Дорогие друзья, сегодня год как появился этот канал.

За год было опубликовано 66 постов о психическом здоровье. В среднем получалось по одному материалу в неделю-две.

Как раз недавно нас с вами стало больше тысячи, и сейчас канал находится на третьем месте среди медицинских психиатрических каналов возрастом до 24 месяцев по количеству подписчиков, на третьем – по индексу цитирования и на втором – по среднему охвату одного поста (по данным tgstat).

Я очень рад этим результатам, потому что когда заводил канал, то надеялся делиться с аудиторией своим наработанным опытом, новостями и исследованиями из мира психиатрии.

Канал полностью некоммерческий, здесь нет и не будет оплаченной рекламы или репостов, если я кого-то рекомендую или делюсь материалом, то потому что считаю это важным.

Спасибо вам, мои дорогие, буду стараться и дальше писать интересные вам тексты, касаясь разных сторон психиатрии!

Может у вас есть пожелания и интересы, про что хотелось бы почитать и что обсудить? Буду рад отзывам в комментариях :)

Инструментальное тестирование на СДВГ.
По мотивам популярности теста МОХО.

На данный момент диагностика синдрома (расстройства) дефицита внимания с гиперактивностью строится преимущественно на клиническом описании поведения и/или жалоб человека. В процессе осмотра и сбора анамнеза специалист сравнивает жалобы и поведение с критериями, описанными в классификаторах психических расстройств, DSM-5-TR (2022 год) или МКБ-11 (2019 год).

Определение СДВГ в соответствии с DSM-5-TR (использую его, потому что оно новее МКБ-11) теперь звучит следующим образом: «СДВГ - это расстройство развития нервной системы, характеризующееся снижением уровня внимательности, дезорганизацией и/или гиперактивностью-импульсивностью. Невнимательность и дезорганизация влекут за собой неспособность продолжать выполнение задания, ощущение невнимательности и потерю материалов, необходимых для выполнения заданий, на уровнях, не соответствующих возрасту или уровню развития. Гиперактивность-импульсивность влечет за собой чрезмерную активность, ерзание, неспособность оставаться на месте, вмешательство в дела других людей и неспособность ждать. Эти симптомы, чрезмерные для возраста или уровня развития».

Как видно, описание симптомов не очень четкое, и часто постановка диагноза может быть оспорена. В связи с этим не прекращаются попытки найти способы более точной диагностики за счёт использования различных инструментов для выявления этого расстройства. С момента появления СДВГ в списках расстройств, было создано множество вариантов инструментального уточнения диагноза. Отличный систематический обзор на эту тему вышел в конце марта 2024. Авторы включили в скрининг более 7,5 тыс. публикаций, из которых по критериям авторов было отобрано 231 исследование.

В итоге была оценена точность следующих методов: 1) опросники родителей; 2) опросники учителей; 3) самоопросники подростков; 4) клинические шкалы; 5) нейропсихологические тесты; 6) лабораторное тестирование; 7) ЭЭГ и 8) нейровизуализация.

Вывод авторов: «Для достоверного и надежного диагноза СДВГ требуется мнение клинициста, имеющего опыт оценки людей с СДВГ и без него, и в дополнение нужно использовать стандартизированные оценочные шкалы и данные от множества информантов в различных условиях, включая родителей, учителей и самоопросники».

А что же написано про МОХО-тест? Этот тест относится к группе нейропсихологических и является вариантом «continuous performance test (CPT)». Про всю эту группу авторы сделали следующий вывод: «...извлечение конкретных, сопоставимых показателей невнимательности и импульсивности из CPT дало диагностические результаты в диапазоне от «плохих» до «отличных» при дифференциации молодых людей с СДВГ от нейротипичных контрольных пациентов и до «удовлетворительных» при дифференциации молодых людей с СДВГ от других пациентов» и, что очень важно, «ни в одном исследовании не было предоставлено независимое повторение диагноза с использованием того же показателя».

Что значит последняя фраза? Это авторы обзора мягко упомянули, что оценивали эффективность данных методов только сами авторы, которые напрямую заинтересованы в завышении результатов. Действительно, если посмотреть, например, Pubmed, то отлично видно, что практически все публикации на тему этого теста написаны одним и тем же авторским коллективом, разработавшим франшизу и теперь продающим этот тест преимущественно в странах СНГ. Можно сравнить исследованность, например, с Child Behavior Checklist (CBCL): за 2023 год по MOXO была лишь одна публикация, проиндексированная в Pubmed, а вот посвященных CBCL статей более 200.

Когда я писал диссертацию, то применял нейропсихологические тесты (кэмбриджская нейропсихологическая батарея) для пациентов. Среди применяемых тестов был и CPT. Да, он может использоваться для оценки некоторых показателей внимания, но сомнительно, что позволит диагностировать СДВГ как расстройство. Кстати, пройти гораздо более исследованный тест из этой группы (T.O.V.A.) можно полностью бесплатно, скачав и установив приложение PEBL.

Ссылки в комментариях

#СДВГ #Диагностика #Тесты

Миграция и психическое здоровье.

Казалось бы, тема довольно простая с позиции понимания проблемы. Практически любой человек, даже не специалист на вопрос о рисках развития психических расстройств скажет, что у мигрантов этот риск выше. Значит миграция повышает риски? И да, и нет.

Анализ, выпущенный в 2016 году Европейским бюро ВОЗ констатировал, что частота психических расстройств у мигрантов (включая беженцев) не отличается от общей частоты этих расстройств в странах, куда они прибыли, за исключением более высокой частоты ПТСР у беженцев. Однако, более свежий метаанализ показал, что среди беженцев и тех, кто запрашивал международную защиту (далее я все группы, буду называть беженцами, хотя в зависимости от законодательного статуса они могут быть «перемещенными лицами», «беженцами» или запрашивающими международную защиту) уровень депрессии и ПТСР составляет более 30% и такой высокий уровень сохраняется на протяжении длительного времени после миграции. А вот показатели других расстройств, в том числе тревожных, не отличаются в большинстве исследований.

Есть значимые подтверждения тому, что на психическое здоровье мигрантов значительно влияют и условия в той стране, куда человек приезжает. Систематический обзор, опубликованный в 2023 году, сфокусированный на влиянии условий работы показал, что эмигранты часто сталкиваются с плохими условиями труда (низкоквалифицированная работа, сверхквалифицированность, краткосрочные контракты, сменная работа, низкая зарплата) и социальной несправедливостью (дискриминацией). Но эти же факторы, при столкновении с ними, негативно влияют не только на мигрантов, но и на местных жителей. Похожие результаты получили исследователи, анализировавшие психическое состояние нелегальных мигрантов в Швейцарии, они обнаружили, что то или иное психическое расстройство присутствовало у 57% людей, попавших в исследование, самыми распространенными были депрессия (45%), тревога (36%) и нарушения сна (23%).

Получается, что сама по себе эмиграция не является фактором риска развития психического расстройства, ведь если бы являлась, то уровень расстройств повышался бы у всех групп эмигрантов. А вот условия, в которые попадают мигранты, как раз могут как способствовать скорейшей адаптации, так и препятствовать ей.

Размышляя на эту тему, мне бы хотелось увидеть исследования, которые бы сравнили состояние психического здоровья людей, стартово находящихся в одинаковых условиях, из которых случайным образом половина эмигрировала, а половина осталась. Так можно было бы понять, как на психическое здоровье влияет сама эмиграция, но по понятным этическим причинам мы вряд ли увидим такие исследования.

Есть предположение, что в случаях беженцев (в противовес экономическим, трудовым и другим невынужденным мигрантам) эмиграция может оказывать наоборот лечебный эффект. Ведь если человек заработал ПТСР в том месте, откуда бежал, то продолжение пребывания в травмирующих условиях будет способствовать утяжелению и возможному переходу в КПТСР. Косвенным подтверждением этой мысли может быть опубликованная в 2020 году в Journal of Affective Disorders статья, где авторы провели мета-анализ исследований, посвященных ежедневной жизни психическому здоровью у беженцев, и получили результат, что «ежедневные стрессоры полностью опосредовали связь предшествующей травмы с симптомами постмиграционной тревоги, депрессии и посттравматического стрессового расстройства».

#птср #стресс #эпидемиология #миграция

Материалы:
https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/27809423/
https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC7505461/
https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/37439904/
https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/33794822/
https://www.sciencedirect.com/science/article/abs/pii/S0165032719321858

Ремиссия и/или восстановление.
Множество факторов влияет на эффективность лечения заболеваний. Особенность психических расстройств (и вообще состояний, надолго «выбивающих» человека из привычной жизни) в том, что просто удаления симптомов часто недостаточно для возвращения на уровень, который был до начала болезни.

В чем разница этих терминов?
Ремиссия – это состояние, при котором нет симптомов расстройства в течение длительного времени.
Восстановление – это отсутствие симптомов расстройства, возобновление социального взаимодействия и возвращение к работе/учебе/домашним делам. Но это академическое определение и оно не всегда может совпадать с точкой зрения самих людей, переживших эпизод психического расстройства.

В последние годы специалисты в области психического здоровья стали уделять больше внимания тому, как на восстановление смотрят непосредственно люди, которым лечение предназначено. В некоторых случаях взгляд может отличаться по очень важным аспектам. Например, качественное исследование, опубликованное в Международном журнале социальной психиатрии, показало, что пациенты с шизофренией считают критериями восстановления следующие индикаторы: отсутствие симптомов, восстановление функционирования, возможность работать (по своему состоянию), наличие адекватной эмоциональной стабильности и уход от приема медикаментов.

К сожалению, мы до сих пор очень мало знаем о том, как можно достичь восстановления после эпизода тяжелых психических расстройств, таких как психотические эпизоды.
Зонтичный обзор возможных предикторов ответа, ремиссии, восстановления и обострения при психических расстройствах показал, что чаще всего авторы исследований выбирают ремиссию как точку оценки исходов расстройства (или лечения) – 37% от исследований, проанализированных авторами обзора. Восстановлению же было посвящено только 2,5% исследований.
К похожему выводу приходят и авторы статьи «Определение восстановления при шизофрении: обзор исследований исходов расстройства»: «Несмотря на существование принципиальных работ и критериев восстановления у пациентов с шизофренией, лишь небольшое количество исследователей пользуется ими».

В то же время, можно предположить, что раз мы с помощью лечения можем полноценно убрать симптомы расстройств, то восстановление лежит уже за пределами фармакологии. И тут, на мой взгляд, на первое место выходят уже иные причины.
Побочные эффекты препаратов – то, на что часто врачи или медицинский персонал не обращают внимания, а это значимо влияет на качество жизни, возможности восстановления и приверженность терапии.
Социальные – это, в первую очередь, стигма, которая преследует людей, перенесших или живущих с психическим расстройством. При этом стигма может воплощаться в законодательно закрепленную дискриминацию, когда лишь по факту наличия диагноза человеку становится запрещено занимать ряд должностей и становятся закрытыми многие профессии. В части случаев это усиливается внутренней стигмой, когда человек после перенесенного заболевания сам начинает считать себя неспособным, слабым и т.д.

Что с этим можно делать и как повысить вероятность полного восстановления? На это попытались ответить в исследовании, где три года отслеживали состояние после психоза. Общий уровень ремиссии составил 80% среди тех, кого удалось отследить все три года, но вот полное восстановление было лишь у 40%.
Значимыми предикторами восстановления были: малое время нелеченого психоза (то есть быстрое начало лечения), близкие семейные отношения по мнению пациентов, и физическая активность.

Конечно, факторов, связанных с восстановлением, может быть гораздо больше, но, чтобы их выявить и на них опираться, нужно вообще знать, что такая цель в лечении может существовать. Хотелось бы, чтобы на эту цель и ориентировались коллеги при работе с пациентами.

#Лечение #Шизофрения #Психиатрия #Эффективность #Ремиссия #Восстановление

О диагностике шизофрении по критериям МКБ-11

Психиатрическое сообщество постепенно переходит с классификации МКБ-10 на МКБ-11 и это положительный процесс, потому что в ней воплотились новые знания и подходы, которые позволят более эффективно оказывать помощь многим людям. Почему это важно можете прочитать в моих более ранних постах: один, два.

В то же время, некоторые изменения подвергаются критике со стороны профессионалов и признанных экспертов.

На днях в Бухаре проходила совместная конференция по психическому здоровью, организованная Бухарским государственным медицинским институтом, при участии университетской клиники в Берлине «Шарите» и Франкфуртского университета прикладных наук. Среди участников был и профессор Андреас Хайнц, заведующий отделом психического здоровья в «Шарите», занимавший ранее должность президента немецкой ассоциации психиатров. Меня заинтересовало его мнение, которое он высказал в отношении тех изменений, что произошли в МКБ-11 касательно подходов в диагностике шизофрении и я попросил его записать видеокомментарий на этот счет.

Ниже перевод интервью на русский язык, а в комментариях оригинал на английском.

Уважаемый профессор Хайнц, что вы думаете об изменении диагностики шизофрении в МКБ-11?

В МКБ-10 у вас есть специфические симптомы шизофрении, которые имеют большое значение.
Согласно критериям, это все то, что описывают пациенты. «Я слышу сложные голоса, сложные акустические галлюцинации. Они комментируют то, что я делаю. У меня в голове возникают мысли, которые не являются обычными», как при расстройстве самосознания, вставке мыслей. Что касается бреда, то с ним нужно быть осторожным, если говорится о бредовом восприятии, то хорошо, если вы можете его проверить. Это реальный критерий, хороший критерий. И вы должны быть гораздо более осторожны с констатацией сложных бредовых идей, потому что часто вы не можете их фальсифицировать (проверить на действительность).

Теперь в МКБ-11 мы говорим о любом виде галлюцинаций и любом виде бреда в качестве критерия. Как невролог, у меня было много пациентов, например, с ревматизмом, аутоиммунным энцефалитом и так далее, у которых были в основном зрительные галлюцинации, а не акустические, и у которых не было мыслеобразов. А теперь эти симптомы могут быть спутаны с шизофренией.

Спасибо. А что вы думаете об удалении типов шизофрении, которые были в МКБ-10, а теперь отсутствуют в МКБ-11?

Удаление типов – это нормально, потому что большинство наших пациентов [страдающих шизофренией] с галлюцинаторно-параноидным синдромом, гебефрения как раннее начало с преимущественно когнитивными и языковыми проблемами не так однозначна, а кататония нам больше не встречается.

И это интересно. Я видел очень мало пациентов, с нарушениями движения с картиной мутизма, и с высокой мышечной ригидностью.

Единственные пациенты, которых я видел, были с серьезной передозировкой нейролептиками. Но не с кататонией. Так что, возможно, кататония – это какое-то вирусное заболевание, которое было распространено среди населения, или, еще какое-то заболевание, потому что это выглядит очень «неврологически».

Спасибо.

Ссылки на статьи проф. Андреаса Хайнца по поводу диагностики шизофрении:
https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/27429167/
https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/38715384/

Антипсихотики

Антипсихотики первого поколения практически не выводятся почками в неизмененном виде, поэтому, как правило, не требуют изменения дозы. Наиболее безопасным, по имеющимся данным, является Галоперидол.

Атипичные антипсихотики могут сильно отличаться по взаимному влиянию с ХПН. Относительно безопасны Оланзапин, Рисперидон, Кветиапин, Клозапин. Палиперидон в значительной степени выводится почками в неизмененном виде и снижение СКФ может повышать его концентрацию. При выраженной ПН следует избегать Амисульпирида. Есть данные о риске появления нефротоксичности при назначении Арипипразола.

В общем случае следует избегать назначения депонированных антипсихотиков.

Рядом с назначение антипсихотических препаратов идет назначение «корректоров»: антихолинегрических средств, таких как Тригексифенидил (Циклодол). В случае пациентов с ХПН следует избегать этой группы препаратов, т.к. они могут усиливать почечную недостаточность.

Нормотимики

Литий. Про этот препарат хорошо известно, что он на 90-98% выводится почками, поэтому снижение СКФ может значимо повышать его концентрацию. Кроме того, сам Литий может усиливать ПН. Дополнительной сложностью назначения лития при ХПН является то, что на его фармакокинетику могут сильно влиять другие препараты.

Препараты вальпроевой кислоты и ламотриджин, как правило, не требуют коррекции дозы и могут быть довольно безопасной альтернативой литию при ХПН.

Карбамазепин также может усиливать тубулярное повреждение, поэтому стоит его, при возможности, избегать.

Препараты при когнитивных нарушениях
Ингибиторы ацетилхолинестеразы (Донепезил, Ривастигмин, Галантамин) частично выводятся почками, поэтому при выраженной ПН может потребоваться снижение дозы.
Мемантин, как правило, коррекции дозы не требует.

#Фармакотерапия #Антидепрессанты #Антипсихотики #Нормотимики #ХПН #Коморбидности #Взаимодействие

Материалы, использованные при подготовке:
https://www.sciencedirect.com/science/article/abs/pii/B9780128158760000681
https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC9122172/
https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/28689437/

Лечение психических расстройств у людей с хронической почечной недостаточностью.

Хроническая почечная недостаточность (ХПН) – довольно частое явление, которое может быть вызвано очень разными факторами и в своей терминальной стадии приводить к отказу почечной функции и необходимости трансплантации почки. К рискам развития ХПН, например, относится прием препаратов Лития при лечении Биполярного расстройства.

У людей с ХПН наблюдается повышение риска развития психических расстройств. Депрессия может быть диагностирована у 20-25% пациентов с ХПН, как у тех, кто проходит гемодиализ, так и тех, кто в нем не нуждается; тревожные расстройства встречаются у 25-30% пациентов с ХПН, а частота когнитивных нарушений при выраженной почечной недостаточности (ПН) и пациентов на гемодиализе может достигать 60%.

Сложности в лечении психических расстройств у людей с ХПН лежат в нескольких плоскостях.
1. Наиболее очевидная сложность – снижение скорости клубочковой фильтрации (СКФ). Это приводит к повышению концентрации препаратов и может приводить к выраженным нежелательным реакциям, значимым токсическим эффектам. И влияние здесь не всегда ограничивается лишь СКФ. ХПН может приводить также к изменениям в абсорбции, объеме распределения (ОЦК), изменению связанности с белками плазмы крови.

1. Межлекарственные взаимодействия. Люди с ХПН часто принимают большое количество медикаментов и к измененной фармакокинетике самих лекарств добавляется риск взаимодействия на уровне всасывания, связывания с белками и модуляции активности печеночных цитохромов.

2. Нарушение приверженности терапии. От 35 до 60% пациентов с ХПН демонстрируют плохую приверженность лечению. Нарушение приверженности часто является следствием общей лекарственной усталости, сложности схем терапии, побочных эффектов и недостатка социальной поддержки.

Постараюсь сжато описать важные аспекты назначения конкретных препаратов при ХПН.
Антидепрессанты

СИОЗС – относительно безопасная группа. Хуже всего показал себя Пароксетин – его концентрация при ХПН может значимо нарастать и вызывать нежелательные реакции. Наименьшее взаимное влияние наблюдается у Флуоксетина – он не требует адаптации дозы и может применяться в том числе при тяжелом поражении почек. Эсциталопрам также может применяться и не требует коррекции дозы, в то же время, есть данные, что он может повышать риск нарушений сердечного ритма у пациентов на гемодиализе. Сертралин сам по себе не зависит от почечной экскреции, однако может повышаться концентрация его активного метаболита, что требует повышенного внимания.

ИОЗСН – также относительно безопасны, но менее предпочтительны в сравнении с СИОЗС. Венлафаксин требует снижения дозы на 25-50% в связи с накоплением и возможной токсичностью его метаболита десметилвенлафаксина. Дулоксетин в этом смысле менее рискован, коррекция дозы нужна только при тяжелой ПН.

Трициклические антидепрессанты (амитриптилин, дезипрамин, нортриптилин, кломипрамин) – рекомендации указывают на то, что их следует избегать из-за высокого риска кардиотоксичности. Из положительного – обычно не требуется коррекция их доз. Из отрицательного – из-за их антихолинергического эффекта они могут вызывать задержку мочеиспускания и утяжелять ПН.

Другие антидепрессанты. Около 75% усвоенного Миртазапина выводится почками в неизмененном виде, это означает, что снижение СКФ может приводить к повышению его концентрации и усилению нежелательных эффектов. По имеющимся данным, СКФ не влияет на Вортиоксетин и он может быть хорошей альтернативой СИОЗС, но данных пока довольно мало. Концентрация Бупропиона в крови также может повышаться, поэтому стоит назначать его с осторожностью.

Влияние социальных сетей на психическое здоровье подростков

Каждый раз, когда в нашу жизнь вторгаются новые средства коммуникации, возникают споры о степени их влияния на общество, взаимоотношения и здоровье. Так было с газетами, радио, телевидением, интернетом. Так случилось с MySpace, а позже Твиттером, Фейсбуком и т.д.

Второе дыхание в эту дискуссию внесло распространение Тиктока, Телеграма и других социальных сетей, используемых преимущественно на смартфонах.

Можно услышать множество мнений о том, что в результате активного пользования мессенджерами, дети, подростки и молодежь стали хуже владеть вербальными навыками при живом общении, хуже понимать эмоции других людей. В том числе, высказывается много предположений о негативном влиянии времени, проведенного в социальных сетях, на психическое здоровье молодежи.

В 2022 году исследователи из Манчестерского университета попытались не просто ответить на вопрос, влияют ли социальные сети на психическое здоровье, а сравнить это влияние с другими факторами. Задумка, на мой взгляд, правильная и логичная, потому что на наше состояние влияет вообще все, что происходит с нами в жизни, а значит и время, проведенное в соцсетях. Но насколько это влияние значимо?

Для определения степени влияния исследователи обработали действительно большой набор данных, полученных в процессе лонгитюдного (когда одни и те же показатели замеряют на протяжении некоторого времени) исследования о различных аспектах жизни людей в Британии. В исследование вошли результаты периодических опросов 12 тысяч подростков в течение 10 лет. Исследование опубликовали в журнале Nature Mental Health в мае 2023 года.

Все, что удалось авторам найти, – это возможные сложности с концентрацией внимания у девочек при повышении использования социальных сетей, и это влияние было гораздо меньше, чем влияние неудовлетворенности школой и перегрузки. У юношей влияния соцсетей вообще ни на что не было выявлено, а вот предиктором вовлеченности в соцсети был недостаток семейной поддержки.

Выводы авторов исследования:
«Основываясь на полученных результатах, мы пришли к выводу, что нынешнее представление об использовании социальных сетей как о "народном дьяволе", ответственном за наблюдаемый рост трудностей с психическим здоровьем у подростков, является необоснованным…

…С точки зрения направленности на факторы риска и защиты в сложных системах, лежащих в основе развития психического здоровья подростков, наши результаты позволяют предположить, что усилия по вмешательству, направленные на ключевые аспекты социальной жизни молодых людей и их опыта в школе, могут быть более полезными, чем попытки регулировать их время, проведенное в социальных сетях.»

Источник:
Финальная версия статьи https://www.nature.com/articles/s44220-023-00063-7
Препринт https://www.researchsquare.com/article/rs-2002883/v1

#психическое_здоровье #подростки #социальные_сети #профилактика

Лечение депрессии в общей врачебной практике

Лечение депрессии должно быть направлено не только на достижение и поддержание ремиссии, но и на полное функциональное восстановление пациента. Это означает, что человек, получая лечение, должен иметь возможность полноценно реализовывать себя как личность, во взаимоотношениях с другими людьми, на работе и в любых других важных для него сферах деятельности.

Врачам сейчас благодаря интернету доступны различные клинические руководства, которые являются хорошим подспорьем в помощи в ведении пациентов с депрессией. Но при этом важно помнить, что клинические рекомендации – это пособие, а не жесткое указание, и они не должны заменять врачу собственное клиническое суждение. Лечение должно быть максимально индивидуализированным, чтобы отвечать интересам пациента. При этом очень важно взвешивать возможные риски. Учитывать принадлежность пациента к той или иной уязвимой группе.

Напомню, что при легкой депрессии достаточно высокую степень эффективности показал метод поведенческой активации. О принципах поведенческой активации на английском и на русском.
О диагностике депрессии.

Если выраженность депрессии средняя или тяжелая, или при легкой степени поведенческая активация оказалась недостаточно эффективной (при повторном осмотре через 2-3 недели), то это повод назначить медикаментозное лечение.

Основные принципы фармакотерапии депрессии в общей врачебной практике:
• Первый препарат – это практически всегда СИОЗС с хорошей переносимостью и минимальным риском взаимодействий (Сертралин, Эсциталопрам, Флуоксетин);
• Дозы. Сертралин 50-200 мг, Эсциталопрам 10-20 мг, Флуоксетин 20-60 мг;
• При хронических болях первым выбором может быть Дулоксетин, но у него несколько хуже переносимость, и его надо с осторожностью назначать в пожилом возрасте – повышается риск падений (стоит помнить, что от любых антипсихотиков, таких как хлорпротиксен, кветиапин или от амитриптилина риск падений еще больше);
• Ожидать ответа на лечение 4-6 недель в действующей дозе, при частичном ответе - повышать дозу назначенного препарата до максимальной (и переносимой);
• Продолжительность терапии – не менее 4 месяцев после достижения ремиссии;
• При неэффективности первого препарата выбрать другой СИОЗС
• При неэффективности двух антидепрессантов (не менее 4 недель был назначен каждый из антидепрессантов) направить пациента к психотерапевту или психиатру для подбора терапии
• К психиатру или психотерапевту нужно отправить также в случае выявления тяжелой депрессии или суицидальных мыслей

Для дополнительного чтения:
Поведенческая активация: https://medicine.umich.edu/sites/default/files/content/downloads/Behavioral-Activation-for-Depression.pdf
https://drive.google.com/file/d/15gDtYAGE9_bJhkAqmIBXMj-IrBXtrbrk/view?usp=drive_link

Руководства по лечению депрессии в первичном здравоохранении:
https://www.dartmouth-hitchcock.org/sites/default/files/2021-02/depression-clinical-practice-guideline.pdf
https://www.apa.org/depression-guideline/guideline.pdf
https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC5563525/
https://www.icsi.org/wp-content/uploads/2021/11/Depr.pdf

Права женщин и психическое здоровье
Во всем мире множество людей до сих пор испытывает трудности в доступе к сервисам по сохранению и восстановлению психического здоровья.

В отношении значительной части психических расстройств женщины более уязвимы чем мужчины, особенно это касается расстройств депрессивного и тревожного спектра, которые у женщин развиваются приблизительно в два раза чаще.

И в такой ситуации право на самостоятельность, право на автономность, возможность независимых действий особенно важны. Ведь если женщина бесправна, то лечиться ли ей, посетить ли психолога, решает «хозяин» в лице отца/мужа/дяди/брата и т.д.

Изоляция в пределах семьи, невозможность выбирать род деятельности, финансовая и психологическая зависимость от кого-то другого создают дополнительные риски. В результате женщины в «традиционных» обществах, где за них все решает семья, значительно реже обращаются за помощью и может создаваться ложное впечатление, что проблемы нет, потому что нет ни статистики заболеваемости, ни статистики обращаемости, а суициды регистрируются как несчастные случаи. Не диагностируются и не регистрируются случаи ПТСР после систематического насилия в странах, где нет или не работает закон о семейном насилии, а права человека заменяются словосочетанием «традиционные ценности».

Поэтому, дорогие женщины, в день борьбы за ваши права я хочу сказать, что вы прекрасны в своих возможностях, в способностях, интеллекте. Вы – Люди.
Я восхищаюсь тем, как вам удается преодолевать общественные стереотипы, добиваться прав, реализовываться в самых разных областях.

А еще, хочу напомнить, что депрессия, тревожное расстройство, расстройства, вызванные употреблением веществ – это не слабость, это состояние, которое может возникнуть у любого человека вне зависимости от силы воли, материального положения, должности или пола. А вот обращение за помощью, когда это повод для общественной стигмы – явный признак силы. Право на психическое здоровье, – такая же база, как и избирательно право или право носить брюки.

Ну а праздновать ли 8 марта – дело каждого, для меня же – это день напоминания о том, какой большой путь еще предстоит еще пройти нашему обществу для достижения равных прав и возможностей, и как много нам надо сделать на этом пути.

#8марта #правачеловека #здоровье #диагностика #лечение #качествожизни