёгкости в теле и бесконечной печали внутри. Словно река горя, плывущая по венам, ношу ее внутри, вместе с молчаливыми рыбами печали, которые смотрят из моих глаз. Стало больно, но я продолжала идти и дышать. Дыши. Главное, не забывай дышать - говорили мне дважды: во время ДМТ-трипа и родовых схваток.
Все слова не имеют смысла. Потому что там – пространство без слов. Исчезну я. Исчезнут мои. Это лишь вопрос времени. Недавно, в полутьме берлинского бара я рассказывала одному немолодому художнику и писателю, что меня интересует молчание. Пространство за словами, но я не могу его описать, ведь именно это и является его основными свойством: неописуемость. Он кивнул и сказал, что понимает о чем я говорю. Но даже я не понимаю о чем я говорю, впрочем это не повод не верить другим.

Пока мы были в АТБ прошел дождь, которого я ждала весь день.
Набухшее небо томило и вызывало тревогу, а сейчас все прошло.

Взмахнув рукой, чтобы пощупать мою изменившуюся реальность,
я обнаружила на себе ниточку, обвязанную вокруг запястья. Раньше я ее не замечала.
Длинная тонкая нить, стелилась за мной по мокрому июльскому асфальту.
Она не врезалась мне в руку, и когда я начинала идти, нить плавно скользила за мной, огибая прохожих, машины, дома и альфатеры*.

Я безымянный копирайтер этого поста и канал мой тоже раньше назвался "помню о смерти".
Правда мне нравится только часть про нелинейность времени. Меня один раз очень сильно этой нелинейностью шибануло.
Другого слова и не поберешь.
Это было на фоне переживания страха смерти растянувшегося во время из-за обстрелов моего дома моей славной родиной.
И в супермаркете у меня случился нелинейный приход.

Наконец то я придумала, куда тот мой текст поместить